Ганфайтер. Дилогия

Тимофей только рукой махнул – с телохраном спорить бесполезно! – и занял место в тёплой кабине. Водитель, прыщавый парнишка лет осьмнадцати, робко кивнул генруку.

– Холмы Свиридова – это где? – спросил генрук.

– Это там, – показал водитель, – на полуострове Борщевского.

– Нам туда.

Транспортёр сыто заурчал мотором и покатил, тарахтя широкими гусеницами.

Спуск к морю от «Молодёжной» был полог, и всё пространство к северу открывалось глазам – белый припай, гранёные розоватые айсберги, отбрасывавшие голубоватые тени. Полярное солнце шутило со зрением, и бескрайняя ледяная равнина отливала вдали желтоватым знойнопустынным колером.

Пятнадцать минут спустя транспортёр выехал к самому ледяному барьеру. Высотою метров десять, он обрывался отвесно к припаю, запорошенному песком и пылью. Припай «дышал» – колыхался незаметно для глаза, зато были хорошо видны трещины, то разверзавшиеся до чёрной воды, то со скрежетанием и скрипом смыкавшие ледяные челюсти.

– В прошлом году, – сказал Чак мужественным голосом, – припай аж тридцатого января взломало. Заснули – был, просыпаемся – нету! За ночь все льдины в море унесло… А в этом году рановато чтото. Вон как лёд посинел, набух весь…

– А припай толстый? – спросил Сихали, лишь бы поддержать разговор.

– Смотря где, – солидно ответил водитель, – обычно метр или два…

В следующее мгновение бластимпульс пробил ветровое стекло, брызгая каплями расплава, и снёс Чаку полголовы. Безжизненное тело мягко повалилось вбок, пачкая дверцу сгустками чёрной крови.

Сихали этих подробностей не разглядел – выхватив бластер, он выцеливал неожиданного противника. Враг не заставил себя ждать – и справа, и сзади появились два таких же транспортёра, как и тот, что только что лишился водителя.

– Замечательно!.. – прорычал Браун, не зная, за что хвататься.

Положив левую руку на рычаг управления, он следил за тем, как бы вездеход не ухнул с барьера, а ногой вышиб дверцу. И тут же выстрелил. Мимо! Второй импульс был удачен – водитель транспортёра, валко нёсшегося справа, схватился руками за простреленное горло. Тяжёлая машина развернулась боком, выбрасывая снег изпод гусениц, – и сделала «шварцев» удобными мишенями. ТугаринЗмей тут же открыл огонь на поражение, стреляя как в тире – и не промахиваясь.

Не успел опасть вываленный снег, как вражеский транспортёр развернулся на месте, будто приведённый в ярость носорог. Меткий импульс провыл перед самым носом Тимофея, пронизывая обе дверцы. Ещё один угодил в блок управления.

Браун подёргал рычаг – машина слушалась. А вот скорость сбросить или затормозить не желала. Подбилитаки!

– Превосходно…

Заднее окошко отворилось, и в кабину просунулся Илья. Змею хватило одного взгляда, чтобы оценить положение.

– «Шварцы» нас к барьеру отжимают! – заорал Сихали, высматривая, где барьер пониже.

– Вижу!

– Держись там!

Как по заказу, барьер отошёл мористее, полого скатываясь к припаю. Браун резко свернул и погнал вездеход по плотному снежному насту. Съехав с горки, танк вынесся на припай. Мощная льдина лопнула, поддаваясь, вздымая из трещин фонтаны воды, но гусеницы драли грязный лёд с прежней силой – транспортёр одолел пару широченных расселин и понёсся по гладкому полю припая.

Мельком Браун заметил, как в стороне взвихрился снежный султанчик – это был чейто промах.

Но думать надо было не о стрельбе. Враги не последуют за ними, если испытывают желание прожить подольше. Но имто как быть? Припай уходит в море километров на тридцать, что же им, в воду булькать?

Тимофей обернулся, оценивая расстояние до берега, и крикнул товарищу:

– Прыгаем!

Илья молча перемахнул через борт.

– Чтоб вам… всем… – пропыхтел Сихали, выбираясь на подножку. – Отдохнул, называется!

Оттолкнувшись, он полетел на лёд, а угодил в снежницу – выемку, забитую снегом. Было мягко, но мокро – под снежком пряталась талая вода. Выбираясь из ямы на карачках, Тимофей проводил взглядом удалявшийся вездеход. Подкидывая задком, тот пёр строго на север, но ушёл недалеко – льдины вдруг встали дыбом, и транспортёр канул в море. Аминь.

Стая пингвинов Адели, галдевшая неподалёку, словно шумно обсуждавшая давешнее зрелище, неожиданно понеслась к берегу, ковыляя с расставленными крылышками, падая на лёд и подгребая.

Сихали, отплёвываясь от снега, поднялся с четверенек. Смахнув с головы капюшон каэшки, он прислушался и побледнел.

– Припай ломает… – пробормотал он.

– Вот гадости… – глухо пробасил ТугаринЗмей.

А над ледяным полем будто канонада началась – припай лопался, змеясь трещинами, оставляя широкие разводья. Лёд поднимался и опускался, всхрапывая и тяжело, сипло втягивая воздух.

– Ищем льдину поширше! – прокричал генрук.

Парочка тюленей, отдыхавшая поблизости, покосилась на людей недовольно: дескать, можно потише?

Илья выбрал льдину по себе – самую крепкую с виду. Она была столь огромна, что лежала плоско, не поддаваясь качанию волн. Лежалалежала, да и треснула. Послышался звук, будто экструзионная машина сработала, и льдина разошлась надвое.

Илья, оставшийся по ту сторону разлома, перескочил на эту, едва не сверзившись, – тюлень фыркнул, как Тимофею почудилось – насмешливо.

Из разводья заполошно выплыл пингвин, но выпрыгнуть на льдину не успел – морской леопард схватил «адельку» за голову и начал с силою трепать из стороны в сторону. Через несколько взмахов шкура пингвина слетела, а хищный тюлень нырнул с освежёванной тушкой под воду.

– Борьба за жизнь, – философски заметил Илья.

Харин вынул радиофон, но тот, паскуда, сиял пустой стереопроекцией. Нежный женский голосок прощебетал: «Извините, вы находитесь вне зоны доступа».

– Бесполезно, – сказал Тимофей. – Это ж АЗО, Приполярье. Надо ждать, пока Спу57 не появится… Часика через четыре.

– Ну и фиг с ним…

Льдину медленно выносило в море. Берег – дырявое белое покрывало, там и сям проткнутое острыми коленками скалнунатаков ^[90]– всё удалялся и удалялся. В стороне чернели островки Майолла и МакМахона. Припай расстилался вокруг разрывчатым белым полем, льдины со скрипом и гулом тёрлись друг о друга, то расходясь, открывая в прогалах свинцовозелёную студёную воду, то сталкиваясь и громоздя торосы. В километре к западу важно проплывал айсберг, отливая купоросной синью. Пускали фонтаны киты, плавно, величественно даже выгибая чёрные, лоснящиеся спины. Поморник, величиной с орла, парил поверху с отвратительным клёкотом, ниже стремительно кружилась стайка вильсоновых качурок.