G.O.G.R.

Они двинулись вперёд. Из кармана следователя вновь тянулась нитка. Но, сколько они не бродили по мрачным катакомбам – таинственной пещеры больше не нашли. У Сидорова исчезло ужасающее ощущение жуткого взгляда. Словно чудовище ушло, выпустив жертву...

Наткнувшись на глухую, каменную стену, Пётр Иванович вынужден был повернуть назад, заматывая нитку. И что же здесь могли прятать загадочные американцы Додика? Наверное, тайна скрывается за металлической стеной.

Когда они снова выбрались на улицу, было темно. Часы показывали восемь часов вечера. А ведь когда приехали эксперты, было всего четыре! Неужели, они четыре часа слонялись по подземелью?! Да уж, а люди над этим всем живут... Биопатогенная зона – и только! А этот дурачок купил здесь квартиру!..

====== Глава 42. Куда не заплывали кашалоты. ======

Додик снова сидел на стуле перед Серёгиным.

– Я уже спать лёг, – недовольно проворчал он, глядя исподлобья.

– Жаворонок? – осведомился Сидоров.

– Представь себе! – огрызнулся Додик.

– Так, хватит! – прекратил перепалку Пётр Иванович. – Раз я тебя опять пригласил – значит, у меня к тебе есть важные вопросы.

– Ладно, – буркнул Додик, подавив зевок.

– Додик, а ты знаком с братьями Семёновыми? – спросил Серёгин

– Так... Семёновы... – Додик задумался. Покрутил головой, разглядывая потолок. Согнал мушку, севшую ему на нос.

– Семёнов. Знаю я одного Семёнова. Это – водитель Сумчатого. Жорик... То есть, Георгий.

Жорик! Не он ли информировал покойного майора Кораблинского?!

– И всё? Больше не знаете?

– Не-а, – Додик покачал головой. – И брата у него нету. Одна сестра и мать.

– А ты про ЧП «Луч» когда-нибудь слышал?

– «Луч»? – переспросил Додик. – Какой ещё «Луч»? Не знаю я никакой «Луч»!

– Будем бить, – тихо пообещал Сидоров.

– Да, бейте, пожалуйста! – «разрешил» Додик. – Я вам врать не собираюсь! Мне это не выгодно. Но про «Луч» я не слышал, честно.

«Откуда ему знать, правда, что, – подумал Пётр Иванович. – Он же – шестёрка. Шестёрок в такие дела не посвящают. Да-а, сколько бились, а дальше шестёрок не пошли... Неужели, – «глухарь»?»

– Ладно, Додик, – сказал Серёгин, подумав о том, что организация, на след которой они с Сидоровым напали, может, и не имеет отношения к нефтебизнесу. – А чем занимается Сумчатый?

– У Сумчатого – сеть автозаправок «Казак» и казино ещё. «Зигзаг», который в парке там, рядом с балкой, бывший «Петушок». Это – тоже его.

– Сеть заправок? – переспросил Серёгин, и подумал: «Неужели, в яблочко?»

– Ага, – согласился Додик. – Только я не знаю, у кого он бензин покупает. По-моему, у разных.

– А у Сумчатого есть враги?

– Ещё как! – выдохнул Виктор. – Кашалот! Самый гад.

– Чем занимается?

– Тем же, что и Сумчатый.

– Понятно. Как зовут?

– Не знаю. Кашалот и всё. У них у всех погонялы. А имена они скрывают.

– Кашалот... – повторил Серёгин, перебирая в памяти находящихся на свободе рецидивистов. – Ты его видел?

– Да, – кивнул Додик. – Он такой невысокий, но коренастый, с усами. С лица, так, неплохой, только нос, хе-хе, будто кто картоху влепил!

– Картоху, это как? Точнее.

– Точнее, большой нос, и такой – у! – Додик приставил к носу кулак. – Бульбой.

– Скажи-ка, Додик, – начал Пётр Иванович. – А ты знал Рыжего?

– Да, – согласился Додик. – Это мой друг был, ещё со школы. Венька Рыжов. Высоко взлетел, хотя и учился плохо: двойки и колы, даже без троек. Но купил себе участок, пробурил скважину и нефтушку качал. Да вот, замочили его американцы. Жалко, хороший парень был... Я вот, ещё что скажу. Майора того, который его дело копал, тоже американцы замочили – чтобы не копал. Земля ему пухом.

– Не переигрывай, – фыркнул Сидоров.

– Додик, а Рыжий не пытался кооперироваться с корпорациями какими-нибудь? – поинтересовался Серёгин.

Додик замотал головой.

– Нет, он всегда был индивидуалистом. И слышать не хотел про корпорации, кооперации. Унитарий чистой воды!

– Хорошо, Додик, ты ложился спать? Саша, отведи его, – сказал Пётр Иванович, откидываясь на спинку своего вертящегося кресла. – Надо бы обезьянник получше охранять, чтобы не проползали всякие...

– Спокойной ночи, Додик, – крикнул следователь вслед уходящему преступнику.

А тот вежливо ответил:

– Спокойной ночи!

Пётр Иванович соединил свой телефон с компьютером и передал снимки металлической стены и погибшего сантехника. Что же это, всё-таки, такое?! Под землёй, в катакомбах бывшего монастыря? Ещё Сидоров почему-то боялся всё время. Чего? Призраки мерещились? Куда же делся конец нитки? Странно это всё, как ни крути, странно. И оборвалась она как-то не нормально. Она даже до пола не доставала. Будто специально кто отрезал... Привидение, что ли? Или Интермеццо? Второе – правдоподобнее. Да, этот голубец мог, он такой. Интересно, пропавший Дантист тоже в подземелье полез?

– Знаешь, Саня, – сказал Пётр Иванович, когда Сидоров вернулся из обезьянника. – Я подам апелляцию в областное управление милиции, чтобы официально разрешили расследовать дело Лукашевича.

====== Глава 43. Прилетает Мартин Мильтон. ======

Рано утром к Донецкому аэропорту подкатил чёрный «Кадиллак». Из него вылез грузный Фёдор Поликарпович. Он прошёлся немного по взлётно-посадочной полосе. В голубом и безоблачном небе показался небольшой самолёт. Он подлетел поближе и пошёл на посадку. Вот, его шасси коснулись полосы. Самолёт сел. Проехав определённое расстояние, он остановился точно напротив «Кадиллака» Мезенцева. Люк самолёта открылся и выдвинулся трап. По нему и сошёл на землю Донецкую Мартин Мильтон – доверенное лицо самого господина Росси. Мартин Мильтон выглядел очень солидно: элегантный костюм безупречно сидел на его подтянутой, спортивной фигуре, волосы были хорошо пострижены, на глазах – узкие прямоугольные очки. И осанка у него – хоть куда! Даже Мезенцев, глядя на него, подтянул своё брюхо. Вообще, Фёдор Поликарпович ожидал, что Мартин Мильтон будет старше. А ему никак не дашь больше тридцати. Он, улыбаясь, сошёл с трапа уверенной походкой. Мезенцев заискивающе поздоровался и открыл господину Мильтону дверцу «Кадиллака».

– Хэллоу, мистер Мезенцев, – ответил он, и сел в машину.

Донецкий филиал корпорации «Росси – Ойл» занимал старинное четырёхэтажное здание в центре Донецка. Теперь оно было полностью отреставрировано. Крышу совсем заменили новой, так же, как водопроводные трубы и электропроводку. Стены безупречно отшлифовали, покрыли гипсокартоном, поменяли старые рамы на экологически чистые деревянные стеклопакеты. Фасад обшили стеклянными панелями – и он сверкал в лучах солнца. Раньше это был жилой дом. Но все перегородки между квартирами снесли и построили новые, формируя просторные офисы. К зданию даже лифт приделали. Прозрачный. Наверное, просто так, для красоты – зачем он нужен, если всего четыре этажа...

Однако господину Мильтону всё это почему-то не понравилось. Даже когда ещё только подъезжали к зданию, он посмотрел на него и сморщился:

– И этот курятник вы называете офисом? – господин Мильтон говорил по-русски, хоть и с акцентом.

– Почему – курятник? – перепугался Мезенцев.

Привыкший к небоскрёбам Мильтон смерил здание презрительным взглядом.

– Вы, наверное, прикарманили деньги на строительство офиса, – выплюнул он. – Купили эту развалину за гроши. Подчистили кое-как и назвали офисом.