Гарри Поттер и повелитель дементоров

– Гарри, почему так поздно?
– встревоженно поинтересовался директор.
– Тебя же оштрафуют!

– Пускай штрафуют, - решительно сообщил студент.

Порядком удивленный его ответом, директор уселся в кресло, указав Гарри на стул.

– Сэр, я выяснил, что на самом деле не был сыном своих родителей.
– Опережая неизбежный вопрос, он пояснил: - Я заглядывал в Омут памяти.

Директор озабоченно сдвинул брови:

– В воспоминания?

– Нет, в реестр. Я узнал, что мои родители даже не были женаты.

Дамблдор откинулся на спинку кресла:

– Боюсь, Гарри, некоторые реалии взрослой жизни могут тебя шокировать…

– Но не настолько же!
– перебил его юноша.
– Ни у Лили Эванс, ни у Джеймса Поттера детей не было. Совсем никаких.

– М-да… - неопределенно протянул Дамблдор, ничем не давая понять, было ли это для него неожиданностью или же чем-то давно известным.

– Мне кажется, вы могли бы прояснить этот вопрос для меня, сэр.

– Боюсь, что нет, мальчик мой. Действительно, я отдал тебя Лили и Джеймсу на усыновление. Они были тебе хорошими родителями и собирались пожениться. Из вас получилась бы чудесная семья…

Прервав сентиментальный монолог директора, Гарри спросил:

– Кто же, в таком случае, мои настоящие родители?

– Настоящие родители - не те, кто произвел тебя на свет, а те, кто дарил тебе любовь и тепло, дал доброе имя… - Заметив нетерпеливое движение Гарри, Дамблдор поспешно добавил: - Мы не знаем, кто твои родители.

– Мы?
– нахмурился Гарри.

– Я не знаю, - поправился директор.
– С твоим рождением связана какая-то тайна. Твои родители, скорее всего, умерли. А если и живы, то не пытаются тебя разыскать.

– Но вы… пытались выяснить?

– По правде говоря, нет. Тогда было слишком много других забот…

– Но Люпин…

– Он что-то знает?
– тут же спросил Дамблдор.

– Он пытался выяснить, кто я. И провел исследование степени моего родства с Сириусом. И со Снейпом… Профессором Снейпом.

– Каковы результаты?

– Небольшая степень родства… - Вздохнув, Гарри продолжил: - А еще - тест на О’Рахилли. Но он будет готов только через месяц.

Директор, задумавшись, возвел глаза к потолку:

– Время покажет… Поток времени не свернешь и не запрудишь… и не подгонишь. Можно только стоять на берегу и ждать, что он принесет нам. Если нам суждено узнать, кто твои родители, мы вместе будем нести бремя твоей тайны.

Гарри, погрустнев, поднялся:

– Спокойной ночи, сэр.

В глубине души проснулись угрызения совести по поводу того, что он рассказал про расследования Люпина, результатами которых тот, похоже, не собирался делиться ни с кем, кроме самого Гарри.

Стоило студенту выйти, как Дамблдор выдвинул один из ящиков стола, явив миру пергамент со списком преподавателей. Коснувшись строчки «Снейп, Северус», он откинулся в кресле и стал ждать. Не прошло и пятнадцати минут, как профессор зельеварения возник на пороге.

– Чем обязан, сэр?
– Он выглядел раздраженным: видимо, выдался нелегкий вечер.

Директор начал без предисловий:

– Северус, вы не предприняли должных мер безопасности, и мистер Поттер залез в Омут Памяти… и в реестр.

– Фестрал задери… - вырвалось у профессора.

– Но главное даже не это. Вы ничего не знали о генеалогических изысканиях нашего общего коллеги Люпина?

– Каких?
– удивился Снейп.

– Он поставил себе целью выявить родителей Гарри. И уже проверил Блэка… и вас.

– Как он умудрился? Ведь нужна кровь…

– В Азкабане, Северус. Видимо, еще там. Я давно сетовал, что этим РСД-шникам нечем заняться. Но суть не в этом: Люпин не успокоился. И поставил тест на О'Рахилли.

Снейп стукнул кулаком по подлокотнику:

– Ну почему опять он?

– Ремус на редкость проницателен, - грустно усмехнулся директор.
– И в этом причина многих его проблем. Но он не слишком-то доверяет своим чувствам, в чем заключается его ошибка. Так вот, Северус: у нас в запасе всего месяц. На самом деле, у меня есть одна идея.
– Директор экранировал помещение от посторонних слушателей и вполголоса изложил свою мысль.

Профессор Снейп отшатнулся:

– Я не могу этого сделать. Простите, сэр.

– Северус, - твердо возразил директор, - речь идет о безопасности всего магического сообщества. Вы заварили эту кашу, вам ее и расхлебывать.

– Разумеется, сэр, - отчеканил Снейп и, зацепив мантией какой-то прибор, вылетел из кабинета.

Уолтер сидел над увесистым томом в отведенном ему помещении, задумчиво заправляя за ухо каждый раз выпадавшую оттуда белую прядь. Он не сразу заметил вошедшего человека, но спустя пару секунд, не оборачиваясь, спросил:

– Лунь?

[прим. авт.: «лунь» переводится на английский как harrier, что созвучно с именем Harry]

– Тут холоднее, чем на улице, - заявил О'Рахилли, не сходя с порога. Взмахнув палочкой, он послал в камин заряд огня через всю комнату.

– Опять мебель спалишь, - заметил Уолтер.

– Пожаром больше - пожаром меньше, - пожал плечами его бывший подчиненный.
– Тут и не такое случается. В конце концов, кто у нас главный специалист по горелым шторам?

Его бывший начальник усмехнулся и вновь повернулся к книге, теребя страницу.

– Мы давно не виделись, - потупился профессор Военных действий.

– Давно, - повторил Уолтер. Помолчав, он добавил: - Я не думал, что ты захочешь со мной разговаривать.

Сглотнув, Рахилли произнес:

– Кажется, я виноват…

Директор Азкабана остановил его движением ладони:

– Не надо об этом. Никто не виноват больше, чем я. Но раз ты здесь, то, знаешь, я не хотел… не мог предвидеть, что все так получится. Если говорить о сожалении, то едва ли кто-нибудь сожалеет сильнее меня.

– Почему ты так и не сказал мне правду? За столько лет?
– Голос О’Рахилли против воли дрогнул.
– Я думал, что ты был мне другом, а ты даже свое имя от меня скрывал!

– Я знал, что ты не простишь. И… - Уолтер провел рукой по странице книги, - я не имел права говорить тебе правду. В этой истории слишком много грязи, ее лучше было бы зарыть в землю на похоронах моей семьи… нашей семьи. Тебе ни к чему было навешивать на шею эти жернова прошлого в самом начале жизненного пути. А ты едва ли смог бы забыть, зная, что Бреоган Рафферти жив, ходит по земле, на которой больше нет твоей сестры.