Гамбит смерти

– Я с вами согласен, - опять поддержал меня Нимисов. Начинаю к этому привыкать.
– Мы проходим мимо мотива в силу ограниченности, обыденности мышления. Приземленности - в переносном и прямом смысле этого слова. Мы выбираем: убийца либо один из нас, либо человек извне. А если допустить, что он извне, но - не человек?

– Как это?
– Александр Борисович и не пытался скрыть удивления.

– Давно идет спор о существовании снежного гоминоида. Имеются достоверные свидетельства, фотодокументы. Но есть и серьезные возражения: малые популяции нежизнеспособны, а будь они большими, кого-нибудь давно бы поймали. Ведь прочесывали подозрительные районы, но - никого. Противоречие исчезает, если допустить, что снежный человек - не постоянный обитатель Земли, а визитер. Инопланетянин. И на Земле находится в кратковременной экспедиции. Привязанность его к высокогорью, где разреженный воздух и низкая температура, наталкивает на мысль о марсианах, хотя пришельцы могут быть и из иных, неведомых нам миров. По определенным причинам снежные люди не используют технические средства - скафандры, оружие. Возможно, это особенности их мышления, религии или этики. Земля для них вроде заповедника, где недопустимо использование оружия. Неспортивно. Поэтому наши товарищи и погибли по земному.

– Но зачем им убивать людей?

– Зачем убивают лис и куропаток? Предположим, это эквивалент охоты. Но я думаю, они хотят завладеть не физическим, а астральным телом человека. Существование такового признала даже официальная наука. Астральное тело покидает физическое и первые дни после смерти - до сорокового - остается поблизости, уже свободное от плоти. Этим я и хочу воспользоваться.

– Как?
– Аркаша с ужасом и восторгом смотрел на Нимисова. Нашел-таки вождя.

– Завтра утром я постараюсь установить контакт с астральными телами погибших и выяснить, кто убийца. Если это пришелец, я заблокирую астральные тела, привяжу их к Земле и тем самым сделаю бессмысленными попытки дальнейших покушений. Если же это обычный человек, мы примем меры предосторожности.

– Вдруг убийца - кто-то из нас?
– Аркаша нервно оглянулся вокруг.

Нимисов подошел к камину, протянул, греясь, ладони к огню.

– Тогда нам предстоит тяжелое решение.

Я почувствовал себя неуютно. Легкий скепсис Александра Борисовича, тревога Аркадия, настороженность Олега не перевешивали главного - они верили! Или хотели верить, что в данном случае одно и то же.

Неудивительно. Синдром Распутина-Лаутензака. Колдуны стали повседневным явлением - изгоняют по телевизору бесов, заряжают воду, оживляют мертвецов, ищут разбившиеся самолеты. Готовят к чемпионату мира гроссмейстеров.

– Предлагаю установить дежурство на ночь. Мало ли, - предложение мое было не ахти, но все же...

– Верно, Петр Иванович. На нас могут напасть и в нынешнюю ночь, - в раздумье проговорил Нимисов.

– Дежурить будем по два часа - с полуночи до шести утра. Нужно три человека.

– Я хочу начать первым, - с готовностью ответил Аркаша.

– Олег, ты как?

– Безразлично...Тогда с двух до четырех. А я последний.

– Отлично, Петр Иванович, - утвердил график Стачанский.- А следующую ночь начнем мы - я и Валерий Васильевич.

Я подумал, что никто, кроме него, не называет Нимисова по имени- отчеству. Нимисов, и Нимисов. А чаще - он. Или вообще старались промолчать.

– Во время дежурства дом не покидаем ни в коем случае. Главное - слушать и смотреть. При малейшем намеке на опасность поднимать всех на ноги.

Никто не возражал. Я посмотрел на часы. Двадцать два восемнадцать. Стоит приготовить какао и бутерброды. Ночью иногда очень хочется кушать.

На кухне я зажег конфорку. Запасной баллон газа ох как пригодится.

– Петр Иванович, вы позволите воспользоваться спиртовкой?
– Нимисов стоял на пороге с колбой и пакетом в руках.

– Пожалуйста, Валерий Васильевич, - я достал спиртовку.

Он налил в колбу воды.

– Когда мне сказали, что ваша основная профессия - медицина, признаюсь, я ждал вашей неприязни и противодействия. Медики скептически относятся к непонятному. Отрицать легче, чем признать некомпетентность. Правда, среди сторонников неортодоксального врачевания действительно хватает бездарей и шарлатанов, - в ожидании, пока вода закипит, Нимисов решил поговорить.
– Вот настой. В его приготовлении первостепенное значение играют вода и огонь. Если вместо горной, ледниковой воды взять речную, или, того хуже, мертвую артезианскую, а вместо открытого огня пламени использовать электрическое тепло, то препарат потеряет часть свойств, - вода закипела, Нимисов снял колбу с огня, бросил в нее несколько сухих листьев.

– Или другой пример. Вы, наверное, задавались вопросом - что я и Александр Борисович принимаем перед едой. Ответ прост настой из рогов оленя, пантов. Но не фабричный минмедбиопромовский. Я готовил его по древним рецептам: долго искал оленя - обязательно нервного, чуткого; сам спиливал панты - по живому, вместе с частью черепа, захватывая мозг. Животное в муках гибнет, но как раз выброс гормонов перед смертью делает препарат действительно целебным, пробуждающим все резервы организма. Хранить надо обязательно во флаконе горного хрусталя, иначе препарат быстро потеряет силу, и принимать - из золотой посуды. Официальная медицина таких тонкостей не знает и не желает знать.

Я резал хлеб.

– Здесь я не врач, а повар.

– Вы прекрасный повар, Петр Иванович. Но я вам предлагаю ехать в Мехико в качестве врача. Мы можем сотрудничать. Александр Борисович дает согласие, более того, он заинтересован в вас. Не спешите принимать решение, определитесь по приезде в Москву. Но знайте - вы в команде, - он покачал колбу.
– В Китае эту траву называют "уши ушедшего мира". Собирать ее следует только во время майского полнолуния на могиле повешенного. Иначе получится просто желчегонное средство, - он испытующе посмотрел на меня.
– Нас ждет интереснейшая работа. Не только во время турнира, турнир - эксперимент, неплохой гроссмейстер становится чемпионом. Но главное - потом. Подумайте, - он притворил за собой дверь.

И откуда только берутся корифеи парамедицины? Самозарождаются, мутируют под влиянием климатических и пищевых факторов или выпекают их в подпольных пекарнях?

Термос и блюдо с бутербродами я разместил на подносе.

Я шел, оставляя за собой запертые двери. Борьба за живучесть продолжается в каждом отсеке.

Поспел к моменту расставания. Марш, марш по палатам. Отбой.

– Постараемся выспаться. Завтра потребуются неутомленный мозг и ясность сознания, - напутствовал нас Нимисов.

Сладких снов всей честной компании.

Аркаша налил какао в чашку.

– Дождь на убыль пошел.

Я прислушался. Похоже, так и есть.

– Идите спать, Петр Иванович.

– Недалече, успею.

С чего это Нимисов такой ласковый? Бдительность притупляет, а сам засапожник точит? Или гораздо банальнее - расплюемся мы, пойдет следственная канитель, и прости - прощай, Мехико? Времени осталось всего ничего, не месяцы - недели. Вот он и сплачивает команду посулами. Что он другим обещал? Он или Стачанский?

– Чего от будущего ждешь, душа моя, на что надеешься?

– Александр Борисович решил заканчивать подготовку в Москве. А дальше - Мехико.

– Нет, лично твои планы.

Он улыбнулся.

– Александр Борисович обещал устроить в хороший турнир, в Гастингс. Знаете, как трудно туда попасть?

– Трудно? Я думал, наоборот - легко теперь.

– Приехать в Гастингс легко, а в главный турнир попасть - ой-ой. Труднее, чем раньше. Таких, как я, в Европу пропасть хлынула - мастеров с невысоким рейтингом. Отхватят призы, отгрызут коэффициент и ходу дальше. С деньгами западники расстаются неохотно, а с коэффициентами и того тяжелее. Препоны ставят, отборочные "опены", просейся через них. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко. Опять же взносы, проживание... А секунданта Александра Борисовича пригласят персонально, а уж там я им покажу!

Угадал. Аркаша тоже на крючке обещания.

– Я рад, что оставляю тебя в столь светлом расположении духа. Покойной ночи!

Дверь из комнаты в общий зал тоже могучая. Через решетку окна пробиться без ацетиленового резака невозможно. Да и вообще, в доме пока никто не погибал.

Я настроил будильник и улегся.

Допустим, дождь прекратится - когда за нами приедут? Или придется ждать, пока спадет вода в Желчуге и переправляться самим?

Гуси- гуси! Га-га-га! Есть хотите? Так летите!