Ганфайтер. Дилогия

– К башне! – крикнул Сихали. – Бегом! Рыжий, прикрывай слева! Я – справа!

Шурик Ершов оскалился только, стреляя с обеих рук, – китопас дело знал туго.

Белый запрыгал к замыкающей башне, опираясь на Сегаля, к ним подскочил Цондзома, подставляя своё плечо. Купри бежал, отстреливаясь, и занял позицию у подножия ЗБ.

Тимофей, поглядывая на друзей, медленно отступал, не подпуская хантеров близко. Пара стрел воткнулась в песок совсем близко к нему, а дротик чуть не угодил в цель – Сихали вовремя извернулся на манер тореадора.

Он последним вошёл в кабину лифта, и Сегаль тут же хлопнул ладонью по кнопке «Пуск». Ничего даже не дрогнуло.

– А фиг вам, – прокомментировал Тимофей, быстренько набирая код доступа.

Двери сомкнулись. Снаружи донеслись глухие звуки попаданий.

– Копья мечут, сволочи, – процедил зональный комиссар.

Посыпались удары кулаками и пятками.

– Никого нет дома! – прокричал Белый.

– Зайдите позже! – добавил Рыжий.

– Хотел бы я знать, – пробурчал Купри, – что за сволочь пропустила их в зону?

– Скорее всего, – пожал Браун плечами, – это была чёрная сволочь. Но могла и белая…

– Вы мне лучше скажите, – проговорил Сегаль, отпыхиваясь, – какого, вообще, чёрта им от нас надо было?

– Узнаем во благовремении, сын мой, – пропел Рыжий, – а пока смиренно вознесись на небеси!

– Не богохульствуй, – строго сказал ТугаринЗмей.

Шурик закашлялся и чуть не подавился слюной, когда кабина лифта пошла вверх, да с ускорением.

ЦПУ ^[79]наверху башни представлял собой обширный круглый зал с панорамным окном. Полукружия пультов повторяли изгиб прозрачной стены. Сиди себе и бди на здоровье.

Сихали подошёл к контролькомбайну и первым делом заблокировал лифт.

– «Всех утопить!» – процитировал он.

Океанцы и антаркты разбрелись по залу, поглядывая на пустыню, – чернота сгущалась, её всё чаще озаряли ветвистые молнии.

– Ты чтото в этом смыслишь? – кивнул Купри на разноцветье клавиш, индикаторов и видеорам.

– А то…

Браун уселся за главный пульт и прошёлся по сенсорам. Синие и коричневые мнемографики тут же начали свой медленный танец, изгибаясь и вихляя. Вспыхнули один за другим рабочие экраны.

На одном из них нарисовался оператор головной антарктической станции ППВ. Замигала надпись: «Дежурный – Сванте Таггарт».

– Здорово, ваше превосходительство! – весело заорал дежурный. – Мирный вас приветствует!

– Почему не предупредили о запуске? – холодно спросил Сихали.

Лицо оператора, розовощёкое, как у младенца, но со шкиперской бородкой от уха до уха, изобразило обиду.

– Предупреждали мы! – возразил он. – Просто ЗэБэ не отвечала…

– Башня говорит невнятно, – ухмыльнулся Белый.

– Всё больше жестами объясняется, – подхватил Рыжий.

– Ладно, – махнул рукой Тимофей. – Проехали. Режим операции?

– Ээ… Оптимал.

– Интенсивность?

– Пятьдесят процентов. С нарастанием.

– На что хоть это похоже? – крикнул Цондзома. – Там, у вас?

Таггарт, глянув на свои экраны, проговорил:

– Как будто льды дыбом встают… Больше всего смахивает на дождь, который идёт снизу вверх, в небо! Всё в тумане на десятки миль, а рёв такой, что…

Туман за стенамиокнами башни наблюдения в Мирном разметало, и Тимофей рассмотрел в экране исполинские полукольца импульсных дингеров, выдвинутых на рабочую высоту. В это время изображение сильно качнулось.

– Чего это? – спросил Рыжий, тараща глаза.

– Усё у порядке! – успокоил его Сванте. – Сейчас я…

Дотянувшись, оператор отключил гасители вибрации, и башню плавно повело к северу, подчиняя чудовищному сверхурагану, клонившему её как травинку.

Колоссальное озеро талой воды будто выкипало, исходя неисчислимым количеством капели и пара. Непередаваемо низко гудели излучателидингеры, направляя потоки заряжённых частиц, – узким фронтом в двести километров те поднимались в стратосферу, утягивая с собою кубокилометры воды.

– Началось! – крикнул Сегаль, приникая к прозрачной выпуклой стене замыкающей башни.

– Внимание! Разрядка потока!

Тимофей оборотился от антарктических видов к пейзажам африканским, и его пробрала дрожь. На пустыню падала вода. Она не струилась, не лилась, не хлестала, а именно падала. Рушилась сплошным течением. Внешняя акустика донесла раскатистый грохот, низкий, воистину нептунический рёв и зык.

– И разверзлись хляби небесные… – пробормотал ТугаринЗмей, зачарованно глядя наружу.

– Дождикдождик, – продекламировал Рыжий детский стишок. – Капкапкап…

Вода мгновенно размыла, расплескала дюны, вымесила саванну, как жидкое тесто, закручивая в гигантских воронках красную латеритовую грязь, траву и деревья.

Замыкающая башня дрожала и сотрясалась, одна сопротивляясь буйству новой, рукотворной стихии. Через пару минут вода скрыла под собою даже высокие холмы, разливаясь до самых гор.

– Заканчиваем промывку! – крикнул Таггарт.

Вскорости доложились дежурные с направляющих башен на островах Кергелен и Восточный Крозе, на вершине Нджесути, что в Драконовых горах.

Тяжкий, убийственный гром постепенно стих, переставая терзать потрясённый рассудок, но состояние подавленности держалось долго.

Остатки разряжённого потока зависли тучами, хотя и вели себя странно для облачности – косматая хмарь металась вниз и вверх, вращаясь по вертикали, разрываясь в клочья и шпаря молниями во все стороны, как давеча океанцы палили из бластов.

Вспомнив о хантерах, Сихали посмотрел вниз – подножие башни купалось в мутных волнах, кругами гонявших грязную пену да измочаленные стволы деревьев.

– Вода ещё не спала, – сказал он. – Самое время выпить и закусить.

– Что пить, я вижу, – тоскливо воздохнул Рыжий, кивая на затопленную пустыню. – А закусывать чем? Компьютерятиной?

– Шурикатиной, – буркнул Харин и выразительно глянул на Цондзому.

Поняв намёк, бушмен сбегал за припасами. Вскоре он вернулся, волоча два маленьких биоконтейнера.

– Шашлычок! – застонал Белый.

– Кебаб! – нежно проворковал Сегаль.

– Пивасик! – залучился Рыжий. – А что…