Газыри
Шрифт:
А о ком слыхать-то?
Вот тут и подходим к главному: да ежели бы после выступления какой-нибудь разрекламировнной сверх меры звезды или такого же звездюка выходила бы какая-нибудь сельская Фрося — на этот раз такой «Фросей» была Анна Железовская, которую я уже слышал в станице Гиагинской, — дай Бог ей удачи! — эти деловары давно бы перемерли от стыда за себя… стыда у них нет. Они давно бы уже «повыздыхали», как в любимой моей станице говорят, от черной зависти.
Но не так ли нынче в искусстве вообще? Не то же ли самое — в литературе? (Утром читал маленькую книжечку Николая Зиновьева, поэта из городишка Кореновска… какой там Вознесенский?! Коля наступает на пятки своему кубанскому землячку
Ну, кто из них мог бы так сказать? Им ведь сие неведомо, в том-то и штука, что они-то — богатые дельцы!)
Хороший был в Майкопе концерт!
Дай, Господь, чтобы он пригодился мне, когда снова возьмусь за «Казаков и пигмеев».
Отрадненские паруса
Такие в нашей Отрадной налетали весной и осенью ураганы, что выполосканные мамой в корыте простыни начинали хлопать и туго выстреливать, как паруса океанских кораблей, и также, как паруса от штормового ветра, надувались и готовы были лопнуть от сознания собственных заслуг старые пододеяльники и латанные-перелатанные наволочки, и даже всякая пеленка нашей младшей сестрички трепетала гордо, как гюйс на флагштоке какого-нибудь стремительного морского красавца…
И вот эти-то паруса разнесли нас по всему белому свету, Господи!
Народ «Ад»
Листал «Мир культуры адыгов» — скорее, начал читать — и сразу наткнулся на теорию происхождения этого самоназвания: адыге. Ну, как и во всех других языках, как со многими другими народами оно берет начало в древнем разграничении: «мы» и «они», «мы, люди» и «они — остальные», «остальные люди», а мы — само собой — первые.
Но какое преимущество у адыгов?
«Ад — Ам» — это первый муж, первый мужчина, первый человек. Адам.
«Теперь остается лишь к слову „ад“ добавить окончание, означающее в адыгейском языке множественное число — „ыхе“, и мы получаем интересующее нас слово „адыхе“ вместе с его прямым переводом — „первые“. Как уже говорилось, подобные самоназвания в истории не редкость.
Для косвенного подтверждения данной точки зрения можно сослаться на Коран, в котором неоднократно упоминается народ „ад“, о столице которого — городе Ираме, говорится, что он „был обладателем колонн, подобного которому не было создано“. Народ этот, вызвавший божественный гнев своим непокорством (что очень похоже на характер адыгов), „был погублен ветром шумным, буйным“. Известно, что остатки города обнаружены археологами, и что небольшое племя „ад“, считающее себя потомками остатков этого народа, ныне компактно проживает на территории Омана. Автор далек от мысли считать этот народ предком адыгского, но пример этот, по моему мнению, подтверждение того факта, что племена, называющие себя первыми, были не редкостью в истории.»
Но меня-то это наталкивает на свои «древние» факты: все вспоминаю, как Гена Молостнов, Геннадий Модестович, отставной полковник КГБ, один из родоначальников прозы Кузбасса, написал мне на титуле своей книжки «Даруя жизнь»:
«Гаря, уважаю в тебе непокорность. Пиши, как я пишу»…
Правда вот, что касается его последнего пожелания… Но, может быть, тут-то мое «непокорство» и спасло меня?
С порога отчего дома
Часто пишу, что с порога нашего дома в Отрадной видать было «розовую макушку Эльбруса», по адыгским преданиям — горы Счастья…
Так вот, по тем же преданиям,
двуглав Эльбрус-Ошхомахо как «двуглаво» седло. В которое надо сесть, чтобы добраться до Млечного пути.Но как ты до него доберешься?
Если сам Тлепш, бог кузнечного ремесла, не добрался даже до края земли.
А ведь для того, чтобы добраться, он выковал себе железные башмаки, железный посох и железную шапку.
Но башмаки в конце концов прохудились и повисли на коленях, посох истерся так, что стал не виден из-под ладони, а дырявая шапка упала ему на плечи…
«Неказистый человек»
Как исчезли богатыри-нарты и появились люди?
Однажды пожилые муж и жена работали в поле, она увидела на дороге маленького человека и показала мужу: смотри-ка!
— Это пришел неказистый человек! — сказал муж. — Теперь нам тут делать нечего…
И они ушли навсегда.
Но был, оказывается, еще случай:
«… охотник Асланбек Короткий, идя по ущелью реки Теберды (верхнего притока Кубани), увидел, как один нартский всадник гонялся за быком. Быка, не повиновавшегося всаднику, рассерженный нарт взял и положил за холку своего коня. (За холку и за холку — я ни причем!) Охотник, увидев его, испугался и спрятался в яме, выбитой копытами нартского коня. Увидев его, нарт изрек: „Какая мелюзга, какая противная штука! Нартам, среди которых появился такой, будет конец…“»
Сколько же раз потом «мелюзга» сменяла на белом свете друг дружку, пока мы не пришли, сегодняшние, и волей-неволей спрашиваешь теперь себя — мы-то кто?!
Бомже мой!
Это рассказик с одним лишь названием, но без текста. Текст может придумать каждый по своему разумению и боли сердца.
Газырь от Тембота Керашева
Давно уже хотел написать «газырь» от Феликса Петуваша, все никак руки не доходили, а тут взялся перечитывать «Одинокого всадника», и чуть не сразу наткнулся:
«Широкий бесформенный халат, который носил весь Восток, адыги переделали в черкеску. Она до пояса плотно охватывала тело, давая свободу рукам, а широкий подол ее не мешал стремительно взлетать в седло и в стужу согревал колени. Когда появилось огнестрельное оружие, вместо нагрудных карманов на черкеску нашили газыри. Газырь по-адыгски означает — готовое, то-есть готовый заряд. В каждом газыре пороха ровно на один заряд. Затычкой служила свинцовая пуля, отлитая по мерке ружья владельца и обернутая в тряпицу. Газыри нашивались повыше, почти у самого подбородка. Причем каждый газырь был прикреплен плетеной тесемкой к ткани черкески. Всадник на всем скаку, в считанные секунды мог перезарядить ружье.
Газырей было шестнадцать, по восемь с каждой стороны. Два крайних, оказывающиеся уже под мышками, в походах зачастую использовались и для иных целей. В одном хранился сухой трут, в другом — пучок тонких еловых щепок, чтобы в ненастную погоду легче развести огонь. Огнивом для высечения искры служил наконечник поясного ремня.
Чтобы было сподручней в бою, рукава черкески доходили лишь до локтя. Длинные рукава носили только старики.»
В этом месте посреди текста Тембота Магометовича волей-неволей призадумаешься: мол, как же так? Колени черкеска грела, а руки пусть мерзнут?.. А, может быть, рукава закатывали, как нынче закатывают их «укравшие» у адыгов черкеску кубанские казаки?.. Как надо их закатывать на том самом «восточном халате», который два десятка лет назад я привез себе из Монголии?.. Хочешь — закати, чтобы не мешали работать, а надо — раскатай на весь рукав, и длинные концы будут вместо перчаток: можно подхватить раскаленную дужку горячего ведра либо за края взять пышущий жаром казан…