Гамбит некроманта

— Дерк, прибавь! — велела Дарителла, оборачиваясь назад и хватая Женьку за руку.

«Зачем? — подумал он. — Вряд ли из-за боязни, будто я запаникую. И точно не ожидая поддержки от обычного человека. Или нет?»

В кабине резко похолодало, а затем заднее стекло осыпалось множеством мелких кристалликов. Засветившись голубоватым светом, они приподнялись в воздух, а затем ринулись к кусту, словно рой пчел.

— Будет попроще тем, кто едет за нами, — пояснила Дарителла, садясь прямо и поправляя прическу. — Дерк, повествуй дальше, пожалуйста.

— А дальше было маленькое побоище, поскольку на компромисс с нами никто не пошел, обвинил во вредительстве и паразитизме на человеческой расе, предрек конец света и попытался убить. Поскольку человеком это существо более не являлось, Орден не остался в стороне и приложил все усилия для уничтожения. И правильно.

— Но это невозможно! Люди не перерождаются!

— Значит, замещение в результате добровольного жертвоприношения. Помнишь, мы приставляли к нему жруна? Еще шутили, когда тот обожрался и исчез…

Дарителла кивнула.

— Допустим, существо не рассеялось, а эволюционировало. Степень алчности этого индивидуума была беспредельна.

— Допустим. Затем индивид совершил самоубийство, завещав твари свое тело. Поскольку его уход и захват тела произошли мгновенно, мы не сумели отследить ритуал. Со временем, разумеется, изменения стали заметны кардинально.

— Казнокрад, коррупционер и вор решил пожертвовать собой? — Женька скривился и покачал головой. — Не за тем он занимал данный пост.

— А вот здесь и наступает самое интересное, — заметил Дерк. — Кое-кто захотел организовать ловушку, а уж в способностях библиотекарей уговаривать лично я не сомневаюсь.

— Не-а, — возразил Женька. — Не вяжется. Тебе самому не кажется, что при его могуществе библиотекарь действует слишком мелко? Допустим, выйдет он на мэра. Так не проще ли ему вместо того, чтобы устраивать ловушку, просто войти в круги правительства и президента.

— Установить диктатуру, значки всех заставить носить, всеобщий карантин в связи с новым вирусом гриппа объявить, запретить общаться и выходить из дома, — продолжила Дарителла и фыркнула. — Его не интересует власть, перераспределение рынков и те материальные блага, к которым стремятся ваши чиновники. В раскрытии существования сверхов он также не заинтересован. Убеждать людей можно лично, но никак не посредством интернета или телевидения. Для него это долго, да и не за чем. Тот, кто намерен уничтожить муравейник, не станет добиваться власти в нем и убеждать муравьев встать на его сторону, он просто возьмет химической дряни и…

— Ну вот и выпустил бы ядерные ракеты, чем проще?

— То есть, ты предлагаешь уничтожать муравьев средствами самих муравьев?

Женька хмыкнул. Сравнение с насекомым ему не особо нравилось, но определенная изрядно извращенная логика наличествовала.

— Ты очень нам пригодишься, Жека, — произнес Дерк. — Если, конечно, согласишься помогать. Мы слишком далеки от людей.

— Не вопрос, — ответил Женька, пожав плечами. — Должен же я хоть чем-то быть вам полезным.

Некроманты переглянулись, но ничего не сказали.

Дорога резко повернула. «Волга», так и не снизившая скорость, свистнула тормозами и душераздирающе заскрипела, но проскочила поворот, заставив сердце Женьки пропустить пару ударов. Почти сразу они уперлись в забор из металлических листов, прихваченных странной светящейся ржавчиной, и остановились.

— Ого…

Дерк присвистнул.

Некроманты, не сговариваясь, полезли из машины. Распоряжений никто не давал, и Женька последовал их примеру. То, что предстало перед его глазами, выглядело более чем странно.

Глава 13

— Пытать тебя бесполезно, — пробормотал Роман. — Уж я-то знаю.

— Будто ты пробовал. Осторожно! — воскликнул Некр, хватая его за плечо.

Пошатнувшаяся земля едва не скинула в котлован их обоих. На уровне слышимости повис низкий гул. Через два удара сердца произошел еще один толчок.

— И тут со дна постучали.

Звук, несущийся из-под земли, скорее напоминал клацанье челюстей, но придираться к словам Некр не стал: у каждого свои ассоциации.

— Гляди, справа.

Там в ограде начала краснеть кругообразная область, словно некто выжигал ее с той стороны. Облачко, курсирующее по периметру стройки, заторопилось туда. Воздух внизу него сгустился, замелькали малиновые молнии.

— Кавалерия подошла?

— Скорее, отряд следопытов, — сказал Некр. — Помочь не помогут, даже не рассчитывай. Но внимание отвлекут, что в нашем положении совсем неплохо.

— Кто там?

— Дерк, как я и предсказывал. И Дари, скорее всего. Скоро им будет не до нас. Возможно, через… часа три-четыре прорвутся, но мы управимся раньше. И лучше не обращай на них внимания, Роман. Мы сейчас в разных плоскостях: и пространственных, и временных.

— Эвклидова геометрия, черт бы ее побрал, — зло прошипел Роман, глядя на то, как туман сгустился в нечто неприлично живое, очертаниями напоминающее змея с птичьей головой. Из клюва гадины шел бурый дым с ядовито-зелеными искрами.

— Интересная наука, зря ты так.

— Когда смотрю на такое, понимаю, почему среди вас больше всего художников.

— Не отвлекался бы ты, а? — проворчал Некр. Ему к пестроте навьих чудушек было не привыкать, в отличие от рыцаря.

— Наши планы меняются?

Некр качнул головой в жесте отрицания.

— Корректируются?

— Нет, — некромант вдохнул, как перед прыжком в воду. — Ты спускаешься к оберегу и вкачиваешь в него столько, сколько сможешь. Но! Будешь валяться в грязи по моей команде, никак иначе.

— А что, позволь поинтересоваться, станешь делать ты? — Роман в восторг от услышанного не пришел, что лишний раз напомнило о его не совсем рыцарском происхождении.

— Всю грязную работу я оставил тебе, — признался Некр. — Ты только взгляни сколько там глины. Ужас же! Ботинки можно выбросить сразу.

— У тебя есть еще. Не прибедняйся.

— Разумеется. Но валяться в грязи все равно тебе. Я же займусь сущей ерундой: стану отвлекать и провожать на тот свет нашего узника, но сначала следует разобраться с юной леди.

— Какой еще… — но Роман не договорил, наконец разглядев ту, за которой Некр, наблюдал уже давно.

Сияние сплелось в туманный кокон, а затем развеялось бесследно, оставив на камне то, чем становится сверх, долго заключенный в земле, бессильный покинуть свою тюрьму и одновременно купающийся в безграничной силе.