Гаджо с Меловых холмов

– Чирикло, конечно, найдет табор, даже если отстанет от него, но сколько ж времени на это уйдет?
– Зора растерянно пожимала плечами и хмурилась. Ее броская, резковатая красота будто поблекла, словно до женщины наконец добрался ее настоящий возраст, на который она никогда не выглядела.
– А у него свадьба на носу…

В сверхъестественной способности Чирикло обнаруживать лазейки и виртуозно ими пользоваться я тоже ни на минуту не сомневалась, иначе бы и советовать давешней госпоже ничего не стала. Уж если кто и мог пробраться в Самадж, то только он.

Но… Зора меня недолюбливала и не больно-то старалась это скрывать. Слишком много крови ей попортило внезапное увлечение старшего сына какой-то гаджо в шелковом непотребстве. Может быть, ваандарари и смирилась бы с моим существованием, если бы Чирикло своевременно потерял интерес и перестал меня замечать, когда понял, что ничего не добьется, - но упрямец по-прежнему относился ко мне тепло, хоть и по-дружески.

Этого мать, давно мечтавшая о внуках - обязательно черноглазых и смуглых, - простить не могла. Мне, разумеется, не сыну.

Что могло привести ее ко мне?

– Вдруг не успеет?
– вздохнула Зора и прикусила губу.
– Ягори не стерпит…

Я кое-как справилась с неуместным желанием посоветовать обеспокоенной матери переговорить с невестой Чирикло напрямую и, в крайнем случае, договориться о переносе свадьбы. Ягори действительно не отличалась смирным нравом, но не настолько же, чтобы отвергнуть одного из самых завидных женихов из-за его затянувшейся подработки?

– Хочешь, я к ней схожу?
– предложила я.

– Я уже ходила.
– Зора покачала головой и снова прикусила губу. Нижняя уже налилась нездоровой краснотой.

– Ками могут быть очень убедительными, - усмехнулась я, стараясь не подать виду, что тоже проникаюсь ее беспокойством.

Из Самаджа действительно трудно выбраться. Но это же Чирикло!

– Это-то меня и пугает, - хмуро созналась Зора.
– Что, если какая-нибудь ками уговорила его остаться в Самадже? Или навела чары? Чирикло уже должен был вернуться!

Я попыталась представить Чирикло в качестве ученика Самаджа и едва подавила невольный смешок. Разнузданный ваандарар плохо вязался со строгой дисциплиной и сложными церемониями. Хотя, держу пари, на уроках красноречия он сделал бы всех учителей одной левой! И хорошо еще, если в переносном смысле…

А потом я представила Чирикло в качестве ками и чуть не задохнулась.

Внешностью он пошел в мать; если к его яркой, по-мужски грубоватой красоте и смешливому характеру добавить великосветские манеры и шелковый капари - скажем, традиционный, светло-зеленый, - пожалуй, я бы и сама ему заплатила, чтобы заполучить в компаньоны. Наставники Самаджа действительно не могли проглядеть такой самородок.

Теперь уже я нервно прикусила губу и обернулась к чучелу. Оно злодейски подмигнуло ненастоящими глазами, и я не к месту вспомнила, что подходящие бусинки нашел именно Чирикло. Его сильно удивило мое твердое решение во что бы то ни стало сохранить стылый лисий труп, но к этой прихоти - как и ко слишком многим другим - он отнесся серьезно.

Зора тоже смотрела мне за спину. В тот момент она больше всего напоминала матерую черную кошку, настороженно вздыбившую шерсть на загривке.

– Нет!
– оборвала она мой первый порыв.
– Мне не нужно твое предсказание!
– и, внезапно смягчившись, села поудобнее и даже отпила травяной чай из маленькой расписной чашки.
– Я уже заглядывала в его будущее.
– Зора допила чай и поставила чашку на стол, громко звякнув ею о краешек доски.

Я едва успела подставить руку, чтобы не дать ей упасть, - отличный повод, чтобы не смотреть ваандарари в глаза.

– Мы не можем просто так уйти, - хрипло сказала Зора.

Я кивнула прежде, чем осознала, чем мне это грозит.

Поселок был слишком мал, чтобы мое прибытие обошлось без шепотков за спиной и обязательной стайки чумазых мальчишек - из суеверного страха пока держащихся чуть поодаль, но уже набирающихся храбрости, чтобы пристать с расспросами. Взрослые либо пропадали в полях и на пастбищах, либо сидели за каменными стенами поросших темно-зеленым мхом домов и делали вид, что общение с подобной мне - ниже их достоинства. Но любопытство с привычками знати сочеталось плохо, и мое приближение к ратуше сопровождалось дружным колыханием занавесок за закрытыми окнами.

Справедливости ради, чтобы увидеть ками, едущую верхом, как какая-нибудь пастушка, да еще на лошади с кожаными чулками на копытах, - многие столичные аристократы выскочили бы на балконы и немедля поинтересовались, в какое отделение Самаджа обращаться, чтобы заполучить диковинку в личное пользование на пару-другую недель.

Я невольно порадовалась, что в этой меловой глуши нравы куда строже, но мальчишкам все равно адресовала ледяной взгляд. Мне совершенно не хотелось объяснять, что я не грохнусь из седла, даже если сижу в нем боком, что за “цветастые рога” торчат у меня из прически и вообще, почему она такая странная.

Ну, странная. Но я все равно не похожа на ваандарари, а гадалка должна выглядеть экзотично. Так чем плох традиционный наряд ками?

Любопытствующая стайка приотстала, а ровные ряды колышущихся занавесок закончились: я наконец повернула к площади перед ратушей и невольно притормозила. Перед классическим двухэтажным особняком, отличающимся от жилых домов на улице разве что высокой башней, вместо привычных глазу розовых кустов красовался ровный круг ярко-зеленого дерна и огромный, обточенный дождями менгир.

– Чего она застыла-то?
– громко зашептались за спиной.

“Действительно”, - с нервным смешком подумала я. Менгирами были усеяны все Меловые холмы, отчего бы одному и не затесаться прямо посреди Оффспринг-Хилл?

Впрочем, конкретно с этим камнем потомки первых людей обошлись непочтительно, зато теперь к нему можно было привязать лошадь. Я охотно попрала память предков и решительно направилась к ратуше.

Меня уже ждали. Двое солидных господ, которых, кажется, наняли исключительно из-за их несравненной манеры удивительно похоже одеваться в уныло-коричневые сюртуки, крайне несолидно выскочили на крыльцо и уставились на меня во все глаза. Я расправила плечи (ворот слегка разъехался) и робко улыбнулась.

“Это как окунуться с головой в другой мир, будто в ледяную воду, - и тотчас с криком вынырнуть. Вопрос пары мгновений. Я смогу”.

– Господа, - я слегка склонила голову и сложила руки перед грудью - чуть ниже солнечного сплетения. Господа, жадно следившие за моими жестами, резко поскучнели: похоже, до последнего надеялись, что я ищу работу.
– Мне неловко, что я не могу соблюсти все правила знакомства, но, к сожалению…

– О, прошу вас, не стоит беспокойства, - спохватился, наконец, один из них - тот, что повыше и моложе. Его взгляд неотрывно следил за моими руками - будто господин все еще надеялся, что сложенные вместе ладони поднимутся выше и ко мне можно будет проявить несколько более явный интерес.
– Я - Даниер Броуз, второй секретарь. Мой коллега - Констант Эмбер. К вашим услугам, госпожа…