Газлайтер. Том 29

Лучшая защита — это нападение? Да только принц явно не к месту стал наезжать, ведь он только что пытался быть вежливым, даже на охоту позвал.

— Мои люди подтвердят, принц, — заступается за меня Павлинарх. — Что ваши патрульные напали на короля Данилу на моей же земле.

— Эмммм… — Герпес растерялся. Двое на одного, выходит.

В этот момент его связь-артефакт едва слышно вибрирует. Герпес достаёт камень, скользит пальцем по граням, активируя. Раздаётся громкий голос Ламана:

— Сейчас гоним на вас золотого оленя. Готовьтесь, Ваше Величество.

И действительно, из чащи выпрыгивает золотой олень. Его шкура сверкает на солнце. Он несётся, легко перепрыгивая через коряги и поваленные деревья, с быстротой, которая сделала бы честь и спринтеру.

Я тут же толкаю шестилапку пятками, она рвётся вперёд. Справа Герпес и Павлинарх — их звери тоже бросаются в погоню. Мы несёмся по лесу, пригибаясь, чтобы не зацепиться лбами за ветви. Герпес вскидывает громобой, сверкают молнии, да всё куда-то мимо. Стреляет он неважно, конечно. Павлинарх швыряется воздушными техниками, но олень словно скользит между атаками — ни одна не достигает цели. А я воздерживаюсь от выстрелов. Почему? Да как-то жалко убивать такого красавца.

Наша свита, кстати, тоже воздерживается от атак — им не положено вмешиваться. Подстрелить золотого оленя — привилегия королей.

Олень пропадает в листве.

— Ушёл! — ругается Павлинарх.

Ментальными щупами я быстро сканирую пространство — сознание оленя пульсирует на фоне остального мира, как мишень на прицеле.

— Я его вижу. Он несётся направо, — сообщаю по мыслеречи принцу и королю.

Герпес тут же кричит, весь на адреналине:

— Тогда мы с Павлинархом нападём с флангов, чтобы перекрыть ему путь! А вы, король Данила, давите прямо на него!

Я пожимаю плечами, не видя причин возражать, раз сам подвязался на охоту.

— Хорошо.

Ладонью похлопываю шестилапку по гриве, ментально отдавая команду. Зверь бросается вперёд резким прыжком, ускоряясь до предела.

Морхал и избранница не отстают. Тавров я оставил сторожить периметр, а то нечего этим громоздким рогачам носиться по лесу, пугая всю живность в округе. Впереди, прямо на тропе, возникает золотой олень.

Благородный зверь выглядит ослепительно — сияющая шерсть, стройные, будто выточенные рога, высокий, грациозный силуэт. На миг мы втроём замираем, загипнотизированные этим зрелищем.

У многих телепатов есть привычка — сразу сканировать новое сознание. Частенько я её сдерживаю, ибо так умный неприятель может подловить и поймать в ловушку, но щиты почти всегда осторожно прощупываю. И вот сейчас то же самое сделал и неожиданно для себя нашёл ментальную защиту. Оппа! У дикого зверя есть рукотворные щиты. А значит, что? Значит — ни хрена он не дикий.

Я успеваю рявкнуть своим по мыслеречи:

— Это западня!

В тот же миг с оленем происходит метаморфоза. Морда вытягивается, превращаясь в волчью пасть, рога изгибаются вперёд, тело вспыхивает светов — и перед нами уже не грациозный зверь, а массивный рогатый монстр.

Он бросается прямо на меня, прыгнув с нечеловеческой скоростью.

Да только секунду назад я уже насторожился, а потому незамедлительно швырнул псионическую волну. Зверь взвизгивает, сбитый с курса, валится на землю и, катясь по траве, увязает в зарослях.

Не давая ему опомниться, я материализую лианы, скручиваю его тугими кольцами, обрушиваю валуны и блокирую движения зверя. Противник точно оранжевого уровня, а потому главное — не дать ему размахнуть конечностями, скрутить так, чтобы он не мог шевельнуться. Ледзор не отстаёт: в его руках сверкают ледяные копья, он швыряет их в зверя, оглушая, а затем достаёт свой тяжёлый топор, явно собираясь добить. Тут ещё и Змейка вынырнула из зарослей, сверкая медными когтями.

— Стоп! — резко останавливаю я разбушевавшихся спутников. — Не убивать!

Я усиливаю хватку лиан, обматываю ещё плотнее, а сверху обрушиваю гранитную плиту — зверь едва шевелится, шкура у него толстая, крепкая, как у броненосца. Не медля, я вонзаю в его тело псионические клинки. Они входят легко, ослабляя сознание. Через несколько секунд зверь отключается, тяжело выдыхая.

Айра шепчет, глядя на него с расширенными глазами:

— Это же зверь-оборотень! Это рокзул, а вовсе не олень. Он притворяется оленем, чтобы заманивать хищников, а потом ловить и съедать их. В нём чудовищная сила.

Ледзор хмыкает:

— Хрусть да треск! Этот принц Герпес не устает удивлять своей мерзкой хитростью! Мины под машинами ещё куда ни шли!

Я спрыгиваю с шестилапки и подхожу к поверженному зверю. Его массивное тело вздрагивает под тяжестью лиан и валунов, но сознание уже возвращается. Присаживаюсь на корточки рядом и тихо говорю:

— Сейчас займусь тобой. Ты не обычный зверь. Я хочу поговорить с тобой.

Касаюсь его шершавой шкуры ладонью, запускаю тонкие ментальные нити, прощупываю его состояние. Сразу же натыкаюсь на грубо наложенные закладки. Грубые следы пыток и насилия проступают перед моим внутренним взором. Ламан, подручный Герпеса, поработал основательно — вколотил закладки глубоко, оставил рубцы на разуме. Менталист буквально издевался над рокзулом, чтобы отдать один-единственный приказ — убить короля Данилу Вещего-Филинова.

Я же действую аккуратно, методично: стираю боль, ослабляю память о пытках, убираю ментальные метки одну за другой, как вытаскивают занозы. С каждой секундой зверь расслабляется, его дыхание становится ровнее. Я осторожно возвращаю ему свободу воли, ломая цепи принуждения.

Рокзул резко вскидывает голову. Его глаза — тёмные, полные ярости — смотрят прямо на меня. Он мотает головой, рычит:

— Убью-ю! — дублирует он по мыслеречи. Зверь оказался разумным, потому и у Ламана были такие трудности с приручением.

Я ухмыляюсь:

— Ничего себе благодарность за помощь.

Рокзул мотает башкой, оглядывается, настороженно шевеля челюстями, и отвечает:

— Это не вы меня мучили. Мне велели убить вас.

Я спокойно продолжаю, держа связь:

— Верно. Тебе поставили закладки и приказали атаковать меня при встрече. Но я знаю — ты не виноват. Я могу тебя отпустить, и ты сразу убежишь, согласен?

Рокзул рычит, в голосе больше ярости, чем сомнений:

— Нет! Не убегу! Я хочу отомстить тому менталисту, который мучал меня!

Улыбаюсь:

— Этого менталиста зовут Ламан. Что ж… Я могу помочь тебе с ним разобраться. Но только если ты будешь слушаться меня.

Рокзул тяжело дышит, обнажая острые клыки.

— Убббью мучителя Ламана!

Эх, Герпес. Поздравляю: ты создал себе врага… и мне помощника.

Глава 22

Спустя время я вызываю Павлинарха по артефактной связи:

— Ваше Перьешество, думаю, охоту можно сворачивать. Я догнал золотого оленя.