Газлайтер. Том 29

Трубецкой поставил чашку на блюдце и сказал прямо, без обиняков:

— Я слышал, Филинов собирается появиться на кремлёвском балу.

Мстиславский удивлённо приподнял брови, отставил чашку и, сцепив пальцы в замок, опёрся локтями о подлокотники кресла. Трубецкой кивнул, подтверждая:

— Сам Владислав Владимирович обмолвился об этом на одном из приёмов. Видимо, чтобы позабавиться за мой счёт.

Их взгляды пересеклись. Оба понимали: Охранка прекрасно осведомлена о недавней неудавшейся стычке с Филиновым. Семибоярщина тогда вместе с Паскевичем хотела попробовать на зуб Невское графство — и обломали зубы. Паскевичевская группировка была сметена гвардией Филинова при поддержке Старшего жуза, а сами бояре просто не решились провоцировать Филинова. Охранка же не вмешалась — и это молчание говорило красноречивее всяких приговоров. Кто-то наверху явно считал, что кара Невскому придёт сама и без государственной помощи.

Мстиславский задумчиво проговорил, обводя взглядом затянутое дымкой окно:

— Какой же этот телепат живучий. — Он вздохнул и хряпнул кофе за неимением ничего покрепче. — А ведь ходили слухи, что у Филинова серьёзные неприятности.

Слухи и правда существовали, но ничего конкретного не звучало, только предположение, будто Филинов угодил в какое-то «тёмное место». Надежда, что эти неприятности окажутся фатальными, согревала сердца всей Семибоярщины. Но Филинова, конечно, не задушишь и не убьёшь, по крайней мере привычными средствами.

Трубецкой откинулся на спинку кресла, покачав чашку в пальцах:

— Может, слухи с самого начала были пустыми. — Он задумался, потом тоже отпил кофе. — А может, он сам их и распустил. Филинов тот ещё мастер дезинформации.

— Зачем это ему надо?

— Да хоть бы чтобы опять нас развести на бабки. Представь: вот мы бы повелись и снова попробовали напасть на его земли, а тут он вылетает как чёрт из табакерки и говорит: ах, опять, бояре, за старое — ну, платите или секир-башка. Как бы то ни было, нам всё равно придётся снова откупаться. И лучше предложить откуп самим, пока за наш сговор с Паскевичем не выставили счёт.

Мстиславский чертыхается громко и спрашивает с надеждой:

— Ты точно уверен, что Филинов знает о сговоре с Паскевичем? Может, пронесёт?

Трубецкой разводит руками:

— Боря, я тебя не узнаю! Ты как маленький, ей-богу. А как сам считаешь? — Он, резко поставив пустую чашку на стол, почти бросил. — Конечно, Филинов знает. Иначе с чего бы у Годунова взорвалась его любимая «Волга», а твой портрет ночью погрызли до неузнаваемости?

Мстиславский нахмурился, тяжело вздохнул:

— И правда… Будто щенок погрыз. — Боярин покачал головой, горько усмехнувшись. — Придётся платить. Только надо состыковаться со всей Семибоярщиной насчёт цены выкупа. А то скоро и впрямь по миру пойдём. Слушай, Федот, может, что покрепче нальёшь? Кофе совсем не помогает.

— Я выкинул из дома весь алкоголь, — отказал другу Трубецкой, а то только дай тому выпивку — и он до вечера засядет в гостях. — Знаешь, мне иногда кажется, что Филинов специально нас не убивает. Мы для него как дойные коровы: накосячим — платим компенсацию. — Он скривил губы. — А ведь мы бояре, уважаемые, когда-то сильные… И где теперь наша гордость?

Мстиславский морщится от этой унизительной мысли:

— Тогда почему он нас вообще не грохнет? Не заберёт наши земли и титулы, если уж так силён?

Трубецкой пожал плечами:

— Это же очевидно! Потому что он не дурак и понимает, что Царь не позволит разворовывать наши кланы. Да и Филинову выгодно иметь дело с таким старым дурачьём, как мы. Погибнем мы — на наши места придут сыновья. А у них может хватить ума не повторять наших ошибок и не влезать в войну с Филиновым. А пока мы здесь, он будет снова щекотать нам нервы и показывать видимость беззащитной спины, которая в любой момент может ощериться иглами, как у ежа или уисосика.

— Глупости, Федот, — буркнул Мстиславский, но как-то неуверенно.

* * *

Я решил пока остаться в таверне. Здесь удобнее всего было устроить временную штаб-квартиру. Хозяин заведения, седой ягуароид с поцарапанной мордой, был только рад — ещё и принёс второй вишнёвый рулет, который, кстати, удаётся у его поваров даже лучше основных блюд. Я даже посоветовал ему открыть кондитерскую с рулетиками на вынос, ну и ягуароид поблагодарил за бизнес-идею. Просто никто не знает о его рулетиках, а они ведь правда стоят того, чтобы быть известными.

В общем, обосновались мы здесь основательно: я, мои люди и пару десятков гвардейцев Короля-Ягуара.

Пока Ледзор с Морозной гвардией копошились на месте взрывов трёх джипов, мы разместились в выделенных комнатах. Мне досталась приличная, с крепкой деревянной кроватью, ставнями и даже с чистым ковром на полу — можно даже помедитировать на нём, чем я и немедленно занялся. Проведал Бастион — как раз у легионеров был тихий час, в течение которого они изучали техники в читальном зале.

Над таверной располагался гостевой домик, в котором мы и сняли комнаты. Со мной в комнате устроилась Змейка. Других вариантов и не было: хищница вдруг не захотела селиться одна. Есть только небольшая проблема — узкая кровать, но я надеюсь, мы сегодня отправимся в Шакхарию затемно.

Через полчасика решил сходить проведать избранницу и леди-дроу. Им на двоих выделили одну комнату. Айра сидела на кровати, сложив руки на коленях и глядя в окно. Она сняла разгрузку и расстегнула камуфляжную куртку, обнажив майку, туго облегавшую её высокую, упругую грудь.

— А где леди Гюрза? — приметил на столе целый рулет, да ещё и с маленьким дымящимся чайником впридачу.

— Спустилась в таверну. Даня, угощайся, если хочешь. Нам хозяин занёс зачем-то, — улыбается девушка, прекрасно зная слабость любого телепата. Ну а меня не нужно уговаривать. — Кстати, Ледзор точно справится с расследованием?

Я отрываюсь от рулета, вытираю пальцы о салфетку:

— Точно справится. В джипах, похоже, сработала не магическая взрывчатка. Одиннадцатипалый пожил больше нас с тобой и опробовал кучу профессий, в том числе и армейских. Тем более я дал ему кольцо с памятью разных офицеров, в том числе и сапёрных отрядов. — Вообще таких колец у меня немного. Одно досталось Гепаре, и там в первую очередь техники самообороны. Ещё несколько штук я раздобыл в Южной Обители.

Я подхватываю со стола кружку с крепким травяным чаем и сделал глоток. Горечь настоя приятно обжигает язык.

— Так что для него там работа — плёвая.

Наевшись, ухожу к себе, чтобы продолжить медитацию. Раз подпитал мозг, да и делать нечего, то почему бы и нет.

Змейка, как водится, уже устроилась на единственной койке. В руках у неё — клубок какой-то верёвки, с которым она развлекается, ловя его когтями, как кошка. От её морской болезни не осталось и следа — прошла быстро, как только мы сошли на сушу.

Я бросаю взгляд на ковёр, который кто-то уже поскреб медными когтями. Придётся ещё компенсацию платить хозяину. Одни расходы кругом, а путешествие так вообще самая большая статья.