Гарем.Танцующая в лунном свете

Нилима опомнилась.

— Х-хочешь утопить меня? — решила она осторожно выяснить его намерения.

— А разве не так поступают с неверными женщинами?

Ахмад продвинулся к ней.

Нилима тут же возразила:

— А господин знает, как поступают с НЕВЕРНЫМИ МУЖЧИНАМИ? Их просто забывают!

— Я был неверен?! — грозно спросил Ахмад.

Нилима предпочла отступить.

— Если так уж обидно, что я Вас ударила…то можете ударить меня.

Она зажмурилась. Удара не последовало.

Нилима широко распахнула изумрудные глаза.

— И вообще…я прошу прощения!

— Не так просишь…

Ахмад подхватил ее за талию и посадил на бортик прямо перед собой. Ласково положил свои ладони, слегка сжимая ее колени, поцеловал маленький синячок на ее ножкеи с грустью ска­зал:

— Нилима, своей красотой ты сводишь с ума принца. Тебе этого мало?

— Я хочу, -призналась Нилима, — чтобы Господь благословил меня ребенком от этого принца.

Ахмад, подтянувшись на руках, быстро выбрался из бассейна.

— Ты стала такой взрослой?

— Да. И я больше не верю в любовь.

Нилима уже стояла перед ним, гордо выпрямившись. Ахмад подошел и развязал шарф на ее груди. Отсту­пил, любуясь. Нилима закинула руки за голову, чтобы ему было удобнее. Но она не опускала в смущении глаз!

— Почему ты такая дерзкая? — спросил Ахмад.

— Я послушная! — тут же возразила Нилима, опустилась перед принцем на колени и склонила голову к его но­гам.

Скорее всего, его отец султан каждый день отдавал бы приказы привязывать эту девчонку к столбу и бить плеткой. Орхан видел назначение женщины в том, чтобы быть рабыней. Покорной рабыней.

Ахмад закинул Нилиму на плечо и понес в свою спальню. После ее сегодняшнего выступления Джамаля уда­лось успокоить, только пообещав ему целый отряд красавиц в распоряжение. У Ахмада у самого все болело. А больше всего сердце: Мехр проговорилась ему, что Нилима ничего не ест уже несколько дней.

========== Часть 16 ==========

По гарему прошел новый будоражащий слух: принц уже три дня не выпускает Нилиму из своей спальни! Мно­гие в ярости рвали на себе волосы. Но правда состояла в том, что никто кроме Ахмада не мог заставить Ни­лиму аккуратно и тщательно пережевывая, съедать все, что для нее приготовят.

Ох, какие свирепые взгляды бросала на него эта девочка, когда он кормил ее с ложечки! Но Ахмад пригрозил отказать ей в общении. Нилима на пару секунд надулась, а потом снова принялась дразнить его. Зажимала губами ложку и не отпускала, демонстративно облизывала свои пальчики, совершенно ненароком опрокиды­вала себе на грудь прохладный шербет и требовала немедленного переодевания. Уловок у Нилимы было множество. Ахмад укоризненно покачивал головой. Он знал, что Нилима не столько пытается его соблазнить, сколько, словно капризный ребенок, испытывает его терпение.

Ахмад решил быть сдержанным. К сожалению, у Нилимы нет мамы. Из жительниц гарема -плохие воспитательницы. А его собственная мать, Зубейда, не любит Нилиму. Терпения у него хватит. Ахмад уже был уверен, что Нилиму поили каким-то снадобьем. Без его ведома. Ахмад крайне строго пригрозил Хакиму, но Зубейда грудью встала на защиту лекаря. Пришло время враждовать с собственной матерью?

Пока Нилима слишком слаба, чтобы разделить с ним постель. Даже если он этого хочет, даже если Нилима этого желает. Она и сам понимает, что сил у нее маловато.

Покончив с кормлением, Ахмад передавал Нилиму заботам Мехр. А сам уходил в библиотеку. Нужно было как можно больше узнать о соседней стране. Ахмада интересовали карты, ландшафт, климат. Султан тоже готовился к завоевательному походу, но своим способом: активно развлекался с девушками.

Когда Ахмад возвращался к Нилиме вечером, он рассказывал ей занимательные истории или вместе слуша­ли музыкантов. Красавица засыпала прямо на его руках. Не получая привычной дозы зелья, она очень быстро выбивалась из сил. Ахмад верил, что ему удастся вернуть Нилиму к здоровому состоянию. Он относил ее в постель, а сам снова шел в библиотеку.

На вторую ночь Нилима разоблачила его похождения. В тончайшей шелковой сорочке цвета алой розы, она вошла и молча расположилась по другую сторону стола, положив вокруг себя горы книг. Словно собиралась их все прочитать.

Ахмад понял: девушка требует, чтобы он немедленно шел спать.

Много лет назад, когда принц занимался в библиотеке, ее хорошенькая мордашка, обрамленная золотистыми локонами, внезапно выныривала по ту сторону стола и Ахмад забывал об уроках! Если он в то же мгновение не откладывал письменные принадлежности, кроха требовательно стучала по листам ладошкой и с изумле­нием рассматривала пачкающие чернильные пятна. Принц сначала научил ее писать, потом читать и считать. Нилима жадно схватывала все на лету, добравшись уже до философии, химии и иноземных языков. Ахмад был самым приятным учителем для нее.

Принц подчинился! Довольная Нилима увела его в спальню, быстро сняла с Ахмада рубашку и с готовностью подставила свои губы. Но принц сказал, что кроме поцелуя, она больше ничего не получит.

Когда руки Нилимы ласково заскользили по его спине, Ахмад был уже не так уверен в своем решении. Но де­вушка скромно опустила глаза, уложила его в постель и сама тихонько устроилась рядом. А потом спокойно заснула, положив ладошку на его грудь. Ахмад мысленно призвал себя к терпению, но сон помог не так скоро.

Прошло несколько дней. Однажды на пороге своей спальни Нилима обнаружила странного человека.

Он сидел на коленях, абсолютно неподвижный, как статуя. Черные глаза замерли без всяких эмоций. Нили­ма, завернувшись в покрывало, подошла поближе и попыталась заглянуть в его глаза.

Их взгляды встретились. Человек совсем не моргал. Нилима широко раскрыла глаза, но долго вытерпеть не могла.

— Ты просто дура, — сказал человек.

— Почему? — удивилась Нилима.

— А если бы я пришел убить тебя? Слишком доверчивая.

Нилима хотела спросить, что же делал мужчина на пороге ее спальни.

— Я евнух, — кратко ответил он на еще не заданный вопрос. — Мое имя — Дас.

Приятные черты, гладко зачесанные назад волосы, узкий нос, строгие, хорошо очерченные губы… Наверное, он шутит. Тренированное мускулистое тело могло принадлежать только мужчине. Но Дас не обманывал, позднее Ахмад подтвердил его слова.

Этот человек не тяготился своим положением, оно его полностью устраивало. Дас был философом. Иногда он в экстазе начинал изображать гопи, пастушку, разыскивающую своего Кришну. И полубезумный бродил по гарему. Но Нилима уже знала, что это не более, чем декорация. Дас никогда не терял бдительности и само­обладания. Повадками и рассчитанными движениями тренированного тела он напоминал черную пантеру. Дас был хитрым, умным и обладал тайным знанием. В считанные дни ему удалось приручить Нилиму. Дас мог с беззаботным видом красить ноготки на ее ножках и одновременно рассказывать о положениях старинного трактата. Его поистине восхищало, что девушка способна понимать сложнейшие вещи. Дас мог говорить с ней о небесных светилах, о секретных точках на теле человека, о тайнах любви, о классических танцах и многом другом.