Галлюцинации

Узнав недавно, что в нью-йоркском филиале «Нарколептической сети» состоится встреча, я попросил разрешения присутствовать на ней, чтобы послушать, что рассказывают о себе больные, и самому поговорить с ними. Катаплексия – внезапная полная утрата мышечного тонуса, вызванная сильными эмоциями или смехом, – наблюдалась у многих участников встречи, и они ее, не стесняясь, обсуждали. (Действительно, катаплексию трудно скрыть. Я разговорился с одним из больных, случайно оказавшимся другом комедийного актера Робина Уильямса, и он рассказал, что каждый раз, встречаясь с Уильямсом, он заранее ложился на землю, чтобы не упасть от неизбежной катаплексии, вызываемой смехом.) Другое дело галлюцинации. Люди часто не желают их признавать, поэтому на встрече галлюцинации обсуждали мало, несмотря на то что помещение было заполнено людьми, страдающими нарколепсией. Правда, многие из них потом рассказывали мне о своих галлюцинациях в письмах, как, например, Шэрон С.:

«Я просыпаюсь, лежа на животе, от ощущения, что матрац подо мной дышит. Двигаться я не могу и буквально умираю от ужаса, видя под собой мраморную сероватую кожу с редкими пучками черных волос. Оказывается, я лежу на спине идущего слона. Абсурдность галлюцинации вызывает у меня приступ катаплексии. В других случаях, просыпаясь, я «вижу» себя в углу спальни – я вишу под потолком и медленно опускаюсь на пол с парашютом. Галлюцинация, пока она длится, кажется мне вполне обыденной и не вызывает у меня никаких неприятных эмоций».

У Шэрон галлюцинации случаются и во время вождения автомобиля:

«Я еду на работу, и мною овладевает непреодолимая сонливость. Внезапно дорога перед машиной начинает подниматься на дыбы и падает мне на лицо. Впечатление настолько реальное, что я инстинктивно откидываюсь назад. Эта галлюцинация меня будит. Она отличается от других галлюцинаций тем, что они возникают, когда я бодрствую: глаза мои открыты, и я воспринимаю окружающее, хотя и не без искажений».

У большинства из нас цикл сна и бодрствования отличается простотой – мы спим преимущественно по ночам и бодрствуем днем. У больных нарколепсией периодов сна (правда, сна, так сказать, «микроскопического») может быть несколько десятков за сутки, а между ними наблюдаются «промежуточные состояния». Все время больных с выраженной нарколепсией заполнено живыми сновидениями, яркими галлюцинациями или неразличимыми сочетаниями того и другого. Внезапно наступающий нарколептический сон без катаплексии может иметь место при опьянении или на фоне приема некоторых лекарств (чаще всего седативных). Эти эффекты усиливаются с возрастом. Пожилые и старые люди часто засыпают или клюют носом в течение дня и при этом могут видеть яркие сны и переживать галлюцинации.

У меня самого такие состояния возникают все чаще и чаще. Однажды, читая на ночь автобиографию Гиббона – это было в 1988 году, когда я писал книгу о глухих людях и языке жестов, – я вдруг натолкнулся на одно место, где Гиббон описывает свою встречу с группой глухих на лондонской улице в 1770 году. Эти люди оживленно общались друг с другом на языке жестов. Я сразу подумал, что это место может послужить прекрасной сноской к основному тексту моей книги, однако, когда начал перечитывать заинтересовавший меня отрывок, я понял, что никакого описания глухих там нет. Оно мне приснилось за те секунды, на которые я уснул, либо это была галлюцинация после пробуждения. Уснул я, вероятно, в промежутке между двумя прочитанными предложениями.

У Стефании В. первая нарколептическая галлюцинация случилась в возрасте пяти лет, когда она возвращалась домой из детского сада. Стефания написала мне, что галлюцинации у нее случаются преимущественно в дневное время, и она уверена, что это происходит после коротких эпизодов сна:

«Однако я не в состоянии понять, что спала, если окружающая обстановка не меняется внезапно. Так было, например, когда я еще водила машину: временами я вдруг осознавала, что автомобиль совершил «рывок», так как вид через ветровое стекло внезапно менялся. До того как мне назначили лечение от нарколепсии, у меня ежедневно возникало множество галлюцинаций. Некоторые из них были приятными – например, я видела ангелов, порхавших над дорожными развязками, слышала нежный голос, шептавший мое имя, или стук в дверь, который не слышал никто, кроме меня, видела муравьев, ползавших по моим ногам. Но иногда галлюцинации были страшными: например, однажды я видела умиравших у меня на глазах людей.

Мне было очень тяжело в детстве, потому что никто из взрослых или сверстников не испытывал ничего подобного. Когда я пыталась поговорить со взрослыми или с другими детьми о моих ощущениях, на меня смотрели как на сумасшедшую или лгунью. Я возбуждала в людях лишь гнев и подозрения. Мне стало легче, когда я повзрослела (правда, когда мне назначили лечение от нарколепсии, психиатр сказал, что я страдаю психозом с необычайно реалистичными галлюцинациями)».

Установление правильного диагноза – «нарколепсия» – сильно помогло Стефании В. Однако ей стало еще легче, когда она познакомилась с другими страдавшими галлюцинациями людьми в группе «Нарколептической сети» [75] . После постановки диагноза и назначения соответствующего лечения жизнь Стефании разительно переменилась к лучшему.

Линн О. страшно жалеет о том, что врачи раньше не сказали ей о том, что ее галлюцинации – часть нарколептического синдрома. До установления диагноза, написала она мне,

75

Ключевой фигурой в лечении нарколепсии стал Майкл Торпи, автор множества книг о нарколепсии и крупный знаток этого заболевания, как и других расстройств сна. Майкл организовал клинику расстройств сна в медицинском центре Монтефиоре в Бронксе.

«эти эпизоды случались достаточно часто для того, чтобы я заподозрила у себя не расстройство сна, а какую-то психическую аномалию, что-то сверхъестественное и паранормальное. Много ли на свете людей, которые именно так оценивают свои переживания? Если бы я раньше знала об этом расстройстве, то, вместо того чтобы подозревать у себя какую-то психическую болезнь, обратилась бы за квалифицированной помощью. Сейчас мне сорок три года. Я обрела мир и спокойствие после того, как узнала, что многие мои переживания были обусловлены вполне телесной болезнью».

В другом письме Линн писала: «Я стала другим человеком, заново оценив многие из своих «паранормальных» переживаний, и сейчас на основании нового взгляда на свое состояние строю иную картину мира. Это как прощание с детством или, лучше сказать, с мистическими таинствами – это и радостно и грустно одновременно».

У многих больных нарколепсией наряду со зрительными наблюдаются также слуховые и тактильные галлюцинации и странные ощущения в теле. Кристина К. предрасположена к сонному параличу, который часто сопровождается описанными ею самой галлюцинациями:

«Я легла в постели, несколько раз повернулась с боку на бок и, в конце концов, очутилась в положении на животе лицом вниз. В этот момент я почувствовала, что все мое тело начало быстро неметь. Я постаралась принять более удобное положение, но паралич уже развился, и я была не в состоянии сдвинуться с места. Потом у меня возникло ощущение, будто кто-то сел мне на спину и принялся с силой вдавливать в матрац. Тяжесть давила все сильнее и сильнее, а я по-прежнему не могла двигаться. Тяжесть соскользнула со спины, и кто-то, тяжело дыша, улегся рядом со мной. Я страшно испугалась, так как у меня не было ни малейших сомнений в реальности происходящего – ведь я находилась в ясном сознании. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мне удалось повернуть голову и посмотреть на лежавшего рядом человека. Это был очень высокий мужчина в черном костюме и по виду явно тяжелобольной. Лицо его было зеленовато-бледным, он тяжело дышал и находился, наверное, в шоке. Я попыталась закричать, но губы не повиновались мне, и я не смогла произнести ни звука. Мужчина продолжал смотреть на меня выпученными глазами, а потом принялся выкрикивать случайно следовавшие друг за другом числа: ПЯТЬ – ОДИННАДЦАТЬ – ВОСЕМЬ – ОДИН – ТРИ – ДВА – ЧЕТЫРЕ – ОДИН – ДЕВЯТЬ – ДВАДЦАТЬ. Потом мужчина истерически захохотал. Вскоре ко мне начала возвращаться способность к движениям, а облик мужчины становился все более и более расплывчатым и в конце концов исчез совершенно. После этого я смогла встать».

Еще одна моя корреспондентка, Дж. Д., тоже описала галлюцинации, связанные с сонным параличом, включая ощущения давления на грудь:

«Иногда мне казалось, что я вижу, как по потолку ползают сороконожки или гусеницы. Однажды мне привиделась наша кошка, забравшаяся на полку в моей комнате. Кошка каталась и крутилась, постепенно превращаясь в крысу. Но самая страшная галлюцинация – это паук, усевшийся мне на грудь. Он сдавливал меня, а я не могла ни шевелиться, ни кричать. Пауки приводят меня в УЖАС».

Однажды у больной была галлюцинация, сопровождавшаяся ощущением выхода из собственного тела:

«Мне показалось, что мое тело взлетело с кровати к потолку, а потом рухнуло вниз, пролетело сквозь пол и упало на пол первого этажа, а оттуда провалилось в подвал. Я видела, как это происходит, при этом тело не пробивало полы, оно просто проходило сквозь них».

В науке не было понимания природы сна, сновидений и расстройств сна до 1953 года, когда ученые из Чикагского университета Юджин Асеринский [76] и Натаниэль Клейтман открыли фазу сна с быстрыми движениями глаз (БДГ). Эта фаза сна действительно характеризуется быстрыми движениями глазных яблок и своеобразными изменениями на ЭЭГ. Ученые также обнаружили, что если человека разбудить во время фазы БДГ, то он неизменно рассказывает о каком-нибудь сновидении. Выяснилось, таким образом, что существует корреляция между фазой БДГ и сновидениями [77] . В этой фазе тело парализовано, из произвольной мускулатуры работают только дыхательные и глазодвигательные мышцы. В большинстве случаев фаза БДГ наступает приблизительно через девяносто минут после засыпания, но у больных нарколепсией (или у людей, лишенных сна) фаза БДГ может начаться непосредственно в момент засыпания, и при этом у человека сразу возникает паралич и сновидения. Человек может проснуться «не вовремя», и тогда сновидение и паралич продолжаются уже в бодрствующем состоянии. Человек находится в состоянии полного бодрствования, но тем не менее его продолжает преследовать сновидение или ночной кошмар, но уже в форме галлюцинации, страх перед которой усиливается невозможностью двигаться и говорить.

76

* В русскоязычных источниках иногда встречается как Юджин Азерински и Евгений Азеринский.

77

Эта простая, как тогда казалось, зависимость была позже модифицирована, когда выяснилось, что сновидения – хотя и несколько иного рода – могут иметь место не только в фазе БДГ.