Газлайтер. Том 29

Закрепляю лианы на крюках в стенах. Через несколько минут импровизированный гамак готов. Осталось только подсунуть туда Змейку. Она шлёпается на него с громким вздохом и едва не придавливает уже нырнувшего на лежбище Ломтика, но малой успевает нырнуть в тень. Горгона сразу засыпает, подрагивая ресницами. Только змеи на голове ещё ворочаются, будто всё не могут уснуть.

Я, чтобы не рисковать, беру одну из запасных верёвок и аккуратно привязываю её поперёк живота Змейки — вроде ремня безопасности. Мало ли как корабль качнёт.

Посмотрев на её обмякшее, наконец-то расслабленное нагое тело, не считая чешуи, ухожу в другую каюту.

Почти сразу следом с верхней палубы спускается Гюрза. Прислоняется к косяку, скрестив руки на груди, и спрашивает:

— А ваш Дракон не угодит в этот шторм?

Я оборачиваюсь к леди:

— Желточешуйчатый уже переброшен обратно в Невинск через портальный камень. Всё под контролем, можешь не волноваться.

Гюрза задумывается, уголки губ чуть приподнимаются.

— Невинск, значит… — протягивает она. — Сколько же у вас владений, интересно? Я слышала про Замок Дракона. Теперь ещё и Остров Некромантии к вам прибавился.

Я усмехаюсь:

— Замок Дракона — да, это недавнее приобретение. Красота, между прочим. А Остров Некромантии — скорее дружественное государство. Хотя если лорды-некроманты опять начнут бузить, — я пожимаю плечами, — могу напомнить им о манерах. С Магнитиком и другими теневыми пауками это быстро решается.

На пару секунд задумываюсь, скользя мыслями по карте своих владений. Невинск с его портом в Прибалтике. Сковородщина и Междуречье — перспективные земли под посевные поля. Тавириния на Боевом материке. Шпиль Теней, который сейчас отстраивают альвы. Рю но Сиро, Замок Дракона — моя жемчужина, подарок Нобунага. Московская усадьба, Алабмаш, пермская усадьба — последняя, правда, сдаётся в аренду, но всё же. Римские виноградники, французские месторождения плавильния… И, конечно, Обители Мучения в Антарктиде — если уж кто забудет, кто тут хозяин Южного полюса.

Королевство, только разбросанное по миру.

Я откидываю эту мысль и, взглянув в иллюминатор на накрывшие нас тучи, достаю некромантский жезл:

— «Женя», ныряй.

Корабль отзывается лёгким дрожанием. Через иллюминаторы видно, как тяжёлые тучи нависли почти вплотную, молнии вспыхивают, будто кто-то в небе швыряет раскалённые гарпуны. Грохочет так, что стёкла звенят.

«Жнец Морей» выпускает защиту — костяную скорлупу. Элементы её шуршат, скользят по направляющим, закрывая палубу и окна толстым защитным панцирем. Свет тускнеет, будто нас завернули в скорлупу яйца.

Начинаем погружение.

Скоро волны уже не достают до нас — они бешено мечутся где-то наверху, а мы медленно уходим в тёмную воду. Но расслабляться рано. Волнами шторм поднимает с дна песок, ил и всякий мусор. Вокруг всё серое, густое, будто корабль плывёт в супе. Я собирался наблюдать маршрут глазами обитателей глубин, но видимость — ноль, да и все рыбы попрятались в укрытия.

И тут приходит новая проблема: гидроакустический удар. От молний по воде расходятся волны давления, такие мощные, что «Жнеца» подкидывает в сторону, словно под напором. Корабль стонет под напором, броня дрожит.

Я сосредотачиваюсь, улучшаю геномантией барабанные перепонки и на слух, на вибрациях корпуса, начинаю ловить направление ударов, чтобы не угодить под них. Значит, нам — вон туда, наискось и поглубже. Где вода спокойнее, где нет этой чёртовой взвеси.

Корабль тяжело оседает, слушается. Мы идём вглубь, в безопасные воды.

Шторм позади. А впереди мелькают и первые глубинные рыбы.

Гюрза уже незаметно ушла, видимо, поняв, что я занят. Поднимаюсь в общую каюту для досуга. Стены вокруг чуть подрагивают — «Жнец» всё ещё пробирается сквозь остатки штормового мусора, но уже спокойнее.

Мои спутники сидят в темноте. Включаюсь в дело: вытягиваю руку и разжигаю светильники. Они здесь старого образца, с сырыми фитилями из-за постоянных спусков в воду — чтобы зажечь, нужен Дар Огня. Пламя, треснув, оживает, и в каюте сразу становится теплее, уютнее.

— Ну что? Перекусим? — предлагаю.

С Ломтиком достать перекус не проблема. Малой доставляет нам бутыли минеральной воды, пачки чипсов, плитки шоколада, рулетики. Айра тут же подскакивает и принимается раскладывать всё это на столе. Я не против её роли хозяйки.

Краем глаза замечаю, как Второй — один из гомункулов — сразу тянется к еде своими короткими, но поразительно цепкими ручищами. Особенно к шоколадкам. Ну ещё бы — для них сладкое как наркотик.

— Эй, тебе-то куда ещё? — поражаюсь искренне.

Второй вздрагивает, дёргает руку назад, будто обжёгся, и виновато смотрит на меня снизу вверх. Глаза огромные, круглые, как у побитого кота. Ну хоть послушный.

— Хо-хо, правильно граф говорит, — Одиннадцатипалый хлопает гомункула по спине так, что тот весь сотрясается. — Тренируйте силу воли! Вы ведь Морозная гвардия!

Пока остальные разбирают провизию, я присаживаюсь на табуретку и прикрываю глаза. Связываюсь с ближайшими рыбами в округе. Они шныряют рядом, как живые маркеры — чувствуют течение, песчаную взвесь, глухой гул штормового поля вдали. Подключаюсь к их простеньким, но надёжным сознаниям. Вижу их глазами: мутная вода становится чуть чище, дальше — сероватая мгла, но шторм уже явно отступает.

Хорошо. Есть куда двигаться.

Передаю направление «Жнецу», корректирую курс. Лёгкая поправка — и корабль должен пойти почище, выйти из этой киселя обратно в нормальные воды.

Только собираюсь отлепиться от стула — и тут «Жнец» резко тормозит. Даже не просто тормозит — будто врезается в нечто тяжёлое и вязкое.

Каюту тряхнуло. Меня едва не снесло на стол. По полу покатились бутылки с водой, кто-то из сидящих застонал. Светильники качнулись, отбросив пляшущие тени.

Что за?!.

Пальцы сами тянутся к жезлу. Надо быстро понять, во что мы вляпались, пока воздух не закончился. Мне-то по барабану, я и в море дышать смогу, а вот остальной экипаж такими талантами обделен.

Глава 12

Невский замок, Невинск

Олежек лежал у себя в кроватке и сердито сопел. Мама, конечно, заходила к нему каждый день, но всё как-то ненадолго — десять минут тут, двадцать там. Этого было категорически неправильно! Нахмурившись, Олежек потянул одеяло до самого носа и задумался. Олежек хотел, чтобы мама сидела рядом подольше — как раньше.

Недолго думая, малыш решился на крайние меры: он снова призвал Бегемота из лампы. Котодемон возник в воздухе с ленивым шорохом и, не дожидаясь приказов, лениво склонил огромную голову, выжидая.