Гарем.Танцующая в лунном свете

— Мне плохо, — пожаловалась она.- Дас, мне плохо, помоги мне…

Он зажал секретные точки на голове и груди Нилимы, чтобы она успокоилась. Но внезапно понял, что подсту­пающая сила могущественней его!

Нилима очень побледнела. И Дас послал Мехр за принцем. Ахмад велел сообщать ему в любое время суток.

Нилима лежала на коленях принца. Дас пытался облегчить ее боль, а Ахмад — успокоить. Но она сама увиде­ла, как по ее белым шальварам расползаются пятна крови. Все больше и больше. Нилима плакала навзрыд. Все закончилось! Два месяца ее счастья никогда не повторятся.

Дни шли. Мехр подружилась с Каримом! Многим было удивительно, как этот строгий воин гуляет в минуты отдыха по саду, держась очень близко к миловидной девушке. Мехр знала многие секреты изготовления ору­жия и с радостью доверяла их Кариму. А тот вскоре стал замечать, что думает больше не о стальных клинках, а о длинных черных волосах Мехр. Как он медленно расплетает ее тугую косу… И волосы душистым облаком падают на его лицо.

Мехр призналась Нилиме, что беременна. Та попросила Ахмада найти другую служанку для ее, чтобы Мехр не утомлялась. Но молодая цыганка умоляла не прогонять ее! В их племени у женщин не принято разнежи­вать себя.

Ахмад, как и Нилима, был очень рад за Карима. Но принц хотел, чтобы брат женился на этой девушке. Сам Ахмад еще не мог позволить себе такого. Во-первых, Нилима противилась этому всеми возможными способа­ми. Во-вторых, Ахмад слишком хорошо знал, что в случае борьбы за трон, опасность вокруг его жены воз­растет многократно. Как наложница она в меньшей опасности. Но даже сейчас, пусть Карим и Дас изучали всех и вся, они не могли добраться до источника зла.

В покоях матери Ахмад увидел Мехр.

— Ахмад, как ты мог быть таким беспечным! — воскликнула Зубейда в сердцах. — Эта женщина…- она смерила Мехр уничижительным взглядом, -…Цыганка, а значит, ведьма! Своими заклятиями она сглазила Нилиму. Раз­ве колдунье составит труда устроить выкидыш доверчивой госпоже? — продолжала султанша с чувством. — Ее живот растет, а бедняжка Нилима тоскует по не родившемуся ребенку.

— Мехр ни в чем не виновата, — подтвердил Карим. Он тоже был здесь.

— Мне лучше знать, презренный ублюдок!

Ахмад попросил:

— Карим, уведи Мехр.

— Я не хочу умирать! — умоляюще воскликнула цыганка. Она поняла по-своему: Карим был начальником охра­ны, и Ахмад приказал ему распорядиться о смерти для виновной…

— Нет, с тобой ничего не случится, — Ахмад нежно вытер ее слезы своим платком. — не плачь. Беременным жен­щинам нужно беречь себя. Иди спокойно.

Принц подошел к дрожащей от негодования султанше.

— Мама, зачем? Почему ты снова заставляешь меня чувствовать боль, снова и снова. Мне и так очень тяжело.

— Ахмад, ты безумен и слеп! Ты не знаешь коварства женщин. Отдали от себя Нилиму! Это для ее же пользы. Разве она особенная, чтобы родить тебе ребенка? Пусть считает себя недостойной. Хотя бы ее жизни ничто не будет угрожать.

— Ты права, мама. Раньше я не знал, как коварны женщины. В своей мести они превзойдут любого мужчину. Ты права.

На Нилиме серебристо-белое платье. Она лежит на ковре. Рука нежно гладит кудрявые волосы Ахмада, скло­нившегося над ней.

— Ахмад, ты по-прежнему считаешь меня красивой?

— Да. Ты особенная. Умная, чувственная, волшебная…

— Но я уже стара для тебя.

Ахмад еле сдерживает улыбку. Забавно, что девчонка принимает себя за старуху. Его сладкая малышка так много страдала, что чувствует себя опустошенной. С искренним сочувствием, он решил подыграть своей гурие.

— Нет, правда…-сокрушалась она.- У меня уже не такая высокая грудь, бедра стали шире…

Нилима придирчиво осматривает себя перед большим зеркалом, при этом оглядываясь на Ахмада. Тот под­тверждает каждый раз киванием головы: так и есть, ты толстовата, дорогая, старовата…

— Кожа бледная, — продолжает Нилима.- Талия отсутствует.

Ахмад незаметно подбирается сзади. Раз! И порванное платье слетает до «отсутствующей» талии. Нилима изумленно смотрит вслед.

— Я сейчас сам все проверю, — с самым невинным видом предлагает Ахмад.- Замри!

Он застегивает не шейке Нилимы новенькое бриллиантовое ожерелье. Это единственное, что сейчас надето на ней. Нилима изящно переступает через платье на полу. И послушно ждет решения Ахмада

Дас снова обратился к маскараду: завернулся в сари, подвел глаза сурьмой, ярко накрасил губы. И звеня браслетами, с упоением затанцевал экстатические танцы влюбленной гопи.

Красавицы гарема мало обращали внимания, Даса считали чудненьким и даже придурковатым. Он никого не разубеждал, являя свое истинное лицо лишь избранным.

Некоторые девушки сейчас принимались с ним пританцовывать, но быстро уставали. А неутомимый Дас от­правлялся дальше. Он искал, настойчиво и тщательно. Это был более чем личный интерес.

У фонтанчика, любимого места Нилимы, сидела Самия и жевала бетель. И тогда Дас почувствовал…

Рядом с «толстозадой гусыней» его толкнуло, как волной. Неприкрытое зло ползло вокруг, Дас видел черно­ту. Самия приоткрыла окровавленный бетелем рот…

Самия — мать маленького Салима. Какой выбор сделает Ахмад? Поверит ему? В своей правоте у Даса сомне­ний не было.

— Она сама все расскажет, — уверенно ответил Дас Ахмаду. Принц послал за Самией.

Женщина, действительно, во всем созналась. Даже в подробностях рассказала, как сильно ненавидела и хо­тела погубить Нилиму, как обратилась за помощью к силам зла. Но теперь эти бесплотные не дают и ей по­коя.

Ахмад знал, что были и другие помощники, из плоти. Но Самия не выдала их. Она даже была уверена в своей безнаказанности, потому что была матерью сына от Ахмада. А сожалела только о том, что не смогла полно­стью справиться с Нилимой, так бережно хранимой множеством духовно сильных людей. Самия только погу­била ее ребенка.

Принц не сомневался, как ему поступить с преступницей. Самию зашьют в мешок и выбросят в море. До захо­да солнца.

Нилима обнимала его за колени и умоляла простить несчастную. Ей казалось, что уже не первая женщина примет смерть только из-за нее. Ахмад сказал, что не будет сейчас ее слушать и своего решения тем более не переменит.

Мешок с телом шумно упал в почерневшую воду. Ахмад не узнает, что Нилима упросила лекаря Хакима дать Самие сильный наркотик, чтобы та не почувствовала ужаса смерти, оказавшись душой в бескрайних лесах среди высоких холмов на своей далекой родине.