Газель с золотыми копытцами : сказки Северной Африки

— Клянусь Аллахом! Мы должны отомстить. Давайте обчистим дом этой женщины, а ее убьем!

— Нет, — ответил главарь. — Я боюсь ее. То она придумала историю о семи грудях, то — о муже-воре. Уж больно она умная и хитрая. Сам я больше не осмелюсь войти в ее дом и вам не советую.

Но вор, который переломал себе кости, поклялся, что убьет виновницу своих несчастий. Вдове же стало известно, что он уже на свободе, и она все время была начеку.

Взял вор острый меч и отправился исполнять задуманное. Подходит к дому и видит, что ворота открыты настежь, а в комнате женщины горит свет. Подкрался он осторожно к двери в комнату и слышит, как хозяйка дома разговаривает с детьми:

— Перед сном я хочу сказать вам, куда я на этот раз спрятала деньги вашего отца. Ведь вы знаете, что я взяла за правило каждый день их перепрятывать в новое место.

— Так куда же, мама?

Женщина почти шепотом, но так, чтобы за дверью было слышно, ответила, что положила деньги и все ценности в три медных котелка и опустила их в колодец. Обрадовался вор, тихонько снял с себя одежду и положил ее на камень рядом с колодцем. После этого так же тихонько спустился в колодец. Все дно обшарил, промок до костей, но так ничего и не нашел. И понял вор, что женщина снова его перехитрила. Выбрался он наружу, смотрит: а одежды нигде нет. Стоит он голый и не знает, что делать. Тут до него долетели слова хозяйки дома:

— До свиданья! Только не забудь закрыть за собой ворота.

— Уйти-то я уйду, — ответил вор, — но к воротам не прикоснусь. Пусть стоят открытыми. Вдруг к тебе ненароком забредет еще один вор, тогда тебе легче будет украсть и его одежду!

Каждый увидит то, что ему суждено увидеть

Перевод с английского Л. Биндеман

В стародавние времена жил на свете человек, и были у него две дочери. Одна, пустая и лживая, умела подольститься к отцу, выманить у него деньги, дорогие подарки. Другая, добрая и чистосердечная, была чересчур молчалива и замкнута. Она очень любила отца, но никогда его ни о чем не просила.

— Что на свете тебе мило, что бы ты хотела увидеть? — допытывался отец.

На это у дочери был всегда один ответ:

— Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, отец.

Со временем отцу надоела любимая присказка дочери. Однажды он вспылил и пригрозил:

— Ладно, ты у меня увидишь то, что тебе суждено увидеть!

В этот самый миг в дверь постучался нищий, просивший подаяние.

— Вот тебе подаяние — моя дочь! — в сердцах крикнул отец. — Забирай ее, постылую.

— На что мне твоя дочь? — упирался нищий. — Мне самому едва хватает подаяния.

— Аллах не оставит вас своей милостью, — сказал отец, решительно запирая за дочерью дверь.

Нищий постоял в нерешительности, посмотрел на девушку. Она и слова не молвила, но когда он отправился в путь, последовала за ним.

Шли они много ли, мало ли, но нищему стало жаль девушку: ножки у нее нежные, непривычные к каменистой дороге, вот он и предложил ей ехать верхом на старом костлявом осле. Но девушка отказалась; ей, уверяла она, не страшна каменистая дорога, с ним рядом идти легко.

И они продолжали свой путь, стучали в каждую дверь, выпрашивая милостыню, и, к удивлению нищего, их всюду привечали, кормили, поили чистой холодной водой, да еще давали мелкие монетки. А ведь раньше ему частенько отказывали в подаянии, и к концу дня собранных кусков едва хватало, чтобы не протянуть ноги. Нищий понял, что девушка принесла ему удачу, и был благодарен ей всей душой.

Как-то днем присели они отдохнуть в тени раскидистого дерева у дороги. Нищий знал, что девушка куска лишнего не возьмет, а потому притворился, что сыт и хочет поспать, и разложил перед ней на мешке все, что удалось собрать. Но она ни за что не хотела есть одна и упрямо поделила все припасы пополам.

Нищего тронула ее доброта, и появилось у него желание уберечь от всех бед девушку, которую ему навязали в спутницы столь неожиданным образом.

Поев и отдохнув, они снова вышли на дорогу и после полудня достигли подножия горы, где раскинулся богатый город. Гора была не очень крутая, но девушка едва держалась на ногах от усталости. Нищий усадил ее на осла и отвез на вершину: там можно хорошенько отдохнуть вдали от чужих глаз.

Он устроил свою спутницу поудобнее, привязал неподалеку осла, кинул за плечо суму и отправился в город — узнать, хорошо ли подают. Ей он обещал вернуться до темноты.

Девушка радовалась отдыху, тишине. У нее болели ноги, израненные утомительной ходьбой по раскаленным ухабистым дорогам, болела голова от палящего солнца. Свежий ветерок погрузил ее в глубокий сон.

На склоне дня девушка проснулась от громкого крика осла. Он сорвался с привязи и гулял на воле, пощипывая скудную травку, росшую меж камней. Девушка догнала осла и привязала его на прежнее место. Потом подняла с земли камень, чтобы вбить колышек поглубже. Но почва оказалась рыхлой, и при первом же ударе колышек ушел глубоко в землю. Девушка сунула руку в образовавшуюся дырку, но так и не нащупала колышек. Из любопытства она принялась выгребать землю, яма становилась все глубже и глубже, но колышка и в помине не было.

Зато она вскоре нащупала пальцами какой-то твердый предмет. Тянула его девушка, тянула и наконец вытянула. Это был большой плотно закупоренный глиняный кувшин. Девушка отбила горлышко и наклонила кувшин над мешком, служившим ей подстилкой. Из кувшина водопадом хлынули золотые монеты и драгоценные камни, сверкая искрами пламени в лучах заходящего солнца.

Девушка смотрела на клад как завороженная. Потом легонько, все еще не веря своим глазам, коснулась руками сверкающей груды и попробовала несколько монет на ощупь, будто желая убедиться, что они ей не пригрезились. Долго сидела она, не в силах двинуться с места, оторвать взгляд от найденных ею сокровищ. Потом прикрыла их краем мешковины и стала ждать возвращения своего спутника.

Тот появился, как и обещал, незадолго до наступления темноты. Сума его была набита подаяниями. Были там и хлеб, и сыр, и лук, и голова соленой рыбы, а также маринованная репа и пригоршня фиников и бобов.

Нищий радостно, даже горделиво разложил перед девушкой скудное угощение. Они сели рядом, и за едой он рассказал ей о новом городе и его жителях:

— С виду, кажется, народ добрый. В какую дверь ни постучись, хоть что-нибудь да подадут и еще ласковое слово скажут. Вот завтра пойдем, сама увидишь. А понравится тебе здесь, останемся, пока подают.

Девушка слушала его, не прерывая. Когда нищий кончил свой рассказ, она спросила как бы невзначай:

— Скажи, мой друг, что б ты сделал, заведись у тебя деньги, скажем, тысяча риалов?

— Кормил бы одного нищего целый год, — не задумываясь ответил тот.

— А на две тысячи риалов ты кормил бы двух нищих?

— Именно так, — подтвердил он.

Девушка помедлила, потом снова обратилась к нему с вопросом:

— А что бы ты сделал с пятью тысячами риалов?