Ганфайтер. Дилогия

Браун стоял в расслабленной позе, улыбаясь до самого последнего момента. А потом выхватил бластер и всадил заряд Вацетису в голову.

Шурик Белый качнул стволом в сторону капитана Мейси, бледного как снег:

– Этих как? – спросил он. – Пристрелить?

– Зачем? – пожал плечами Сихали. – Они хотели местных «на зимовку» оставить? Вот пускай сами и зимуют!

– Это… Это… – залепетал Мейси. – Это бесчеловечно!

– Топай давай, – ткнул его в спину Илья. – Гуманист сраный…

«Интеры», задрав руки вверх, провели фридомфайтеров по всему главному зданию до каюткомпании, где были заперты антаркты.

ТугаринЗмей отпер дверь и еле успел отшатнуться – ножка стола просвистела совсем рядом с его плечом.

– Полегче! – буркнул он.

Нападавший, квадратный парень с плечами в два обхвата, задержал дубинку в руке и вымолвил:

– Илюха?.. Ты?..

– Нет, – буркнул Харин, – Кроу.

Квадратный перевёл взгляд на Сихали.

– Генрук, что ли?

– Что ли, – сказал Тимофей. – Выходите! Вертолёт подан.

– Это наши! – разнёсся по каюткомпании ликующий голос. – Они переоделись просто!

– Урраа!

– С вещами на выход! – крикнул Белый.

Толпа, очутившись в коридоре, угрожающе качнулась в сторону «интеров», и ТугаринЗмей пинками загнал Мейси, Каллегари и Ермакова в каюткомпанию. Мазнул пальцем по блокиратору, и зелёный огонёк на двери мигнул, сменившись красным.

– Все в вертолёт!

«Полюсников» долго уговаривать не пришлось, они бегом отправились грузиться. Последним станцию покинул Сихали. Захлопнув за собою дверь, он подал знак Мирону, маячившему на входе в пилотскую кабину.

– Летим!

Антаркты, ещё недавно бурно радовавшиеся, стали обмякать от пережитого – они валились на сиденья без сил, и только квадратный Миха продолжал восторженно гудеть, пересказывая Илье свои приключения.

Моторы подняли вой повыше, и «Анатра» тяжело взлетела, снегом и копотью забрасывая бюст Ленина.

Полярников высадили на станции «Комсомольская», в тысяче с лишним километров от «Мирного». Два часа лёту.

И снова завертелись лопасти, снова загудел и задрожал огромный фюзеляж, внутри которого Сихали сам себе напоминал последний недоеденный леденец в жестяной банке.

Чтобы не ждать не гадать, чего да как, «полковник Тимофеев» решил заняться делом.

– Будем осваивать новую технику, – объявил он, храбро подходя к раскрытому боекостюму, и твёрдым голосом взывая: – Скаф! Команда ноль!

– Скафандр боевой автономный с мускульными усилениями и активным камуфляжем «Аргироаспид – А2 – С», – представился БК. – Производства системы предприятий ПО «Звезда», город Ижевск, СевероУральский регион, Российская Республика, Евразия.

– Статус!

– Не занят, – ответил скафандр. – Энергозапас в пределах нормы, все системы функционируют штатно.

Включился монитор, по цепочке зажглись индикаторы: «Энергия – 0,9», «Вооружение – 0,7», «Умножение силы», «Медблок», «Пищеблок»…

– Что стоим? – спросил Сихали товарищей, размышляя, не опозорится ли сам, впервые «примерив» на себе БК.

– Главное, чтобы костюмчик сидел, – ухмыльнулся Белый и полез в раскрытый скафандр.

Сосчитав до десяти, Тимофей запустил тестирование скафандра. Перевёл броню из режима ожидания в боевой режим. Активировал систему мышечных усилений. Проверил настройку. Выдохнул и спиною залез в БК. Сунул руки в бронерукава и сжал кулаки. Скафандр плавно закрылся, стало темно. Сихали выпятил подбородок, нажал им клавишу, пробормотал: «Звук».

По ушам ударили голоса, гул и дребезжание.

– Тише!

– Тише, тише, тише… – начал таять звук.

– Хватит.

– Режим нацеливания? – вкрадчиво спросил комп.

– Врубай.

Лицевая пластина осветилась, мигнула. Теперь Тимофей все слышал и всё видел. Монитор словно раздвинулся, открывая взгляду то, что творилось по бокам и сзади. Две линии прицела хищно ловили в перекрестье то Илью Харина, растерянно чесавшего в затылке, то Шурика Рыжего, уронившего самого себя в БК.

Сихали перевёл оружие на предохранитель и включил наручный излучатель.

– Цель поражена непрерывным разрядом, – бесстрастно прокомментировал компьютер. – Резерв – 2,5 секунды. Рекомендую перевести регулятор на импульсный режим.

«Работает!» – улыбнулся Браун и скомандовал вслух:

– Выход!

Боекостюм замер и раскрылся, выпуская «человека в футляре».

Фридомфайтеры понемногу осваивались, ковыляя в БК по просторному салону.

– Тренируйтесь, тренируйтесь давайте, – прикрикнул на них Сихали, с удобством устраиваясь на сиденье.

– А сам? – возмущённо крикнул Рыжий, выбираясь из упавшего скафандра.

– Разговорчики в строю! – цыкнул на него ТугаринЗмей.

Ершов, ворчливо рифмуя «авторитарный» с «тоталитарным», залез обратно в БК и попробовал подняться. С третьей попытки это у него получилось. А Сихали решил вздремнуть перед боем. Тренироваться было лень. Авось и так совладает с тяжёлой бронёй… «Устроим „интерам“ Цусиму!» – подумал он, закрывая глаза. И уснул.

Глава 14

БЕРЕГ ПРАВДЫ

17 декабря, 18 часов 10 минут.

АЗО, станция Мирный.

Мирный был самой первой станцией, основанной СССР в Антарктике. Её расположили на широте Южного полярного круга, у моря Дейвиса – на Берегу Правды, между сопками Комсомольской и Радио.

Бережок тут обрывался отвесным ледяным барьером, прикрытым снежной шапкой. У мыса Мабус барьер был пониже, обычно там и спускались на припай.

Сто сорок лет назад опыта у полярников не было – дома Мирного ставили не на сваи, а прямо на ледяную землю. Вот их и замело снегом выше крыши, да так, что ещё в прошлом столетии пришлось сколачивать из досок вертикальные колодцы, чтобы по ним проникать в домики через люки в крышах. И только когда в окрестностях Мирного смонтировали термостанцию типа «Поларис», старый посёлок поднялся из возогнавшихся снегов – вся улица Ленина.

Проект ППВ лишил снега и льда почти весь полуостров, на котором стояла станция, оголил склоны четырёх скалистых сопок, развалил грязнобурый, истоптанный пингвинами припай, а ледяной барьер сделал низким и щербатым – мутные, изгрызенные таянием ледяные утёсики перемежались с глубокими промоинами, по которым любили шастать неугомонные пингвины Адели.