Гадюка
Шрифт:
Заснула она только под утро, свернувшись калачиком на диване. А в семь её разбудил будильник.
Почему он опять не пришёл? Что теперь делать? Снова пробовать дозвониться ему? Снова просить? Рита открыла глаза и некоторое время смотрела в потолок, словно ища подсказку в сетчатом узоре старой потрескавшейся побелки. Ответ возник не сразу, но едва проблески его замаячили в сознании, Рита резко поднялась и отправилась в ванную.
Ровно в восемь тридцать она стояла возле входа в здание бизнес-центра, в котором располагался офис «Адрэм-банка», где работал Артём. Рита была настроена решительно. Если гора не идёт к Магомету, как говорится. Он должен
В восемь сорок четыре его синяя «ауди» въехала на открытую парковку перед зданием бизнес-центра. Настроение было паршивое – он всю ночь не мог уснуть, его снедала какая-то непонятная тревога, предчувствие чего-то нехорошего. Он даже выпил полстакана виски и на какое-то время отключился, но это мало помогло. Артём вышел из машины и взглянул на часы – как всегда, точен. Он делал так каждый день – смотрел на часы, убеждался в своей точности, улыбался и спешил на работу. Но сегодня улыбаться совсем не хотелось. Тревога отчего-то нарастала по мере того, как он подходил к главному входу с вращающимися дверями. И вдруг его словно током ударило – он увидел её. Тоненькая фигурка в дурацкой розовой блузке и бордовой юбке до колена. Дрожит, видать, замёрзла, утро всё-таки прохладное. Вот чего, спрашивается, припёрлась? Делать ей больше нечего, что ли? Надо поскорее избавиться он неё.
Рита заметила Артёма и неуверенно помахала ему рукой. Он огляделся, дабы убедиться, что вокруг нет никого из знакомых – ещё не хватало, чтобы кто-нибудь увидел его с ней. Стиснув зубы и нахмурив брови, Артём подошёл к Рите.
– Ты что тут делаешь? – сердито спросил он.
– Я? – растерялась Рита. – Я тебя жду.
– Какого чёрта! Тебе что, делать больше нечего?
– Я… мне очень нужно было тебя увидеть.
– Я же сказал, что приду к тебе.
– Да. Но ты не пришёл. Ни вчера, ни позавчера. Я подумала…
– Меньше думать надо. А если меня кто-нибудь с тобой увидит?
– Кто увидит?
– Кто-нибудь с работы.
– Но что в этом такого? – удивилась Рита. – Разве тебе запрещено встречаться с девушками? Ты же не монах…
– Вот только не надо мне тут… шуточки всякие, – едва сдерживаясь, прорычал Артём. – У меня серьёзная работа, и я не должен отвлекаться на всякие там…
– Но я же не «всякие там»! Тёмочка, я же твоя… невеста?
– Что?
– Невеста, – еле слышно повторила Рита.
– Ну и что из этого? Это же не значит, что ты можешь припереться ко мне на работу и… – Он пристально посмотрел на неё. – Так зачем ты тут?
– Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
– Ну, говори.
– Прямо здесь?
– А где ещё?
– Да, конечно. Я, правда, хотела, чтобы это было совсем в другой обстановке, чтобы только мы и чтобы больше никого…
– Да не тяни ты! У меня мало времени.
– Тёмочка, родной! У нас будет маленький.
– Что – маленький? – не понял Артём.
– Ну, маленький. – Рита улыбнулась, удивляясь его недогадливости. – Ребёночек!
– В смысле – ребёночек?
– Я беременна.
– Ты – что? – Внутри у него всё похолодело, во рту мгновенно пересохло.
– Б-беременна.
– Ты совсем с ума сошла? – зашипел Артём и нервно огляделся.
– Я…
–
Ты о чём думала?– Тёмочка!
– Какой я тебе Тёмочка?
– А кто же ты?
– О господи! Ну, удружила!
– Ты что, не рад?
– Я? Да я сейчас лопну от счастья.
– Правда?
– Ты что, дура совсем?
– Но…
– Вот что… – Артём полез в карман, достал бумажник и извлёк из него несколько пятитысячных купюр. – Вот тебе деньги, сейчас же отправляйся к врачу. И чтобы этого ничего не было! Понятно?
– Нет, я не понимаю, Тёмочка.
– Иди и сделай аборт, дура! Иначе больше меня никогда не увидишь.
Артём сунул ей в руки деньги и чуть ли не бегом кинулся внутрь здания. Рита растерянно посмотрела ему вслед, она всё ещё никак не могла понять, что сказал Артём и зачем он сунул ей эти деньги – у неё и свои есть, хватает. Потом весь смысл сказанного Артёмом постепенно начал доходить до неё, и произнесённое им слово «аборт» – которое она как будто даже не разобрала, ибо всё её существо противилось воспринимать это ужасное слово, словно его не существовало вовсе, – раскалённым железом обожгло изнутри и острой болью пронзило сердце, тяжёлым молотом ударило в голову. В глазах потемнело, Рита покачнулась и едва не упала. Аборт? Как же так? Разве такое вообще возможно? Ведь это же их ребёночек!
Не чувствуя ног, она спустилась по гранитным ступеням крыльца и медленно двинулась прочь от бизнес-центра. Внутри была какая-то пустота, словно из неё разом выкачали все жизненные соки, и осталась только тонкая оболочка. Даже плакать не хотелось, потому что слёз тоже не осталось. И никаких чувств, только холодная чёрная пустота.
Артём стоял в холле в ожидании лифта и судорожно обдумывал сложившееся положение. Тысячи мыслей проносились у него в голове, одна запутанней другой, и все вместе они скручивались в невообразимый клубок, размотать который представлялось совершенно невозможным.
– С кем это ты так мило беседовал?
Артём вздрогнул и обернулся. Виолетта глядела на него своим обычным прищуром и загадочно улыбалась.
– Что? – пробормотал Артём.
– Я говорю, с кем ты там беседовал, у входа?
– А, это… это моя сестра. Троюродная.
– Сестра?
– Да, приехала…
– Приехала?
– Из… Лысьвы.
– Ого! Ты не говорил, что у тебя в Лысьве есть родственники.
– Дальние.
Звякнул колокольчик, и двери лифта открылись. Они вошли. Вместе с ними вошли ещё несколько человек.
– С тобой всё в порядке? – спросила Виолетта.
– Да. А что? – пробормотал Артём.
– Ты какой-то чудной сегодня.
– Нет. Так…
Снова звякнул колокольчик, и часть пассажиров вышла из лифта. Они остались вдвоём.
– Это тебя троюродная сестра чем-то загрузила, да? – продолжала расспрашивать Виолетта.
– А?
– Да что с тобой? Ну-ка признавайся! Кто это был?
– Так… я же сказал – сестра. Т-троюродная.
– И что она от тебя хотела?
– Ничего.
– А почему ты ей деньги дал?
– Деньги?
– Да, деньги. Я всё видела.
– Просто… просто у неё мать.
– У всех мать. Ну и что?
– Болеет. Заболела. И она попросила. На лечение. Вот я и дал.
– Ну, так бы сразу и сказал.
Артём облегчённо выдохнул. Дзынь! Двери лифта распахнулись, и они вышли в ярко освещённый холл со стойкой, за которой сидели две кукольного вида девушки, блондинка и брюнетка. У них над головой, на белоснежной стене огромными синими буквами было написано: «Адрэм-банк».