Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

*

Прекрасна образованная зрелость, однако же по прихоти небес невежество, фантазия и смелость родили много более чудес.

*

Сценарист, режиссер и диспетчер, Бог жестокого полон азарта, и, лишь выдохшись, жизни под вечер, мы свободны, как битая карта.

*

При Творце с его замашками, как бы милостив Он ни был, мир однажды вверх тормашками все равно взлетит на небо.

*

Одни летят Венеру посмотреть, другие завтра с истиной сольются… На игры наши молча смотрит смерть и прочие летающие блюдца.

*

Чувствую угрюмое томление, глядя, как устроен белый свет, ведь и мы — природное явление: чуть помельтешили — и привет.

*

Мне любезен и близок порядок, чередующий пламя и лед: у души за подъемом — упадок, за последним упадком — полет.

*

Киснет вялое жизни течение — смесь докуки, привычки и долга, но и смерть — не ахти приключение, ибо это всерьез и надолго.

Птицу видно по полету, а скотину — по помету

В череде огорчений и радостей дни земные ничуть не постылы, только вид человеческих слабостей отнимает последние силы.

*

В духе есть соединенности, неразрывные в их парности, — как веселость одаренности и уныние бездарности.

*

Крупного не жажду ничего, я земное мелкое творение, из явлений духа моего мне всего милей пищеварение.

*

Так он мыслить умел глубоко, что от мудрой его правоты кисло в женской груди молоко и бумажные вяли цветы.

*

Умом хотя совсем не Соломоны, однако же нисколько не калеки, балбесы, обормоты, охламоны — отменные бывают человеки.

*

Шалопай, вертопрах и повеса, когда в игры уже отыграли, для утехи душевного беса учат юных уму и морали.

*

Битвы и баталии мои спутаны концами и началами, самые жестокие бои были у меня с однополчанами.

*

Клопы, тараканы и блохи — да будет их роль не забыта — свидетели нашей эпохи, участники нашего быта.

*

Травя домашних насекомых, совсем не вредных и не злых, мы травим, в сущности, знакомых, соседей, близких и родных.

*

Такой останется до смерти натура дикая моя, на симфоническом концерте — и то, бывало, пукал я.

*

Рука фортуны загребает из неизведанных глубин, и в оголтелом разъебае вдруг объявляется раввин.

*

Увы, но все учителя, чуть оказавшись возле кассы, выкидывают фортеля и сотворяют выкрутасы.

*

Жар любви сменить морозами норовит любой народ: обосрет, засыпет розами, а потом — наоборот.

*

Усердия смешная добродетель поскольку мне природой не дана, то я весьма поверхностный свидетель эпохи процветания гавна.

*

Рассказы об экземе и лишае, о язве и капризах стоматита текут, почти нисколько не лишая нас радости живого аппетита.

*

Про загадку факта важного каждый знает, но молчит: время жизни в ухе каждого с разной скоростью журчит.

*

Зима! Крестьянин, торжествуя, наладил санок легкий бег, ему кричат: какого хуя, еще нигде не выпал снег!

*

Есть люди редкого разлива, у них и мужество — отдельное: являть, не пряча боязливо, живое чувство неподдельное.

*

Даже наш суровый век полноту ничуть не судит: если славный человек, пусть его побольше будет.

*

Взор у него остер и хищен, а рот — немедля станет пастью; мы оба в жизни что-то ищем, но очень разное, по счастью.

*

Я ощутил сегодня снова — так были споры горячи, — что в нас помимо кровяного есть и давление мочи.

*

Есть люди с тяжкими кручинами, они не видны в общей массе, но чувствуют себя мужчинами не возле бабы, а при кассе.

*

Тернистый путь к деньгам и власти всегда лежит через тоннель, откуда лица блядской масти легко выходят на панель.

*

Желанье темное и страстное в любом хоть раз, но шевелилось: уйти пешком в такое странствие, чтоб чувство жизни оживилось.

*

От неких лиц не жду хорошего — они, как язвой, тайно мучимы, что были круто недоношены, а после — крепко недоучены.