Газета День Литературы # 128 (2007 4)

Как в чужую попал колею,

Хоть и мчал по своей –

Вдоль обрыва.

***

"Я не люблю,

когда мне лезут в душу,

Тем более – когда в неё плюют."

Он когда-то писал,

Что ушёл из хорошего дела,

Ничего не унёс –

Отвалился, в чем мать родила.

Он в бегах не бывал

И в тюрьме никогда не сидел он,

А, гляди, все пытают:

"Какие такие дела?!"

Да дела – вот и всё!

Нет же, лезут нахраписто в душу,

Норовя уличить

В непонятно каком, но грехе.

И вопросом-тычком

По-боксерски колотят, как в грушу:

Что имел, мол, в виду

Ты в таком и таком-то стихе?

Так и хочется взвыть:

"Ах, пожалуйста, смилуйтесь, люди!

Это ж только Эзоп

Мог в кармане держать по шишу.

Мои мысли чисты,

Как пасхальные яйца на блюде.

Что имею в виду, –

Вот о том без финтов и пишу".

Но как адски живуч

Он, упрямый недуг любопытства!

Даже здесь, среди них,

Этих строгих и мудрых мужей.

От занозистых глаз

И вопросов с душком – не укрыться.

Ты, похоже, здесь – цель,

А точнее – живая мишень.

Так и есть. Не успел он

Умело и в общем корректно

Уклониться от темы

Про лично-интимную жизнь,

Как вопрос ему в лоб

Залепил шельмоватый директор,

Тот, кто слева сопел

И с утра был "под мухой", кажись:

– Говорят, ты женат,

На актрисе – француженке вроде.

Выбор, право, хорош.

Знать, владеешь не только пером.

Но ответь по-мужски:

Как с супружеским долгом, Володя,

Если ты в СССР,

А она, извини, "за бугром"?

– По-мужски не скажу,

А скажу – неприлично обижу.

Но ответ все же дам, –

Он ладонью провел по виску, –

Просто я круглый год

По субботам бываю в Париже,

А жена круглый год

Прилетает по средам в Москву.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Сколько ж стоит такая утеха?

Он небрежно махнул:

Мол, не стоит считать, пустяки.

Тут уж сам Белохвостов

Затрясся, как студень, от смеха:

– Как же нас он уел

И поддел на фуфу, мужики!

Впрочем, и поделом:

Не мутите чужого колодца!

Ты прости стариков,

Зло без умысла – меньшее зло.

Лучше вот что скажи:

Как тебе так легко удаётся

Петь про разных людей,

Обрядившись под их ремесло?

– Вы, простите, о ком?

– Да, хотя б о сидящих с тобою...

Кто тут нам заливал,

Что в руках не держал обушок?

А шахтёров воспел,

Будто век отышачил в забое.

То ж не песня, а сказ,

Не в альбоме игривый стишок.

А боксеры, борцы

Или разные там скалолазы?..

Ты о них так тепло

И со знанием дела поёшь.

Ты ж не хочешь сказать,

Что не дрался, не падал ни разу?

Хоть по виду и впрямь

На атлета, гляжу, не похож.

– Как сказать... как сказать...

С циркачами дружил я недаром,

Хоть и сам не гимнаст,

Но хотите, – была не была! –

Я могу хоть сейчас... –

И отставив в сторонку гитару,

Он прошёл на руках

Под веселые "ахи" стола.

Возвратился назад.

Сел на стул, потирая ладони.

И заметил смеясь:

"Видно, делаю что-то не то.

Часто в песнях моих

Фигурируют птицы и кони.

Что ж, прикажите мне

Хлопать крыльями, бить копытом?!

Ну, а если всерьёз,

То, наверное, вот что скажу я.

Я ж притворщик, актер,

По иному сказать, – лицедей.

Мне по штату должно

Влазить походя в шкуру чужую,

Говорить за других, –