Гагарин

Для начала все, кто в теме, заметили, что челнок, зависший под красивым углом к камерам спускаемого аппарата, как-то слишком долго не торопился прилуниться, затем… Затем набрал высоту и начал быстро увеличиваться на экране.

— Заря-1! Челнок идёт прямо на нас! — тревожно воскликнул Ловейкин.

Его отчет с запозданием на секунду с небольшим пришёл по каналу связи, не соединённому с вещанием на широкую публику. Почему продвинутая американская автоматика на шаттле взяла пеленг на передатчики спускаемого аппарата, а не на причальные маяки, следовало выяснить потом.

— Кедр-1, Кедр-2! Я — Заря-1! — Гагарин выхватил микрофон у оператора и отдал самую важную на тот момент команду: — Немедленно покинуть спускаемый модуль! Бегите прочь!

Даже миссис Ман… в смысле — миссис Мондейл въехала, что шоу развивается не по сценарию, и примолкла.

— Прямую связь с Хьюстоном, живо! — Гагарин перешёл на английский, не совершенный, но вполне понятный. — Хьюстон, ваша грёбаная «Коламбия» садится прямо на наш аппарат! Вверх, немедленно вверх!

Сам сжал пальцы так, что ногти врезались в ладони. Пока Иван понял, что туша челнока вот-вот сомнёт их скорлупку, а пламя из сопел ещё раньше сметёт антенны и солнечные батареи, пока дошёл сигнал до Земли, пока Гагарин отдал им приказ на эвакуацию и связался, наконец, с Хьюстоном, а оттуда сигнал ещё пока долетит до Луны… Секунды, секунды, секунды…

Экраны заволокло мглой. Триумфальную посадку космического самолёта камеры не показали. Опра Уинфри, Гагарин совершенно зря упрекал её в тупости, чётко сориентировалась. Или просто прочла следующие строки на мониторе, они оказались кстати.

— С гордостью сообщаю: посадка спейс-шаттла «Колумбия» проведена успешно. Мы снова показали всему миру, что в космической технике сильны как никогда. Боже, храни Америку. С вами была Опра Уинфри.

А в ЦУПе десятки людей напряжённо всматривались в экраны, затянутые мглой. Если они подёрнутся рябью помех, означающей, что связь пропала, спускаемому аппарату пришёл пушистый северный зверёк по имени песец. Осталось надеяться на чудо, что Иван и Джоан, перекрыв все известные нормативы по облачению в скафандры, успели выбраться и сбежать с места катастрофы.

— О’кей, Хьюстон. «Коламбия» прилунилась. Пыль оседает. Вижу спускаемый аппарат русских примерно в ста ярдах по правому борту.

Камера челнока показала медленно проступающий из-за облака пыли контур этого небольшого сооружения и две фигурки в скафандрах рядом.

Как отлегло…

В ЦУПе кричали русское «ура», даже американская леди. В Хьюстоне наверняка радовались не меньше. Оказалось — рано.

Солнечные батареи спускаемого аппарата вышли из строя необратимо, задетые реактивной струей, они не дали напряжения в бортовую сеть, хоть Джоан пыталась протереть их тряпкой как заправская домохозяйка из какой-нибудь Оклахомы. Но, что ещё хуже, набор высоты, маневрирование над лунной поверхностью, над спускаемым аппаратом и третий заход на посадку спалили остатки топлива в челноке. По плану, корабль должен был приподняться над лунной поверхностью, произошло бы включение трёх кислород-керосиновых ЖРД главной тяги, передние двигатели задрали бы нос, сообщая нужный угол тангажа для кабрирования, и самолёт улетел бы с Луны в сторону Земли.

А теперь улететь не на чем. Нет, конечно, там кое-какие капли остались, но на весь комплекс задач — подъём с поверхности, разгон к Земле, коррекция траектории, маневры для выхода на околоземную орбиту или входа в атмосферу — не хватит никак, ни при каких вариантах.

— Прикажите перелить часть топлива из маршевых двигателей в баки двигателей коррекции! — первой предложила идею спасения экспедиции первая леди, и даже Гусаков удивился, откуда она знает столько технических терминов. Нахваталась, наверно. Но даже переводчик знал, что идея неосуществима, он и объяснил.

— Весьма сожалею, миссис Мондейл. Три основных двигателя спейс-шаттла питаются керосином и сжиженным кислородом. Остальные рассчитаны на метил-гидразин и тетраоксид азота. На керосине они не заведутся точно так же, как бензиновый автомобильный мотор не заработает на дизельном топливе.

— Вот бы Глушко обрадовался, что гептиловым вонючкам нашлось применение, — шепнул Гагарину Береговой. — Что делать-то будем? Готового корабля для спасательной экспедиции на Луну нет ни у нас, ни у америкосов, ни на орбите. Нужен мозговой штурм. Любые идеи, хоть бредовые на первый взгляд.

А у нас нет единого мозгового центра вроде NASA, о чём писал в ЦК и обсуждал с Козловым! Гагарин кусал губы, лихорадочно выискивая выход. Наконец, принял промежуточное решение.

— Вахтанг Дмитриевич! Принимайте управление полётом. Мне нужно посоветоваться с высшим начальством. Для начала нужно выяснить, сколько у нас времени. На челноке должно быть достаточно воды, воздуха, пищи, энергии. Но если Солнце начнёт шалить, в «Колумбии» их зажарит заживо.

— Так точно, Юрий Алексеевич! — Вачнадзе, подумав, предложил вполне здравую вещь. — Если эта амэрыканская игрушка никуда не улетыт, давайте спрячэм её в тэнь!

Именно… Коль «Коламбии» не суждено вернуться на Землю, гидразина хватит в ней чуть приподняться на раме и двинуть по склону кратера вниз — хотя бы на пару километров к южному полюсу, туда, где на поверхность Луны не падают ни солнечные лучи, ни отражённый от Земли свет. Если солнечный ветер дунет с силой настоящего шторма, как дважды случилось в восемьдесят четвёртом, удар заряженных частиц будет значительно ослаблен…

Из Хьюстона ответили, что пока рассматривают вариант доставки гептилового горючего и азотного окислителя беспилотным аппаратом, поэтому не хотят лишать «Колумбию» возможности взлёта с Луны и приземления.

Всё понятно. Если Опра заверила весь мир, что прилунение произошло успешно, американцы до последнего не захотят признать, что облажались и вынуждены бросить челнок. По большому счёту — списать в утиль.

А если не получится его вернуть? Тоже что-то придумают, «планы поменялись, русский спускаемый аппарат не оправдал ожиданий, „Коламбия“ послужит основой для национальной космической базы, по существу — первой американской колонии на Луне, Боже, храни Америку». Или что-то в том же духе, умение пудрить мозги у них доведено до абсолюта.

Из кабинета Берегового, воспользовавшись телефоном с золотым гербом на диске, Гагарин набрал Генерального секретаря ЦК КПСС. Шкабардня, чью фамилию бесчисленное количество раз исказили все иностранные СМИ планеты, находился на месте и ответил сразу.

— Михаил Сергеевич, это Гагарин. У нас ЧП крупного масштаба, с возможными негативными последствиями для геополитики. У вас есть время выслушать?

Из трубки донеслось, как генсек, знавший, что Юрий Алексеевич не станет говорить подобное по пустякам, выгнал посетителей из кабинета.

— Слушаю.

— Американцы при посадке спейс-шаттла на Луну существенно повредили наш спускаемый аппарат и выработали топливо, предназначенное для взлёта. Два их астронавта и наш космонавт застряли на поверхности. Ресурсов у них ориентировочно на двадцать суток, уточняем, можно ли растянуть на большее время. Средств для немедленной эвакуации нет. «Прогресс» рассчитывает, сколько недель понадобится на подготовку пуска «Энергии», американцы соображают, как забросить топливо на Луну.

— То есть шансы на спасение есть?