Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Гадалка для холостяка
Шрифт:

На том и порешали: спальня его, гостиная моя, никто никому не мешает, но в дом обусловились мужиков и кошечек не водить.

Степан Васильич периодически где-то гуляет, уходя ночами через балкон. Таким же макаром возвращается, и где шляется в это время, он мне не докладывает. Но одно нас все-таки объединяет – работа. Но об этом чуть позже.

– Мя, мя, мя, мя, мя… – монотонно долбит в ухо.

Накрываюсь подушкой, но она уползает от меня, словно у нее есть ноги.

Не могу.

Я не могу разлепить глаза. Только же уснула. Какого водоотведения?!

– Мя, мя, мя, мя…

Ааааа!

Заткнись! – распахиваю глаза и встречаюсь нос к носу с черной небритой мордой. Твою ж пехоту!

Лизнув себе нос языком, Степан Васильич откидывается на бок и задирает ногу, вытягивая морду к мужским причиндалам.

– О, нет! Степан Васильич, я приличная девушка. Не обязательно делать это при мне, – брезгливо морщусь и вскакиваю. Это работает и заставляет проснуться мой мозг.

Вообще, так он показывает, что хочет жрать. Я тоже хочу. Об этом сообщает мой булькающий желудок.

Шаркаю в кухню, замечая, что на мне до сих пор надеты свитер и джинсы. Включаю чайник, и пока он подогревается, иду в ванную.

– Степан Васильич, сколько раз можно говорить, чтобы вы поднимали крышку унитаза! – злобно рычу, замечая желтые подтеки на ободке.

Наглый котяра ходит не в лоток, к которому я его бесполезно приучала, а в унитаз. Как у него это получается, я даже себе представить не могу. И не хочу.

Принимаю душ, решая голову не мыть. Парик будет лучше держаться на лощенных необъемных волосах.

Переодеваюсь в домашнее трико и футболку.

Степан Васильич сидит на кухне за столом и выжидательно следит за моими движениями.

Открываю холодильник и долго в него пялюсь.

– Есть мышь. Будете? – спрашиваю.

– Мя?

– Ну та, которая повесилась. В холодильнике, – уточняю.

Потому что в нем пусто. Кроме заплесневелого куска Чеддера и сливочного масла.

– А что вы так возмущаетесь? Вы у нас кто? Кот? Ловить мышей – ваша генетическая обязанность. А не борщи наворачивать. Вы зажрались, Степан Васильич, – причитаю.

Смотрю в хлебницу и искренне радуюсь, когда нахожу в ней булочку. Не первой свежести, но все-таки.

– Нам нужны деньги, Степан Васильевич, за которые мы сможем купить продукты. Поэтому сегодня работаем.

– Мяя-ууу?

– Чаевые? – вот же паразит! Знает, что по пятницам в баре хороший оброк и не брезгует мне об этом напомнить. – Чаевые я отдала Наташке. В счет прошлого долга, – занимала у девчонки, когда мне срочно потребовались деньги на ветеринара. Между прочим, этому вшивому коту, который подавился костью и чуть не издох. – Ваш должок, Степан Васильевич, – укоризненно бросаю кошаре.

– Мя, – виновато накрывает лицо лапой.

– То-то же. Такс, что у нас есть? – открываю дверцы навесных шкафов.

Наливаю себе горячий чай, Степану Васильичу воды в миску. Делаю бутерброд с маслом и булкой для себя, а кошаку вскрываю консервную банку с килькой в томате, заныканную мною на черный день.

Так и завтракаем.

Когда на часах время стремится к половине девятого, оголтело несусь в ванную, чтобы нанести рабочий макияж. Надеваю парик, униформу и подготавливаю комнату. Убираю все ненужные вещи, распихивая по комодам, задергиваю темные шторы и достаю рабочие материалы. Осматриваю гостиную, когда раздается звонок

в дверь.

– По местам! – бросаю коту и деланно нахмурив брови, иду открывать.

Глава 5. Потомственная гадалка в седьмом поколении

– Что-то не торопится твоя Белладонна открывать, – широко зевнув, изрекаю.

Привалившись к лестничным перилам, лениво разглядываю дверь: китайская дешевая поцарапанная консервная банка, которую при желании можно вскрыть ножом. За такие бабки, которые она гребет, можно было и получше поставить. Или это спецом для таких, как моя ба и Агнесса Марковна, демонстрация скромного жилища? А сама, наверное, эта аферистка живет где-нибудь на Рублевке.

– Не зуди, – песочит ба.

Оглядываю Рудольфовну: приоделась, губы накрасила, сумочка в тон молочным сапогам, на бледно-голубое пальто брошь прицепила. Шляпки только с цветами не хватает и точно была бы как Королева Елизавета.

Слышу звук проворачиваемого замка.

Подбираюсь.

Дверь со скрипом отворяется, встречая нас темнотой.

Смотрим с ба в пустоту.

Это, типа, нам открыли врата ада?

Входить или что?

– ХоспАди?! – ба отшатывается и прикладывает ладонь к сердцу, когда неожиданно в проеме появляется мрачная фигура.

Женская.

– Нет. Белладонна, – представляется низким голосом. – Входите.

Отворачивается и бесшумно скрывается в потемках квартиры.

Рудольфовна перекрещивается, а я прыскаю в кулак.

Входим.

Закрываю за собой дверь и улавливаю сладкий запах аромосвечей. Удивительно, что не какими-нибудь дурманящими сознание травами.

На стене в узкой прихожей прибиты два крючка, и мы с моей спутницей решаем, что они для верхней одежды.

Бросив на меня настороженный взгляд, Рудольфовна опасливо шаркает в сторону комнаты, из которой исходит тусклое свечение. Иду следом за прижимающей к груди сумку ба.

Не смотря на достаточно солнечное утро, в квартире темно. И причина тому плотные задернутые на окне шторы в комнатушке, в которую мы входим. Эту кладовку сложно назвать комнатой, когда ее стены стремятся сдавить со всех сторон, а количество барахла грозит обрушиться, как лавина с горы.

Ну и бардак.

Вожу глазами по комнате, примечая старый диван и потрепанную годами мебель. Небольшой стеклянный буфет, забитый антикварными статуэтками и фаянсом, комод, на котором наставлена куча каких-то пробирок, несколько зажжённых свечей, прибитый к стене ковер и круглый стол, за которым сидит, видимо, та самая Белладонна.

Не богато.

Но больше всего мое внимание привлекает антураж. Красота! На шторах гирляндой протянута веревка, с которой свисают искусственные летучие мыши. Задираю голову и смотрю на хрустальную люстру: огромный, черный, жирный паук пристроен на перекладину, и от сквозняка шевелит резиновой лапой. Оглядываю помещение и замечаю, что таких пауков здесь рассажено много.

Мне приходится сжать губы до посинения. Это мероприятие уж слишком напоминает что-то среднее между ведьминским шабашем и утренником в детском саду, где для инсталляции насобирали всякого барахла.

Поделиться с друзьями: