G.O.G.R.

Смирнянский имел неосторожность похвастаться тем, что разбирается в компьютерных технологиях. Вот и определил ему Недобежкин место и занятие: за компьютером, изводить проклятый кукиш. Кукиш оказался на редкость живуч. Что бы Смирнянский с ним не делал – он никак не желал изводиться, а вместо этого – мигал, менял цвет, пел песни да ещё и плевался ехидными шуточками вроде: «Нос подотри, сопляк!». Смирнянский пыхтел-пыхтел, форматировал диски, переустанавливал «Виндоус», однако ничего не добился: как только компьютеры были включены – на их экраны тут, как тут выскакивал противный кукиш.

– Чёрт! – высказал своё мнение Смирнянский и отвернулся от заражённых неведомой заразой компьютеров. – Ребятки, у меня с собой ноутбук. На нём кое-что сохранилось. Давайте, лучше, это посмотрим… А то тут затык…

– А кто тут хвастался компьютерной гениальностью? – съехидничал Недобежкин, оторвавшись от Ежонкова. – Ну, ладно… давай, врубай свой ноутбук.

Милицейский начальник оторвался от поруганных смятых записей и потащился к тому краю стола, на который Смирнянский водрузил свой новенький тонкий ноутбук.

– У меня тут кинцо есть, – начал Смирнянский, подключая ноутбук в розетку. – Про Мильтона в не ранней молодости. Он там такие вещички делал, хоть стой, хоть пой, чесслово!

– Ну, давай, Игорёша, крути своё кинцо, – это Ежонков подкатился к столу и плюхнулся на свободный стул с недоеденной медуницей наперевес. – А то собираешься, как Золушка на бал!

– Ежонков, сел бы на диету! – сморщился тощий Смирнянский, покосившись на калорийное пирожное в пухленькой ручке «суперагента». – А то пузо у тебя уже, как тыква!

– Ой, грозный, как жук навозный! – огрызнулся Ежонков.

– Брейк! – остановил перепалку милицейский начальник и нацелился растаскивать ощетинившихся друг на дружку товарищей в «разные углы ринга». – Давай, Смирнянский, подключай!

Смирнянский пробормотал себе под нос ехидную колкость в адрес Ежонкова и запустил своё «кинцо». Милицейский начальник прилип к экрану: авось проскочит что-то интересное и нужное?

Экран отобразил некий конференц-зал – просторный, с нестандартной мебелью. Такие обычно, показывают в американских фильмах про богачей. Кажется, сейчас у них там было не деловое совещание, а некий банкет. По бокам длиннющего и широченного стола в стиле «аэродром», заполненного съедобной роскошью, сидели некие солидные дамы и господа в солидных дорогих костюмах. В самом дальнем конце – «во главе» «аэродрома» – расплылся в кресле седовласый толстяк Росси. Недобежкин узнал, что это Росси после того, как Смирнянский показал на него пальцем и сказал:

– Росси.

А на другом конце «аэродрома» восседал он, Мильтон. Да, тут он был помоложе, не такой лысый. Но всё равно – ни капельки не похожий на тот фоторобот, который сотворили Серёгин и Сидоров. Они о чём-то говорили друг с другом, но качество звука оставляло желать лучшего, и поэтому Недобежкин слышал лишь:

– ББУХ!

– ББУХ!

– ББУХ!

– Ну, и что я тут пойму? – осведомился Недобежкин у Смирнянского, разглядывая одинаковые и напыщенные лица американских толстосумов.

– А ты дальше смотри, – улыбнулся Смирнянский, не спуская глаз с экрана. – Я там звук чуть-чуть подкрутил – интересно будет.

Мильтон посидел-посидел, поковырял вилкой в своей тарелке, а потом – вдруг влез на стол и пошёл по нему, словно это был подиум. Он заговорил по-английски, а Смирнянский, помня, что Недобежкин учил этот язык только в школе, превратился в переводчика.

– Хорошая прибыль – вот, что нужно корпорации для процветания! – разглагольствовал Мильтон, ногами отодвигая с дороги кулинарные шедевры в блюдах из китайского фарфора.

Дамы и господа опешили, повскакивали со стульев и разбежались в стороны, чтобы брызги подливок и соусов не заляпали их костюмы.

– А залог хорошей прибыли – это качество и безотказная работа, – Мильтон был так увлечён своей пламенной речью, что даже не смотрел под ноги.

Пройдя ещё немного, он вступил в чью-то тарелку, и, поскользнувшись на котлете, рухнул вниз, на отполированный паркет.

– Цицерон, однако, – буркнул Недобежкин, когда закончился весь этот «цирк Смирнянского. – Сколько он выпил? Литр? Только вот, скажи, Игорёша, разве это как-то относится к делу?

– Да, нет, это так, для смеха, – хохотнул Смирнянский. – Дальше смотри.

Ладно, ладно, Недобежкин посмотрит дальше – просто так, чтобы отдохнуть от нудной писанины и тяжёлых раздумий. Барахтающийся на полу Мильтон исчез в граде помех. Но вместо него вдруг выплыл Росси – один и крупным планом. Этот кит американской преступности как всегда сидел. Сидел в кожаном кресле с высоченной спинкой и держал в правой руке длинную поблёскивающую трость. Спустя минуту, в кадр вклинился другой субъект – подтянутый такой, прилизанный весь, с тёмными очками на глазах.

– ББУХ! – сказал ему Росси электронным голосом.

Недобежкин замер: он узнал второго субъекта. Да, ни кто иной, как подземный монстр Генрих Артерран вошёл в кадр широкими уверенными шагами и уселся в другое кресло напротив тучного, заплывшего холестерином президента корпорации «Росси – Ойл».

– Видал? – осведомился у него Смирнянский, остановив просмотр. – Знаешь, что за фруктик к Росси приполз?

Недобежкин соврал: он сказал, что не знает, для того, чтобы услышать мнение Смирнянского. Смирнянский хохотнул, а потом завёл таким загадочным тоном, словно бы рассказывал про инопланетянина, который прилетел из космоса у него на глазах:

– Я раскрутил архив этого Филлипса, он прятался под фамилией Синицына. Так вот, Филлипс считает, что этот вот чувачок – и есть Генрих Артерран, который руководил проектом «Густые облака». В официальных документах накарякали, что Артеррана сожрала подопытная горилла, однако я думаю, что это не так. Там случилось что-то другое, похлёстче гориллы. И из-за этого Артеррана завербовали в Интерпол. Я тут глянул глазом на фоторобот Серёгина, на Мильтона этого, который не Мильтон, и решил, что он подозрительно похож на этого Артеррана…

– Артерран – тёмная лошадка! – влез Ежонков, допивая литр колы с сахаром. – Не факт, что в подземелье «Наташеньки» мы видели именно его! Под его фамилией может скрываться кто попало!

– Ты же сам кряхтел, что это он! – напомнил Ежонкову Недобежкин. – А теперь что случилось?

– Я ничего не знаю! – булькнул Ежонков. – Меня и так уже жена за «Ниссан» чуть не вышибла из дома, а скоро и с работы вышибут. Мне кажется, что меня кто-то посёк, как я там по секретным архивам ползаю. Я тут, кстати, про Филлипса этого узнал, что его подослали за Артерраном следить. У меня в ФБР есть наседочка. Я с ней состыковался, и она мне кукарекнула, что они вовсю крутят «Густые облака». Да, Артерран живёхонек, как мы с вами. Но кто он такой: профессор, фашист, агент? – это только черти в аду знают. Так что влипли мы, ребятки по самые ушки. Как отмазываться будем, пока не зажмурили всех по одному?