Ганфайтер. Дилогия

– Хорошо как… – зажмурился Харин.

– Тепло… – поддакнул Браун. – Плюс пять в тени.

– Птички поют…

Сихали хмыкнул только и уселся на лёд.

– В ногах правды нет, – изрёк он.

– Она вся в заднице, – подхватил Змей, приседая рядом.

Небо неожиданно нахмурилось, серые низкие облака, местами в виде бахромы, спустились к поверхности моря. Стоковый ветер ^[91]с Антарктиды донёс своё морозное дыхание, затягивая белый свет непроглядным молочнобелым туманом.

– Мы сделали всё, что могли, – изрёк Харин.

Включив терморегулятор каэшки, он надвинул капюшон и завалился подремать.

…Минул час. Прошёл другой и третий. Туман разошёлся, но и суша отдалилась так, что линия берега почти сливалась с океанским простором, далеко на юге голубея сквозь розовую дымку. Завечерело, стало подмораживать. Близился день летнего солнцестояния, и дневное светило лишь на одиндва часа заходило за высокий купол Антарктиды. Огненный шар краешком скрывался за возвышенностями и, искажённый рефракцией воздуха, пылал, подобно жаркому бездымному костру, на снежной белизне. А внизу, на снегах, тянулись траурные тёмнофиолетовые тени. Чёткая линия облаков, натекавшая на материк, закрыла солнце, и край их окрасился в насыщенные малиновые, зелёные, жёлтые тона.

– Картинка! – хмыкнул Илья.

Тимофей не успел разделить с товарищем его тихий восторг – он неожиданно ощутил острый зуд за ушами. Челюсти завибрировали, как камертон, улавливая луч мощного гидролокатора субмарины.

ТугаринЗмей тоже встрепенулся, тревожно глянул на Сихали. Генрук медленно кивнул – чую, мол.

– Знать бы, кто… – сказал он.

В чёрных водах прорезалась смутная белая тень, и вот из глубины всплыла покатая рубка субмарины. Тимофей узнал обводы самоходной подводной баржи, рабочей лошадки океана. Вода ещё стекала пенными струями с округлых бортов, а люк уже залязгал, отвалился в сторону, и на узкую палубу выпрыгнул Шурик Рыжий.

– Накатались? – проорал он, скаля крупные зубы.

– Это они в тюленей играли, – выдвинул версию Сегаль, выглядывавший из люка.

– Хватит баловаться, – донёсся гулкий зов Белого. – Илюшаа! Тимошаа! Домоой!

– Разговорились… – проворчал Илья.

– Скройтесь с глаз, – заорал Сихали Браун, – уступите место!

Он перепрыгнул на скользкую палубу СПБ и удержался, подхваченный за локоть могучей дланью Харина.

– Залазь, генрук! – сказал Сегаль, сияя.

– Вовремя вы… – выдохнул Тимофей.

– Обыскались совсем! – жизнерадостно забалаболил Рыжий. – Мы толькотолько в салун завернули, решили прибытие отметить, а тут… Шалыт залетает – глаза как у бешеного таракана. Орёт, будто ненормальный: «Спасайте! Срочно! Их с припаем в море унесло!» Мы бегом к бухте Фритт ^[92]– у «молодёжников» там две зспэбэшки ^[93]причалены, и вот… И давай к погружению готовиться!

– Показали «пингвинам» мастеркласс! – донёсся вопль Белого с ЦПУ.

– Молчи уж, баклан, – проворчал Купри, выбираясь из закутка.

Сихали впервые увидел комиссара радостно улыбавшимся.

– Орден повешу, – пообещал Сихали, крепко пожимая руку Купри, – «За спасение утопающих».

– Приготовиться к погружению! – заорал Белый.

– Да что ж ты всё время орёшь? – покривился Димдимыч.

– Это не я ору, это душа поёт!

Браун присел на комингс, отстранённо, как бы вчуже наблюдая за товарищами, быстро и ловко управлявшимися со сложным хозяйством СПБ. Напряжение спало, и тут же навалилась усталость. Он откинул голову к переборке и уставился в верхний иллюминатор. За ним синело небо, потом стали заплёскивать волны.

– А эта группа велика… – протянул комиссар. – Я имею в виду «Чёрное солнце». Они мобильны, их действия скоординированы. Не удивлюсь, если у них полно агентов – уж больно «шварцы» осведомлены…

– Ох, как же мне всё это надоело… – простонал Тимофей. – Я ПэПэВэ хочу заниматься, а не всей этой фигнёй! Чтоб им всем… Димдимыч, регистрограммы у тебя?

– Какие? – не сразу понял Купри. – Аа… У меня. Обе.

– Начнём с них. Вон как за ними «шварцы» бегали! Димдимыч, есть знающие люди на примете? Те, что дружат с волновой психотехникой? Надеюсь, не всех же их похитили!

– В точку, – одобрительно кивнул Борис Сегаль, – а то уж слишком часто я слышу эту приставку – психо!

Комиссар задумчиво почесал ухо.

– Есть один спец, – сказал он. – Головастый мужик, хоть и с закидонами. Он священник в МакМердо.

– В МакМердо так в МакМердо… Шурка, вызывай «борт номер один».

– Есть!

– И вот что… – серьёзно сказал Тимофей. – Димдимыч… Я не знаю точно, внесли ли меня «шварцы» в свой «чёрный список», но более чем уверен, что вы там значитесь.

– И что? – насупился комиссар.

– Светитесь поменьше.

Браун глянул за прозрачный колпак. Чёрная пелена льда наверху вся была увешана иззубренными гребнями, похожими на сталактиты. Потом бугристая чернота льдины кончилась, и разлился «верхний свет» – так подводники называли разводья в ледяном покрове. Купри тоже поднял голову, проговаривая:

– Как взошло «Чёрное солнце», так и закатится. А не захочет – сами закатим!

Глава 5

ОПЕРАЦИЯ «НАНУК» ^[94]

12 декабря, 16 часов ровно.

Боевая орбитальная станция «Сульдэ». ^[95]

«Сульдэ» мало чем отличалась от других тяжёлых искусственных спутников – это была вполне автономная система цилиндрических складов и ангаров, шарообразных заправочных станций, решётчатой путаницы стартовых конструкций и торовидных жилых отсеков, связанных между собой блестящими тросами. Всё это хозяйство висело над Землёю на высоте мегаметра, обращаясь по полярной орбите.

К безостановочному кружению, к кувырканию Вселенной в иллюминаторах жилых отсеков постоянный гарнизон «Сульдэ» давно привык и не обращал внимания, а вот новичкам бывало не по себе.

«Прокатиться на карусели – это ещё куда ни шло, – подумал Виль Горнер, – но жить на карусели… Неделями, месяцами крутиться – за это надо представлять к награде!»

Он стоял напротив панорамного экрана и глядел, как ослепительно горят под солнцем сферические бока заправочной станции, как нестерпимо сверкают плетёнки антенн на фоне беспросветной черноты, как колоссальный серп Земли цвета безоблачного неба опрокидывается, пушась циклонами и отливая глянцем Индийского океана. Конец света? Или начало?