Газлайтер. Том 25

— Данила Степанович! Вы вернулись из Аномалии!

— Ага, — киваю. — А вы какими судьбами, Ольга Валерьевна? — приподнимаю бровь.

— Приехала делать репортаж, — отвечает она с лёгкой гордостью. — О том, как вы зачищаете гулей в Междуречье, Данила Степанович.

Трубецкой бросает на неё выразительный взгляд, мол, а бояре, между прочим, тоже не без дела. Но княжна будто не замечает.

— Понятно, — киваю. — Могу доставить вас, куда пожелаете. С ветерком. — откидываю большой палец за спину, в сторону дожидающегося Золотого. — Только сперва — короткий разговор с господином Трубецким.

— Конечно. Я подожду с Золотым, если можно, — отвечает она.

— Да вы что, — улыбаюсь. — Он будет только рад.

«Надо же, — думаю, глядя ей вслед. — Совсем не боится остаться с Драконом один на один. А ведь Золотой к ней тоже явно неровно дышит. И не только жаром из пасти.» Оставляю их, а сам иду с Трубецким в штабной корпус. Не усаживаемся — стоим. Разговор явно будет из разряда тех, что без лишних слов.

— Вы обещали мне помощь в Антарктике, Руслан Русланович, — напоминаю. — Так что рекомендую заранее закупить шубы. Как только с гулями закончим — поедете туда.

— Разумеется, Данила Степанович. Но… — он поднимает палец. — Нам нужен ваш план действий. Все сведения о врагах, об этих монахах. Я не отправлю свою гвардию на убой ради расплывчатой идеи. Мне нужно знать, с кем и против кого мы воюем.

— Но вы ведь не особо знали это, когда шли против гиганта-гуля? — замечаю.

Трубецкой морщится. Почти честно.

— Это был… не лучший ход. И я не собираюсь его повторять.

— Хорошо, — соглашаюсь. — План получите. Вся информация будет передана вам моей гвардией. По цепочке. Карту Южной Обители тоже приложим.

Он кивает.

— Посмотрим.

— Ну, до скорого, — говорю напоследок, разворачиваюсь и направляюсь обратно — за КПП.

И вот мы с Ольгой летим на Золотом. Она захотела полететь со мной в Стрёмено — взять интервью у моих людей, собрать материал, как говорят журналисты. А мне надо забрать Насть.

Ольга сидит впереди, ближе к шее Дракона. Тонкими пальцами гладит уверенно, с какой-то почти детской сосредоточенностью. Её волосы — золотистые, прямые, ухоженные — приятно гармонируют с чешуёй Золотого. Дракон, кстати, доволен. Наслаждается. Ментально мурчит.

– Можно говорить по мыслеречи, — сообщаю ей. Лететь так удобнее, чем перекрикивать ветер.

— Что вы думаете о зачистке гулей, Данила Степанович? — спрашивает она, не оборачиваясь.

— Думаю, — отвечаю, — что хорошо бы, если бы это всё уже закончилось. Чтобы люди вернулись домой. Чтобы снова начали жить в своих домах.

— А что случилось в Аномалии? Почему бояре напали на гиганта-гуля?

— По версии Трубецкого, — произношу я, спокойно, — гигант собирался напасть на Междуречье.

— А по вашей версии?

— По моей версии, Семибоярщина, безусловно, имеет право на своё мнение. Даже если оно кардинально расходится с действительностью, — усмехаюсь.

Ольга молчит. Но по ментальному фону ощущаю, как она сжимает челюсть.

— Вот оно как. Гордыня, жадность… — всплывает в её мыслях. — Но вы всё равно их спасли, да?

— Спас, потому что, во-первых, — отвечаю вслух, — гигант-гуль не должен был попасть на территорию Царства. А во-вторых — мне нужна боярская гвардия в Антарктике.

Пауза. Секунда. И потом её голос удивленно:

— Я поражаюсь вашему стратегическому расчёту, — говорит она, чуть прищурившись.

— В каком смысле? — уточняю.

— Вы уже планируете следующую битву, пока ещё не закончилась текущая.

— У меня просто нет роскоши действовать иначе, — пожимаю плечами. — Враги ведь не встают в очередь, как в магазине за колбасой… хотя было бы удобно.

— Впереди! — внезапно подаёт голос Золотой. — Летит что-то странное!

Ну вот, а казалось, что доберемся без происшествий.

Глава 4

Оказалось, что это просто утки. Сначала я было подумал, что Золотой проголодался, вот и хитрит, просто хочет свернуть к мелькнувшим в стороне кряквам. Но приглядевшись к пернатым, понял, что смутило желточешуйчатого.

Крупные кряквы летели не как положено. Не поперечной шеренгой, не клином. Разрозненно. Рассыпаны по воздуху, будто патрульные на невидимой карте.

«Сканируют», — мелькнуло у меня в голове.

Я тут же «вошёл» в ближайшую утку. То, что открылось, подтвердило догадку: они действительно под ментальным управлением. Летели, фиксировали всё, что видят. А потом вернутся к телепату, их пославшему. Тот, скорее всего, спокойно заварит чай, подключится и снимет с них воспоминания как с флешек. Такая местная версия дронов.

Утки, кстати, от Семибоярщины. Скорее всего, Трубецких. Причем послали следить за мной. Ладно бы выискивали гулей, но нет, опять фигней страдают.

Я накладываю на одну из крякв ментальный сюрприз. Эдакий завёрнутый психо-узел: снаружи — обычная память о полёте, никаких подозрений. Но как только кто-то полезет внутрь — как только попытается считать… Упс. Откроется. И пустит в голову небольшую дозу личного хаоса.

— Золотой, — говорю, не скрывая усмешки, — летим домой. Это просто утки Семибоярщины.

— Хочу перекусить в дороге, — ноет животина. — Ты тяжелый, много калорий тратится, чтобы тебя тащить.

— А Ольгу Валерьевну?

— Ее нет.

Надо же, хмыкаю. Княжна Гривова в фаворе у желточешуйчатого.

— Следующий косяк давай поджаришь, — отмахиваюсь. — Эти на службе.

* * *

Вблизи ставки Трубецких, Междуречье

Телепат рода Трубецких прибыл на хутор, где его официально разместили «для разведнаблюдения». Командир разведвзвода приказал: следить за графом Филиновым в небе.

Всё было привычно. Утки — отлаженный инструмент. Он сам их настраивал, сам отпустил над лесом. Всё, как учили: широкое рассеивание, сканирование в полёте, запись, возвращение.

Сейчас он сидел на траве. Рядом тихо покрякивали возвращённые утки. Он поочерёдно щупами касался их лба и читал импульсы, сбрасывал образы.

Дошла очередь до здорового селезня. Телепат осторожно зацепил память, копнул глубже — и тут же нажал не туда.

Вспышка. Ментальная ловушка раскрылась.