Габриэла, гвоздика и корица

В Бразилии есть город, где Жоржи Амаду любят безусловно: это его родина, Ильеус. Мне посчастливилось побывать там в 2012 году на праздновании столетия писателя. В этом городе имя писателя на каждом шагу: есть улица Жоржи Амаду, школа имени Жоржи Амаду, аэропорт Жоржи Амаду. На улице его имени стоит дом, в котором писатель провёл своё детство и где он написал первый роман «Страна карнавала». Сейчас там находится музей и Фонд культуры имени Жоржи Амаду. Напротив музея – театр, где идут спектакли по его произведениям. Ты идёшь по центру города и как будто переносишься на страницы «Габриэлы». В квартале от дома писателя – бар «Везувий», где можно попробовать знаменитые киби Насиба. Перед баром – скульптура того, кто этот бар обессмертил. Вокруг всегда стайки туристов, все хотят сфотографироваться с великим ильеусцем. Чуть дальше – знаменитый «Батаклан», там и сегодня можно посмотреть выступления артистов. На площади у собора показывают своё мастерство капоэйристы. Имена Габриэлы и Насиба носят рестораны, магазины, аптеки. А вот многие улицы поменяли своё название. Нет больше улицы Жабы, теперь она называется Виконта Оуру Прету, а Змеиный остров – площадью Каиру. Зато сохранился дом Тонику Бастоса.

Программа празднования столетия писателя была буквально перенасыщена событиями: выставки фотографий и иллюстраций к произведениям Амаду, презентации книг, выступления поэтов, литературоведов, фольклорных ансамблей, работало поэтическое кабаре. В рамках фестиваля проходила литературная ярмарка «Читать Амаду», в работе которой я принимала непосредственное участие как автор книги «Русский Амаду». Я рассказала о любви русских читателей к произведениям Амаду, о необыкновенной популярности «Генералов песчаных карьеров» в нашей стране. Скажу честно, бразильцы были поражены. Наверное, на самом деле «Лицом к лицу / Лица не увидать»: надеюсь, что моё выступление помогло осознать бразильцам значимость творчества их земляка.

Самые главные события планировались, конечно, на десятое августа, но погода внесла коррективы в эти планы. Я всегда думала, что зимы в Бразилии не бывает. Оказывается, бывает. Правда, это совсем другая зима: с цветущими деревьями и порхающими колибри, когда светит солнце, температура поднимается до двадцати семи градусов, но… вечером падает до четырнадцати, а если учесть почти стопроцентную влажность, то ощущения не очень приятные. А 10 августа с самого утра лил дождь. На мессу в собор пришло буквально несколько человек, карнавальное шествие героев Амаду по улицам города пришлось отменить, выступления фольклорных ансамблей на центральной площади тоже были скомканы. Главным событием стало выступление сына писателя, Жоау Жоржи Амаду, с воспоминаниями об отце. Жоану Жоржи говорил не о великом писателе, а о человеке, очень хорошем человеке, добром, сердечном, с великолепным чувством юмора.

Программа заканчивалась поздно вечером. Самые известные бразильские певцы давали концерты под открытым небом на центральной площади Ильеуса. В последний день торжеств выступала семья Каимми – дети великого Доривала Каимми, автора песни о жангаде, ставшей лейтмотивом фильма «Генералы песчаных карьеров». В тот день также лил дождь, а с заходом солнца температура резко упала. В общем, холодина, дождь, ветер, но зазвучала эта песня: «Моя жангада уплывает вдаль…», и вся площадь запела вместе с артистами. Это было незабываемо. Только ради этого стоило четырнадцать часов лететь на другой конец земли.

В такие минуты с особой остротой ощущаешь уникальность великого байянца. Его талант – как комета, которая появляется на небосклоне раз в миллион лет. …В Баии существует легенда, что после смерти отважный человек становится звездой. И я верю, что где-то там, в просторах Вселенной, горит звезда по имени Жоржи Амаду.

Елена Белякова

Хроника одного провинциального города

Аромат гвоздики и корицы цвет – это Габриэла, краше в мире нет [30] .

(Песенка зоны какао)

Эта история любви – по странному стечению обстоятельств, как говаривала дона Арминда, – началась в тот солнечный весенний день, когда фазендейро [31] Жезуину Мендонса застрелил из револьвера свою жену, дону Синьязинью Гедес Мендонсу, пышную смуглянку, даму из высшего ильеусского общества и большую любительницу религиозных праздников, и стоматолога Озмунду Пиментела, красивого юношу и поэта, который приехал в Ильеус всего несколько месяцев назад. И вот в то самое утро, ещё до того как эта трагедия потрясла город, старая Филумена наконец исполнила свою давнюю угрозу: оставила кухню араба Насиба и уехала на восьмичасовом поезде в Агуа-Прету, где прекрасно устроился её сын.

30

Эпиграф в переводе А. Сиповича.

31

Фазендейро – так в Бразилии называют крупных помещиков.

Как потом заявил Жуан Фулженсиу, человек учёный и мудрый, владелец «Образцовой книжной лавки», лучшего в городе книжного магазина и центра интеллектуальной жизни Ильеуса, день для убийства был выбран неудачно: такой чудесный, погожий денёк, первый после долгого сезона дождей, когда солнце нежно ласкало кожу, – он совсем не вязался с кровопролитием. Но полковник [32] Жезуину Мендонса, человек чести, отважный и решительный, книг не читал, ему было не до эстетики, такие соображения не приходили в его голову, обременённую рогами. Ровно в два часа дня, совершенно неожиданно, поскольку все думали, что он уехал на фазенду, полковник ворвался в дом стоматолога и прикончил прекрасную Синьязинью и соблазнителя Озмунду, всадив по две пули в каждого.

32

Полковниками в Бразилии называют богатых помещиков.

Это происшествие заставило жителей Ильеуса забыть о других важных событиях этого дня: о том, что утром каботажное судно село на мель у входа в гавань, что открылась первая автобусная линия между Ильеусом и Итабуной, о великолепном бале в клубе «Прогресс» и даже о животрепещущем вопросе, поставленном Мундинью Фалканом о драгах для углубления бухты. Что касается маленькой личной драмы Насиба, внезапно лишившегося кухарки, то о ней сразу узнали только самые близкие его друзья, но, увы, не придали ей особого значения. Все говорили только о взволновавшей весь город трагедии – истории жены фазендейро и стоматолога – то ли потому, что все трое были из высшего общества, то ли из-за обилия подробностей, возбуждающих и пикантных. Потому что, несмотря на всеобщий прогресс, которым гордились жители города («Просвещение Ильеуса идёт семимильными шагами», – писал видный адвокат Эзекиэл Праду в газете «Диариу ди Ильеус»), в этих краях по-прежнему самый жгучий интерес вызывали истории о страстной любви, ревности и смертоубийстве. Постепенно стихло эхо последних выстрелов в борьбе за землю, но с тех героических времён вкус к насилию остался в крови ильеусцев.

Остались и некоторые привычки: ильеусцы старательно демонстрировали свою удаль, не расставались с оружием ни днём ни ночью, злоупотребляли спиртным и любили азартные игры. Законы той поры по-прежнему определяли их жизнь. Один из них, непреложный закон, гласящий, что обманутый муж может смыть свой позор только кровью виновных, был исполнен в тот самый день. Этот закон, не записанный ни в одном кодексе, существовал в сознании людей с тех давних времён, когда первые сеньоры вырубали девственные леса и сажали деревья какао. Именно так обстояли дела в Ильеусе в 1925 году, когда на землях, удобренных телами и кровью погибших, процветали плантации какао, когда богатство росло как на дрожжах, когда просвещение и прогресс меняли облик города.

Это пристрастие к насилию коренилось так глубоко, что даже араб Насиб, жестоко пострадавший из-за отъезда Филумены, забыл о своих горестях, с головой погрузившись в обсуждение двойного убийства. Преображался облик города, прокладывались новые улицы, импортировались автомобили, строились особняки, расширялись дороги, издавались газеты, открывались клубы, менялся Ильеус. Гораздо медленнее, однако, менялись обычаи и нравы людей. Так бывает всегда, в любом обществе.

Часть первая

Приключения и злоключения одного доброго бразильца (рождённого в Сирии) в городе Ильеусе в 1925 году, во время расцвета зоны какао и всеобщего прогресса, с любовью, убийствами, банкетами, рождественскими вертепами, историями на любой вкус, а также о славном далёком прошлом с благородными сеньорами и ловкими проходимцами, недавнее прошлое с богатыми фазендейро и прославленными жагунсу с одиночеством и вздохами, страстью, местью, ненавистью, с дождями и солнцем, лунным светом, жестокими законами, политическими играми, насущной проблемой бухты, с фокусником, танцовщицей, магией и прочими чудесами, или Бразилец из Аравии