Ганфайтер. Дилогия

– Лёд вам пухом, – пробормотал Шалыт. – Мементо мори… ^[130]

Натянув обратно вязаную шапку, Сихали показал на пузатый шестивинтовой вертолёт.

– Грузим десять бронескафандров и боеприпасы. Со мной пойдут ещё девять человек. Остальные с тобой, Лёнька. Развивай наступление – на Хорлик, на КуинМод, на Леверетт…

Шалыт молча кивнул.

– На «Авалон» намылился? – спросил генрук АЗО.

Тимофей мотнул головой.

– Рано, – сказал он. – Сперва в Мирный заявимся, там шороху наведём…

– Я с тобой, – прогудел Илья, делая шаг вперёд.

– Да кто бы сомневался, – буркнул Сихали. – Кстати, сделай вызов Витальичу – пускай ведёт «Гренделя» туда же. И вот что… Свяжись с «Юлиусом», пусть передаст всё об «Авалоне», всё, что есть, – входы и выходы, слабые места, боевые точки. Иначе толку не будет.

Просветлевший Харин тут же вытащил радиофон, а Браун обвёл взглядом топтавшихся вокруг фридомфайтеров.

– Чего прижухли? – усмехнулся он. – На погрузку!

Глава 13

«ПОЛЮС НЕДОСТУПНОСТИ»

17 декабря, 12 часов 35 минут.

АЗО, станция «Полюс недоступности».

Шесть моторных гондол уже начали раскручивать громадные пятилопастные винты, когда на поднимавшуюся аппарель вскочил Шалыт и докричался до Сихали. Оказывается, генруку АЗО дозвонились «верноподданные» со станции «Полюс недоступности», прося о срочной помощи, – после налёта «интеров» никто не пострадал, разве что была разрушена энергоцентраль, а без энергии в Антарктиде хоть ложись, да помирай. Всё одно замёрзнешь!

– Там их всего человек двадцать! – говорил, захлёбываясь, Шалыт.

– Да что ты меня уговариваешь! – рассердился Браун. – Мы ж не «интеры» – надо, так спасём!

– Вывезите их, пожалуйста!

– Вывезем, сказал! – повысил голос Сихали. – Мотай давай отсюда, не задерживай отлёт!

– Вале! ^[131]– крикнул Шалыт, спрыгивая на снег.

– Сам вали, – проворчал ТугаринЗмей, оправляя на себе непривычный, но удобный и тёплый походный комбинезон лейтенантакоммандера Международных войск. Сихали щеголял в парадном комбезе полковника Тимофеева, экскомандира базы IFOR «Пенсакола2».

Моторы взревели, и «АнатраВертол» качнулась, оторвала пузатые колёса шасси от ледника, зависла, удерживая гигантский корпус на шести вихрях, и двинулась за горы, к «Полюсу недоступности».

Вообщето говоря, этот полюс – выдуманный, он всего лишь вычисленная точка на карте Антарктиды, наиболее удалённая от её берегов. А вот на деле всё куда как реально, и Южного полюса достичь, оказывается, проще, чем точки, объявленной «относительно недоступной».

Сто сорок лет назад ^[132]советские полярники основали станцию «Полюс недоступности» – поставили здание и водрузили на него бюст Ленина, смотрящего на Москву. Когда подъезжаешь к станции на вездеходе, вождя мирового пролетариата издалека видать.

С воздуха бюста видно не было. Просто неслись за иллюминаторами снежные дюнызаструги, неслись, и вдруг маленький посёлочек встал из снегов – синели круглые окна приземистых зданий, коптили дымом догоравшие вишнёвые танкитранспортёры, а вдалеке виднелось то, что осталось от купола энергостанции, – металлические дуги с сосульками расплавленной пластмассы.

По дырчатому трапу Сихали спустился с верхней палубы геликоптера и, хватаясь за скобы, прошёл к пилотской кабине.

За штурвалом сидел знакомый Брауну фридомфайтер с прической «ёжиком» и с огромными «моржовыми» усами.

– Мирон! – окликнул его генрук.

– Га? – отозвался тот.

– Садись напротив главного здания!

– Шо? А, понял, понял!

«Анатра» плавно развернулась, винтами разгоняя дым и раздувая пригасшее пламя. Медленно, пятная запакощенный снег зыбкими тенями винтов, вертолёт опустился – только тут Тимофей разглядел серебристый бюст над главным входом. А потом из тёплого тамбура на снег, под ревущие потоки раскрученного воздуха, шагнули трое «интеров». Они сгибались так, будто им животы прихватило, а вот лица источали радостные улыбки.

– Нас тут ждали! – грянул сзади Илья. – Это засада была!

– Я уже понял, – кивнул Сихали, приветливо помахав «интерам». – Надули Шалыта! Всегда ему говорил: «Не спеши творить добро!» Хорошо ещё, что мы на «Анатре» явились – они нас за своих приняли.

– Везёт нам, – буркнул Купри.

– Да уж…

– Чё делать будем? – спросил Белый, заглядывая в кабину.

Тимофей ткнул пальцем Шурику в грудь, в нашивку над левым нагрудным карманом.

– Поприветствуем однополчан, штабскапитан Нетудыхата! Мирон, не глуши моторы. Выходим. Лейтенанткоммандер Кроу!

ТугаринЗмей не сразу сообразил, что обращаются к нему, но вот и до него дошло.

– Сэр! – рявкнул он, чётко отдавая честь. – Йес, сэр!

– Выходим! Стрелки, по боевым постам!

– Уже! – донёсся отзыв.

– Ну, тогда мы пошли.

Сихали откатил дверь и спустился по ноголомному трапу под грохотавший воздухопад. Пригибаясь ка манер «интеров», он помахал встречающим, указывая на главный вход, и вошёл в здание первым – «международники», углядев полковничьи погоны, встали по стойке «смирно».

В относительной тишине тамбура Сихали небрежно козырнул и представился:

– Полковник Тимофеев. Это вы «приглашали» генрука АЗО?

– Мы! – осклабился мордастый капитан Мейси. – А где сам Шалыт? Долетел до Пенсаколы?

– Долетел… буревестник революции! – усмехнулся Браун и постучал себя пальцем по виску: – Мы его в «беаты» произвели, пускай теперь «пингвин робко прячет тело жирное в утёсах»!

Лейтенант Каллегари щёлкнул пальцами.

– Максимо Сладкий! – щегольнул он познаниями в литературе и засомневался: – Или Кислый?

– Горький! – поправил старлей Ермаков младшего по званию.

– А тут «пингвинов» хватает? – поинтересовался Сихали.

– Полтора десятка!

Из дверей, открывавшихся в средний коридор, показался четвёртый «интер», главный сержант Вацетис. Вытянувшись во фрунт, он сперва откозырял Брауну, а уже потом разглядел нашивку с фамилией. И напрягся. Рука его поползла к кобуре.

– Вы… не полковник Тимофеев, – медленно проговорил он, отступая к стене и затравленно глядя на прибывших. – Ребята! Это подстава!