Где правда, там и ложь

В проезде Жука-бронзовки кроме обувного магазина была ещё тайская овощная лавка, турбюро, лотерейный магазин с небольшим ассортиментом канцелярских товаров, магазин детской одежды, булочная и аптека, где я собиралась реализовать свой рецепт. Вместе со мной в аптеку вошла целая семья – мать с тремя детьми. Младшему был примерно годик. Его коляску поставили у двери. Малыш уцепился за ногу матери. На нём была шапочка с козырьком и ушами, которые завязывались под подбородком. Даже у самого хорошенького ребёнка в этой шапочке было бы лицо как блин, а я подозревала, что этот малыш и без шапочки выглядел не особенно симпатичным. Несмотря на мои противные мысли, он мне улыбнулся. При этом у него из рта выпала соска. Я нагнулась, подняла соску и передала её матери, которая тут же опустила её в сумку и достала новую.

– Это происходит постоянно, – сказала она. – Константин, маленький сердцеед! Ты опять обворожил девушку своей улыбкой. – Она победно улыбнулась мне. – Хотя он обычно предпочитает блондинок.

Ах ты Боже мой.

В отличие от моей сестры, которая при виде любого ребёнка сразу начинала лопотать всякий вздор, я и до моей злобной фазы «Все идиоты» не находила детей такими уж чудесными. Даже ребёнка моего брата, Элиану, я не особенно любила. Что, вероятно, было вызвано тем, что я её редко видела (и слава Богу) и что она, когда я её видела, всё время либо ныла («Я не буду есть кекс, он покрошился!»), либо ковыряла в носу и ела свои сопли («Мама, Каролина опять плохо на меня смотрит!»), а книжки с картинками, которые я ей приносила, презрительно забрасывала в угол («Я не хочу книжку про черепаху, хочу про принцессу!», «Я не хочу книжку про принцессу, я хочу книжку про няню, которая умеет колдовать», «Я не хочу про няню, хочу про черепаху»). Почему я всякий раз упрямо приходила с книжкой, я и сама не знала. Наверное, я просто хотела услышать, к чему она опять придерётся. Или я хотела войти в семейные анналы как глупая тётушка, которая постоянно дарит книги. Мать Элеоноры – моя невестка Сюзанна, именуемая Циркульной пилой, любила подбросить дровишек в огонь, говоря: «Почему ты не принесла подушку в виде лягушки с тайным карманом, как я тебе советовала? Тогда ни Элиана, ни ты не были бы так разочарованы». Я считала и Сюзанну просто ужасной, но здесь я была по крайней мере не одинока. Никто в семье особенно не любил Сюзанну, кроме, разумеется, моего брата, который на ней женился. «Хотя непонятно, почему», как обычно говорил Карл.

Эта мамаша здесь, в аптеке, была родственной душой Сюзанны, её сестрой-близнецом по духу.

– Марлон, я не думаю, что аптекарю понравится, если ты перемешаешь все эти чересчур дорогие пакетики с якобы полезными жевательными конфетками, – сказала она мягким голосом. «Перемешать» в данном случае означало «разбросать по полу». Аптекарь был занят с другой клиенткой и не видел, что наделал Марлон. Марлону было, вероятно, около пяти лет. Сейчас он был занят тем, что пытался растоптать один из упавших пакетиков.

– Он фофсем не вопается! – сказал он разочарованно.

Что?

– Чтобы он лопнул, на него надо хорошенько прыгнуть, – ответила его мать и повернулась к старшей сестре Марлона. – Флавия, помоги Марлону сложить пакетики с конфетами опять на подставку! Иначе нам придётся за всё это заплатить.

– Я же их не разбрасывала, – ответила Флавия.

– Пожалуйста, не начинай сначала, моя дорогая фройляйн! Немедленно поднимите эти пакетики. – Женщина переложила младенца с одного бедра на другое, и ледяной взгляд, который она бросила на свою дочь, задел и меня. Я тоже чуть не нагнулась и не начала подбирать пакетики.

Аптекарь попрощался с клиенткой и взглянул из-за прилавка. Ему было, вероятно, под тридцать, такой моложавый тип с короткими светло-каштановыми волосами и веснушками на носу.

– Ой, что это тут произошло?

– Пожалуйста, не делайте вид, что это в первый раз, – фыркнула на него мать. – Эти якобы здоровые сладости намеренно выложены так, чтобы дети могли до них дотянуться, а родители потом вынуждены покупать этот мусор.

Аптекарь выглядел озадаченным. Затем его взгляд упал на меня, и на его лице засияла улыбка.

– О, привет!

Ну, его я посчитала довольно милым, в отличие от ребёнка в шапочке.

– Сейчас наша очередь! – Женщина злобно посмотрела на меня. – И не надо на нас так смотреть!

Мой муж умер, глупая корова. Я могу так смотреть.

Флавия положила лопнувший пакетик на прилавок.

– Марлон его раздавил.

– Ницево не лаздавил! Он узе сам вопнул.

– Разумеется, я заплачу, – рявкнула женщина на аптекаря. – Как вы и запланировали, не так ли?

Аптекарь по-прежнему выглядел озадаченным, но он не возразил ей, а только вежливо спросил:

– Что нибудь ещё?

Я невольно улыбнулась.

– Вши, – фыркнула женщина. – Опять появились случаи вшей. Некоторые люди не придерживаются предписаний и старательно способствуют их распространению. Поэтому я на всякий случай хочу иметь дома какое-нибудь средство. – При этом она снова бросила на меня мрачный взгляд, как будто я тоже относилась к «некоторым людям». Я демонстративно почесала голову.

Пока аптекарь продавал женщине средство от вшей и соответствующую расчёску, Марлон пошлёпал к полке с косметикой. Я затаила дыхание, но Марлон удовлетворился тем, что стал указательным пальцем расстреливать коробочки с кремом, выкрикивая «Пуф, ты убит». Поскольку Флавия в это время обкусывала ногти, её мать купила ей горький гель для ногтей, не забыв попутно выяснить его состав. Когда эти четверо наконец ушли, аптекарь облегчённо вздохнул. Я его очень хорошо понимала.

Он снова одарил меня сияющей улыбкой.

– Очень мило, что ты зашла.

– Э-э-э. Спасибо. – Я привыкла к тому, что люди считают меня моложе, чем я есть. Причина была в том, что я была невысокого роста и довольно хрупкого телосложения, а красилась я только тогда, когда это было совершенно необходимо. Сегодня я была ненакрашена. Поскольку мою слишком длинную чёлку придерживала заколка в виде божьей коровки, которую забыла у Мими моя пятилетняя племянница, то мой вид был совсем уж невзрослым. Я протянула ему рецепт. – У вас есть это лекарство?

Аптекарь взял листок, но не посмотрел в него.

– Я думал, может, мне стоит заглянуть и спросить, как ты себя чувствуешь, но потом решил, что тебе, возможно, будет неловко. Но ты выглядишь хорошо, правда, немного бледная.

– Что? – Он что, со мной флиртует? Если да, то это был какой-то очень странный флирт.

– Ну да, и честно говоря, мне и самому было немного неловко, – продолжал он. – Я мог бы быть не таким строгим с тобой. Но для меня это острая тема, подростки и алкоголь, понимаешь?

Я с непониманием пробормотала:

– Ну за кого вы… – но тут я запнулась. О нет! Аптекарь был тем типом, который подобрал меня с тротуара после моего эксперимента с вином. Я только не запомнила его лица. А он моё, к сожалению, запомнил. Я секунду размышляла, не сказать ли мне: «Ах, понимаю! Вы перепутали меня с моей сестрой-близнецом!», но потом решила этого не делать.

– Очень мило, что вы мне помогли, – сказала я. – Спасибо.

– Любовные проблемы? – сочувственно спросил он.