Гарант мира для высшей расы

— Полагаю, Светлейшая, ты не захочешь пропустить такое зрелище. Я лишь предлагаю совместить мой рассказ и поездку к арене. Приглашаю сделать это в моей карете, — он вежливо предложил мне локоть, не дожидаясь моего согласия или отказа, — И, кстати, отпусти свою занимательную хранительницу. В моем экипаже, Первородная, тебе ничего не грозит. И будет время обдумать стоит ли говорить ей о том, что услышишь.

Не скажу, что желание отправить этого оборотня куда-то значительно глубже темных пещер подземников, у меня не возникло. Но есть такое слово — неизбежность. И я прекрасно понимала, что если Храм вовлек меня в свои игры, то вряд ли удастся от этого улизнуть. Даже мой тигр меня не укроет, хотя желание бросить всё малодушно присутствовало. Но я его нещадно загнала в дальний уголок. Вежливая улыбка и поворот в сторону Нории, а дальше добавляем в голос повелительных ноток — чего уж теперь, я уже изобразила истинную Светлейшую госпожу, теперь можно и усугубить, хуже вряд ли станет:

— Леди Айли, я отправляюсь на арену в сопровождении брата Альда. Вы мне сейчас не нужны, но извольте далеко не отлучаться, — увидела, как Нория упрямо поджала губы. Я же повернулась к жрецу, — Милорд Верховный жрец, после посещения места проведения поединка вам сегодня ещё будет интересно моё общество? — молодец, княжна, ты сама любезность. А как ещё спросить, отпустит ли эта храмовая пиявка моё столь нужное всем тело, или мне уготовано на нынешней вечер ещё какое-то потрясение. — День выдался насыщенный и начался весьма рано, — добавила я, виновато опуская ресницы.

Холодные глаза прошлись по мне и на безэмоциональном лице не отразилось ни одной мысли.

— Не беспокойтесь, я непременно отпущу вас отдохнуть, леди. Храм не желает видеть Первородную в состоянии крайнего переутомления. Силы ещё потребуются, — и меня просто потянули на выход.

Нори дернулась следом.

— Свободна. Это приказ, валире!

В огромных глазах полыхнула обида и желание возразить, но на помощь пришел Рихар, взяв девушку под локоть.

— Леди Айли, позвольте предложить вам мою карету и место в королевской ложе. Я ведь говорил, что должен стать секундантом милорда Рин. Вам ничто не помешает насладиться схваткой, даже я, — рыжий обаятельно улыбнулся, а Нория лишь растерянно кивнула, продолжая прожигать меня взглядом, — К тому же юный лорд Рин желает присоединиться, — добавил мужчина, тем самым окончательно примеряя свою женщину с творящимся, по ее мнению, непорядком.

Я же благодарно посмотрела на Рихара и отправилась за моим провожатым. Или похитителем, тут уж как посмотреть.

Брат Альд для разнообразия, видимо, решил помолчать до кареты. К тому же десятки дворян, еще не успевших покинуть Твердыню, спешили отвесить вежливые, а порой и подобострастные поклоны нам обоим. Хотя, подозреваю, в отношении меня, оборотнями двигало лишь любопытство. Конечно же, что это проклятая остроухая все время делает то в окружении принцев, то в Храме, а теперь и под руку со вторым по влиянию в стране лицом? А может и с первым, в истинном положении ступеней лестницы в иерархии оборотней, мне пока разобраться до конца не удалось.

Я полагала, что меня поведут к парадному входу, куда по одному подавали экипажи знати и там сейчас толпилась изрядная очередь на выезд. Оборотни, разумеется, изображали невозмутимость и терпение, но я то догадывалась, как каждый из них жаждал поскорее добраться до места. Зрелища любят везде, даже хладнокровные эльфы не прочь предаться пороку азарта и сделать ставки на сражающихся. Жизнь ведь коротка, несмотря на то, что мы живем ни в пример больше иных народов.

Ничто не вечно, а страсти так скрашивают серость и однообразие будней.

Так вот, меня увлекли к совершенно иному выходу. Вероятно, только для избранных. И действительно, там нас уже поджидала довольно скромная на вид, белая карета. Должно быть в Лигерии все знают кому она принадлежит, так как дальнейшее показало, что нам многие вежливо уступали дорогу, хотя не скажу, чтобы мы сильно спешили.

Внутри оказалось весьма уютно, да и плавность хода говорила о мастерской работе, как и о выучке четверки лошадей вороной масти, которые так контрастировали с окраской экипажа. Как и белые султаны и такого цвета упряжь, с серебристыми бляхами накладок. Изысканно, я оценила вкус храмовника.

Мы сидели напротив друг друга и я напряженно ждала, когда же жрец соизволит заговорить. Он же словно забыл обо мне и первые пару минут я боролась с желанием кашлянуть, напоминая о своем присутствии. Милосердная, я все же плохая эльфийка — терпение явно не мой конек.

— Вы помните легенду о сердце Эйле, Светлейшая, — внезапный переход на «вы» вызвал недоумение, но кажется брат Альд и не ждал ответа, а продолжил сам. — Конечно, помните, эльфы отчего-то очень любят эту сказку. Хотя, в действительности в ней есть доля правды, если наши хроники не лгут. Просто сказители через чур увлекаются аллегориями и в течение веков истории изменяются до неузнаваемости. Впрочем, полаю, эту сказку исказили намеренно, ведь что-то менять на тот момент никому не было выгоды.

— Вы говорите загадками, брат Альд, — не выдержала я, — И, признаюсь, меня это пугает.

Светло серые глаза уставились на меня в упор. Жрец задумчиво провел подушечками пальцев по тонким губам.

— Я ведь говорил, что вам ничего не грозит, Первородная. Вы слишком ценны для нас, чтобы не позаботиться о вашей безопасности. А загадки, как и обещал, вам раскрою. Слушайте, Светлейшая Элариэль, эту сказку могли бы рассказывать юным эльфам, сложись всё иначе…

История звучала фантастически, и я бы никогда в нее не поверила, если бы не Источник — он ставил все мои представления о жизни с ног на голову, а брат Альд лишь подбросил поленья в погребальный костер моей веры в незыблемость мироустройства.

Когда-то очень давно, Кантию населяли только мы — эльфы. Эйле лишь одна из творцов, чье имя нам известно. Боги существуют вечно. Действительно вечно, а не так, как про тех же древних эльфов думают, например, люди. Конечно, мы крайне мало знаем о наших создателях, но то, что расу остроухих создала именно Эйле — богиня гармонии, милосердия и природы, — это точно. Какое-то время она развлекалась этим миром, но как хорошая мать — а эти чувства, видимо, ей не чужды, — она поняла, что ее дети должны развиваться. А какое развитие, если нет конкуренции? Да и таланты показать не перед кем. Уж не знаю как там дело было, но Кантия в какой-то момент стала весьма густонаселенной. Притом создателями многих народов стали вовсе сторонние творцы. Подземников привел Ториан — бог кузнец, мастер огня и любитель пещер. Пустынники поклоняются стихиям и магии, и их создателем считают Хаос. А вот люди — с ними интереснее… Какого-то определенного творца у них нет. Такое ощущение, что они некий побочный продукт, который оказался слишком живучим и приспособляемым к любым условиям. А ещё они плодятся, как кроли, и верят в тех богов, что ближе к землям, которые человечки занимают. Короче, эту часть истории я знала и ни чем, кроме некоторой доли цинизма, она не отличалась от известной мне.

Но дальше началось совсем иное повествование.

— Мир развивался многие годы, рас прибавлялось, из которых кое-какие оказались весьма воинственными и амбициозными. В отличие от эльфов, что, разумеется, были сильными и мудрыми, но вот воинственными не считались. Какая война, когда твоя суть хранить землю Кантии и искать пути гармонии? При этом эльфийки так хороши, а искусство, ткачество, оружие и масса полезного, что выходило из-под рук остроухих — вне конкуренции. Да мало ли что ещё? Эльфам всё удавалось! Любую мелочь они превращали в шедевры. Их города поражали… — Альд улыбнулся, словно видел все эти картины перед глазами. — А сила, что питала Священную рощу, дарила почти вечное здоровье, — он вздохнул и сложив руки на груди спросил не без иронии, — Скажите, Первородная, зная хотя бы тех же слабых и жадных людей, вы поверите, что они просто будут благоговеть перед ушастыми и не возжелают забрать все то, что так легко может даться в руки? Ведь дети Эйле были мирной расой, тогда ещё.

Я пожала плечами.

— Наша история говорит, что моему народу пришлось научиться защищаться. Но, как я понимаю, все было совсем не просто, ведь так?

— Несомненно, — согласно покивал жрец, и посмотрел за полуприкрытое шторкой окошечко. Наша карета пробиралась улочками Мелетии, мягко скользя по мощеным камнями мостовым. — Эльфы попали в серьезный переплет. Конечно, им действительно пришлось начать учиться защищаться, но только в тот момент этого оказалось мало. И тогда они взмолили свою мать о помощи. И Милосердная откликнулась. Призыв отчаявшихся, но не сдавшихся был услышан и Благая предложила выход: раз чаша равновесия качнулась, то ее нужно уравновесить. Коли народы не могут жить в мире, их нужно заставить и кому как не хранителям Кантии взять на себя роль и такой силы? — жрец пронзил меня взглядом и спросил, — Миледи, напомните, как ещё эльфы называют себя?