Где простирается тьма

– Черт, о, черт, - слышу я хриплое сверху, когда он опускает руки мне на затылок.

Я медленно высовываю язык и провожу по ноющему члену. Дими рычит глубоко и низко, его пальцы путаются в моих волосах. Я начинаю скользить губами вверх и вниз, чувствуя, как набухает член. По коже пробегает покалывающее ощущение, а киска сжимается от дикой потребности. Я хочу, чтобы он был внутри меня, но еще больше - как он перейдет грань. Я хочу посмотреть, как он кончит.

– Соси меня, детка, - стонет он.
– Отсоси мне изо всех, бл*, сил.

Я содрогаюсь и начинаю сосать сильнее, так сильно, как нужно ему. Двигаясь губами вокруг головки, посасывая и сжимая, я ускоряю темп, используя руку, чтобы гладить основание, оттягивать и дергать, пока он не выгибает спину и не выкрикивает мое имя.

– Сейчас кончу, бл*, вы… нимай…

Не собираюсь.

Я сосу сильнее и быстрее. Свободной рукой нахожу яички, обхватываю их и чуть сжимаю, пока он не начинает выстреливать мне прямо в горло. Я вбираю его целиком, посасывая, пока он не начинает обмякать, а вскрики удовольствия не стихают. Потом я вынимаю член изо рта и медленно скольжу вверх по телу, целуя каждый дюйм напряженной плоти, которой касаюсь, по которой двигаюсь. Когда я поднимаюсь, Дими обхватывает меня руками и смотрит полными вожделения глазами.

– Ты сосешь член, как профи, - бормочет он, рассматривая мои распухшие губы.

Я тихонько хихикаю.

– Это моя специальность.

Он коротко смеется и поднимает руки, чтобы обхватить мои обнаженные груди.

– А ты?

– А что я?
– улыбаюсь я.

Он отвечает своей широкой и дьявольской усмешкой.

– Я не могу оставить тебя в подвешенном состоянии, не могу оставить эту прелестную киску пульсирующей.

Я растерянно смотрю на него.

– Ох, милый, - начинаю я знойным голосом, - ты, правда, думал, что достаточно хорош, чтобы заставить мою киску пульсировать?

Он удивленно округляет глаза, а улыбка становится еще шире. И тут он переворачивает меня на спину.

– Хочешь сказать, что ничего не почувствовала от моего члена?

Я качаю головой с лукавой усмешкой.

– Не хочется тебя обидеть, но это так… ну, знаешь… это было не так уж и хорошо.

Он откидывается назад, берет меня под колени и раздвигает их.

– Забавно, но с этого ракурса ты блестишь.

Я пожимаю плечами, хотя щеки горят от желания.

– У меня всегда блестит, это часть моей работы.

Он склоняет голову набок.

– Правда? Так, если я прижмусь ртом… скажем… - он наклоняется и прижимается губами к клитору, - здесь… Ты не будешь выкрикивать мое имя?

Я содрогаюсь и начинаю задыхаться.

– Нет, вовсе нет, - выдыхаю я.

– Уверена?
– бормочет он, высовывая язык и щелкая им по клитору.

– Точно, - выдыхаю я.

– Как не стыдно, - говорит и втягивает его в рот.

Я вскидываю бедра.

– Боже!

Он останавливается и отстраняется, облизывая губы.

– Что ж, учитывая, что тебе это не нравится… А свое я уже получил… Мы закончили?

Я стону:

– Я беру свои слова обратно, - выставляю бедра вперед.
– Полижи у меня.

Он ухмыляется.

– Где, детка? Тебе нужно быть конкретнее.

– Клитор. Боже, полижи мой клитор.

С совершенно дикими глазами он падает вниз и буквально поглощает меня. Он всасывает клитор глубоко и сильно, его язык разрушает любое мое сопротивление. Его рот - это рай, губы Дими совершенны, и я не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось.

И когда я кончаю, то так сильно, что, без сомнения, весь отель слышит мои крики.

***

– Я слышала, это отличный клуб, - говорит Инди, когда мы идем по улице три дня спустя.

Мы решили, что прежде чем вернемся к делам, возьмем несколько дней, чтобы расслабиться. Теперь, когда Хендрикс и Димитрий не пытаются убить друг друга (с большего), у нас есть шанс провести какое-то время вместе. Эти двое все еще напряжены и прилагают массу усилий, чтобы просто разговаривать. Но Инди рассказала мне о громком скандале и драке на корабле, и я думаю, что теперь, когда лед сломан, они могут потихоньку работать над тем, чтобы восстановить хорошие отношения.

– Я тоже, - отвечаю Инди.

– Как ты себя чувствуешь?

Я пожимаю плечами.

– Все еще немного болит, но ничего особенно серьезного.

– Тебе повезло, - говорит она, озабоченно глядя на меня.

Я киваю.

– Это я знаю.

– По крайней мере, теперь все кончено. Он мертв, а ты наконец-то сможешь жить той жизнью, о которой даже не мечтала.

Я улыбаюсь.

– Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Нет, - соглашается она.
– И мне кажется, что нет. Но… думаю, что Димитрий представляет.

Я краснею.

– И я тоже.

– Ты думаешь, что останешься именно с ним?

Я оборачиваюсь и смотрю на великолепного мужчину позади меня, одетого во все черное и выглядящего как конкретный плохиш. Его волосы развевались у лица, голубые глаза блестят, и, черт возьми, он выглядит так хорошо, что я испытываю искушение просто завернуть его в переулок и заставить трахать меня, пока не собьется дыхание. Он подмигивает мне, и я чувствую, как сжимается внизу живота. Блин.

– О, да, - отвечаю я Инди.
– Я почти уверена, что это он самый.

Она улыбается, и мы становимся в очередь в клуб. Как только Димитрий подходит ко мне, тут же обнимает меня и скользит губами вверх по шее.

– Этот взгляд, что ты только что бросила на меня… Тебе повезло, что я не вывел тебя на задний двор и не трахнул так, чтобы ты кричала мое имя так громко, чтобы весь клуб услышал тебя.

Я вся дрожу.

– Кажется, у меня была похожая мысль.

Он целует меня в подбородок, а его руки скользят вверх к моей груди.

– Мы все еще можем вернуться.

– Эй, вы двое, - говорит Инди, - держите себя в руках.

Хендрикс шлепает ее по заднице.

– Ты думаешь о том же самом, дорогая, и ты это получишь.

Инди краснеет и хихикает. Тут же появляется Люк с Дрейком. Я улыбаюсь им обоим. Дрейк тоже улыбается мне, а Люк кивает, но и уголки его губ слегка приподнимаются. Мы пробираемся сквозь толпу и наконец входим в клуб. Музыка гремит, люди двигаются тесными маленькими группками под темно-синим светом. Димитрий берет меня за руку и тянет за собой, пока не находит для всех кабинку.