Гаджо с Меловых холмов

– Юности свойственны внезапные порывы. Ваш помощник ведь наверняка молод?

Брайан истолковал мой интерес по-своему. Он прочел мне поучительную нотацию о преимуществе опыта перед зеленой молодостью, но в конце концов признался, что помощник, в общем-то, не так чтобы совсем еще мальчишка: эта весна была для него уже восемнадцатой, и паршивец явно подбивал клинья к младшей дочери своего нанимателя. Последнее, похоже, мне сообщили исключительно с целью отвадить - и уделить побольше внимания собеседнику. Я сделала вид, что прониклась, посочувствовала беде и покорно умолкла, давая купцу время завершить свои дела.

А сама лихорадочно соображала: какова вероятность, что исчезновение Чирикло как-то связано с пропажей помощника? Зора, может, и хотела бы сообщить о не вернувшемся сыне в полицию, но кто станет слушать какую-то грязную ваандарари? Выходило, что в участке элементарно никто не знает о ситуации в целом… может быть, и мне стоит почтить своим присутствием господ чиновников?

Хотя, конечно, ками нечего делать среди полицейских. Разве что если она ищет работу…

Теперь я посматривала на сосредоточенно строчащего купца с некоторым сожалением. Увы, о том, чтобы заработать на нем, речи уже не шло. Если бы пропал кто-то другой, я бы, скорее всего, позволила себе задержаться: все равно жилье оплачено за целых три дня, и один можно потратить на караванщика, чтобы с лихвой окупить остальные два.

Но - пропал Чирикло. Черноглазый соловушка, смуглый, улыбчивый и смешливый, как чертенок. Безумно похожий на мать - как когда-нибудь будут похожи на него и его собственные дети.

Нет, я не могла медлить.

– Прошу прощения, - вырвал меня из размышлений голос Брайана, сосредоточенно складывающего письмо конвертом.
– Я не мог пренебречь своим долгом честного нанимателя, что бы ни думал об отношении Диллона к моей дочери.

– Вы совершенно правы, - поддакнула я, запоминая мимоходом упомянутое имя.
– Мать имеет право знать.

– Рад видеть такое понимание, - вздохнул купец.
– Воистину, ками созданы, чтобы дарить умиротворение.

Я едва не оскалилась. В школе при Самадже очень часто повторяли, что именно так и должны думать “дорогие гости”, пока ками дарят своей гильдии процент от заработка.

Что ж, по крайней мере, я определенно справлялась с задачей, несмотря на явную нехватку практики.

– Но кто подарит умиротворение самой ками?
– с притворной печалью вздохнула я и подсунула караванщику медальон.

Тот явно спутал умиротворение с удовлетворением и охотно взял побрякушку, настроив себе грандиозных планов на вечер. И сам же их и разрушил, так удивленно вытаращившись на портрет, что я поняла: мне не светит ни то, ни другое, ни третье.

– Боюсь, вы стали жертвой розыгрыша, Хикари-сама, - решительно заявил Брайан.
– Эта девушка - не леди.

– Возможно, мой дорогой гость даже в мыслях не может именовать ее иначе, - я улыбнулась уголками губ.
– Каков бы ни был ее статус, я должна встретиться с ней и выяснить, чем она так очаровала его.

Караванщик поперхнулся смехом, так что ему даже не пришлось маскировать его кашлем - само собой вышло.

– Простите, о-ками-сама, но вас ждет жестокое разочарование, - кое-как справился с собой Брайан - теперь трогательно красный, но донельзя счастливый.
– Не далее как вчера я видел эту девушку в районе Де Валлен.
– Тут он сообразил, что такими познаниями лучше не делиться с ками, на которую строишь планы, и покраснел еще гуще - но сказанного было уже не вернуть.

– А… - Я и впрямь была очень плохой ученицей: после таких новостей хваленое красноречие ками отказало начисто.

Насколько хорошей актрисой нужно быть, чтобы так убедительно изобразить невинную юную леди из древнего рода, будучи гостьей - а то и работницей!

– Де Валлен? Ведь красавице поверил весь табор - иначе Чирикло никуда бы по ее поручению не бегал… и куда, ради всего святого, он в таком случае побежал?!

– Что ж, - я взяла себя в руки, - полагаю, красные фонари особенно красивы вечером.

Джоунз нахмурился и открыл рот - а я предупреждающе сложила руки ниже солнечного сплетения.

Да, иные ками могут дать фору любой работнице квартала красных фонарей, и нет ничего зазорного в том, чтобы заглянуть в пару-тройку салонов для обмена опытом. Среди нас нет места светским условностям и табу. Но это - не тема для обсуждения, что бы караванщик там себе ни думал и какой роскошный обед ни оплатил.

– Позвольте сопроводить вас, о-ками-сама, - присмирел Брайан.
– По вечерам в Де Валлен бывает неспокойно.

Тут я засомневалась. Не то чтобы я переживала за свою честь - за последние два десятилетия стараниями совета господ Самаджей число придурков, желающих составить компанию ками вопреки ее желанию, резко сократилось. Но в районах вроде Де Валлен я не появлялась с тех пор, как выкупила себя, и не могла похвастаться тем, что ничуть не нервничаю из-за такого визита.

С другой стороны, если я начну расспрашивать местных о Чирикло, у Брайана и у самого возникнет пара-тройка неудобных вопросов.

Я помедлила - и оставила руки в жесте отказа.

– Благодарю вас за обед, господин Джоунз, - ослепительно улыбнулась я и поднялась, вынудив его последовать моему примеру.
– Восточный Самадж рассмотрит любые ваши просьбы, какие вы сочтете необходимыми.

…хотя это Самадж сделал бы в любом случае. Рассмотреть просьбу - еще не значит согласиться ее выполнить.

Караванщик понимал это не хуже меня, но максимум, что он мог себе позволить - кислую мину, да и ту скорчил только за моей спиной.

Вечерний Де Валлен выглядел вполне ухоженной аллейкой, разделенной пополам неглубоким каналом с жизнерадостно журчащим ручейком. Дно и стены канала вымостили разноцветными камнями, но, несмотря на все усилия, мел выбелил воду до состояния разбавленного молока, и красноватые блики зажженных фонарей добавляли пейзажу зловещей загадочности.

Я вышла на середину улицы и осмотрелась. Большинство работниц квартала предпочитали арендовать комнатки на первых двух этажах особняков, заполонивших аллею; меня же интересовали солидные заведения с постоянным штатом, каковых на улице оказалось всего два. Я ничтоже сумняшеся выбрала то, что поближе.

Привратник - внушительный небритый детина в поношенном, но некогда очень дорогом камзоле - при виде меня расцвел счастливейшей из улыбок, но не проронил ни слова. Только неуверенно вытянул руку, будто желая коснуться - но не решаясь. “Немой”, - не без удивления осознала я, машинально отказываясь от компании. Удобно, должно быть: клиентам кажется, что их посещение будет конфиденциально.

Я на этот счел иллюзий не питала, но то, насколько Оффспринг-Хилл мал, осознала только войдя внутрь - и наткнувшись взглядом на давешнюю парочку одинаково одетых секретарей из ратуши. Констант и Даниер сидели в общей комнате, еще не определившись, и лениво резались в карты с вызывающе ярко накрашенной девицей в… традиционных одеяниях ками. От настоящих они отличались вполне явственно: пояс узкий, нижнее платье выглядывает дальше, чем положено, да и сама ткань - дешевка. Сопутствующих украшений на работнице не было вовсе. Но, тем не менее, образ вполне узнаваем.