Гарри Поттер и Эффект Домино

— А как насчет шалостей? — вдруг вспомнил Невилл. — Нужно ведь оставлять после себя что-то вроде розыгрышей и шуток, так? А мы даже колдовать не умеем толком.

— Точно, Гарри! А ведь разыгрывать можно и с помощью магии! — радостно вскрикнула Одри.

Гарри и Гермиона, переглянувшись, вновь расхохотались. Невилл, воспитанный в мире магов, не знает, что можно разыграть без помощи магии, а Одри, напротив, внезапно осознала, что магия может и в этом помочь.

— Я все же думаю, что по пятьдесят баллов — много. Давайте по тридцать. Чуть больше половины. И постараемся не попасться, - задумчиво произнес Гарри.

— Все равно долго, — вздохнула Одри.

— Как раз придумаем розыгрыши, — спокойно ответил Гарри, — все подготовим, соберем, немного замок изучим, чтобы потом не пялиться в карту, ища секретные ходы. К тому же тут все зависит от тебя. У меня и Гермионы уже есть по десять баллов.

— Заучки, — буркнула Одри.

Выбирать произвольные лестницы дети больше не рискнули. К тому же до отбоя оставалось немного времени, пришлось спешить. Одри, недовольно зыркнув в сторону Гарри и Гермионы, взяла учебник по зельеварению. Нужно же как-то зарабатывать баллы. Невилл, горько вздохнув, последовал ее примеру. Гарри же достал книгу в темной обложке.

— Что там у тебя? — спросила Гермиона.

Мальчик открыл титульную страницу книги, демонстрируя подруге развернутый учебник по зельям.

— Зачем? — удивилась она. — Это ведь не для первого курса, разве нет?

— А знаешь, в зельях разобраться проще, чем в чарах или трансфигурации. Я купил всю дополнительную литературу, а понять могу только учебники по праву и зельеварению.

Гермиона, сама читающая книгу из дополнительного списка по чарам, грустно вздохнула в ответ. Действительно, читать подобное было сложно из-за непонимания некоторых вещей. Оказывается, многое в магии просто не передается словами.

На заработок тридцати баллов явно требовалось больше одного дня. Невилл, отчаянно краснея и запинаясь, рассказывал МакГонагал принципы трансфигурации, когда Нарцисса Малфой звонко цокала каблучками по коридорам Азкабана. На следующее утро школа гудела от невероятной новости: из Азкабана сбежал Сириус Блэк.

— Я не знаю, почему так, — говорил Невилл, пока они шли из гостиной в Большой зал на завтрак, — Но когда начинаю говорить перед ней, язык как будто немеет.

— А ты ведь дома учился, да? — догадалась Гермиона.

— Да, Ба сама меня учила. Ну и еще учитель приходил, преподавал математику и французский.

— Ты просто не привык выступать перед публикой, — авторитетно кивнула Гермиона, — я читала, что такое бывает.

— И что делать? — поник Невилл. — Я ведь никогда не заработаю тридцать баллов, если не смогу отвечать перед всеми.

— Нужно тренироваться. Я напишу родителям, они скажут как, — продолжила Гермиона.

— Не надо, — возразил Гарри, — я и так знаю. Посоветуют читать перед публикой отрывки произведений, петь вслух, записаться в какой-нибудь кружок по интересам и попробовать самому заводить разговоры на разные темы.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.

— Дадли имел подобные проблемы, — ответил Гарри, уже садясь на лавку, — у нас школа дорогая была. Учились очень умные дети, либо очень богатые. Мы были и ни теми, и ни другими. Почему-то он сильно переживал по этому поводу, и наш учитель направил его к психологу. Мы с ним два года ходили в театральный кружок. Играли всяких пажей, мальчиков номер пять и прочее. В общем, я ненавижу театр, а Дадли теперь обожает Шекспира.

Гермиона пораженно посмотрела на Гарри, но ничего спросить не успела, потому что со всех сторон с ними начали делиться важным новостями: побегом опасного преступника.

— Он сбежал из Азкабана! — эмоционально рассказывал Рон, радуясь тому, что стал первым, кто им расскажет.

— Все бывает в первый раз, — безразлично пожал плечами Гарри, накладывая себе омлет с беконом.

— Он темный колдун! Убийца! — продолжал рыжий.

Но выглядел испуганным только Невилл. Дети мира маглов знали о сотне побегов особо опасных преступников и не видели смысла волноваться об этом заранее. Из Азкабана никогда не сбегали? Многие тюрьмы когда-то могли похвастаться этим же, но недолго.

— А что, из магловских тюрем часто сбегают? — неуверенно спросил Невилл.

— Не знаю, на самом деле, — призналась Гермиона. — Сейчас, наверное, не часто. Или просто не в нашей стране. У нас в мире ведь не так-то просто потом начать нормально жить, придется постоянно скрываться, наверное.

— Есть рассказ американского писателя. Стивена Кинга. Называется «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка», — с улыбкой начал рассказывать Гарри историю.

Рассказывать он любил. И умел. Историю про то, как из тюрьмы сбежал несправедливо осужденный, слушали не только первокурсники, но и ученики постарше. Завтрак был давно закончен, а за столом гриффиндорцев все еще сидела небольшая компания детей. Профессор МакГонагал, опасаясь опоздания своих подопечных, отправилась к ним, чтобы отправить на уроки. Она даже подумала, что младшие слишком взволнованы побегом опасного преступника, а старшие их успокаивают. И поэтому очень удивилась, когда поняла, что Гарри что-то рассказывал, а остальные его внимательно слушали.

— Он так и не смог доказать, что был невиновен? — чуть дрогнувшим голосом спросила Лаванда.

— Мне кажется, он больше и не пытался, — просто пожал плечами Гарри.

— Как вообще получилось, что невиновный попал в тюрьму? — негодовал Рон.

— А ты можешь быть абсолютно уверен, что сбежавший из вашего Азкабана… как там его? Сириус Блэк? Ну так вот, можешь ли ты дать гарантии, что Сириус Блэк — виновен. В чем его обвинили? Кто вел расследования? Кто его защищал на суде? Если ты постоянно говоришь, что часть бывших пожирателей избежала наказания, то можно предположить, что в тюрьме могли оказаться и невиновные.

Одри говорила порывисто, увлеченно. Защищать других от несправедливости было одной из главных черт ее характера. Она постоянно вступалась за тех, кого обижают, кого несправедливо обвиняют или просто не желают понять. Как и всякий ребенок, она была непоследовательна в своей правозащитной деятельности, подверженна предубеждениям и простым симпатиям. И, ко всему прочему, у Одри рано проснулось это подростковое чувство протеста: она уже сейчас делала все словно наперерез мнению взрослых.

Зельеварение вызывало у детей смешанные чувства. С одной стороны, старшие курсы рассказывали о зверствах профессора зельеварения, с другой — после эмоциональных рассказов Гарри и Гермионы, зельеварение было чем-то вроде магловской химии, то есть предметом крайне увлекательным и полезным. Рассаживались за столами по двое. Невилл ерзал на стуле. Его соседом был Гарри, что лишь добавляло неуверенности: мальчик очень боялся испортить зелье своего партнера.

Профессор Снейп проводил перекличку. Назвав имя ученика, он поднимал взгляд от журнала и внимательно рассматривал назвавшегося. Тяжелый взгляд учителя заставлял детей волноваться еще больше, им ведь было неизвестно, что Снейп, тихо ненавидя свою работу, определял в классе самых проблемных учеников. Заранее готовился уделять им дополнительное внимание. Поттер, скорее всего, не даст Лонгботтому сотворить что-то совсем уж непотребное, Грейнджер, в теории, должна удержать Лестрейндж от экспериментов, а вот Уизли, оставшийся без пары, его не на шутку беспокоил. Но кого к нему пересадить? Снейп еще раз обвел класс тяжелым взглядом. Одна так же сидела Мэри МакКален. Но она из семьи потомственных зельеваров, скорее засунет Уизли в котел, чем будет удерживать его от ошибок. Все же талант к зельеделию выражается еще и в особенном характере, некотором индивидуализме. Даже Слагхорн, при его нетипичном для зельевара характере, не любил работать в присутствии посторонних. Сажать к Мэри этого Уизли — создать еще больше проблем.