Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи, героя Эйлау и Бородина и безжалостного покорителя Кавказа
Шрифт:
Около двух лет прожил я в Киеве, и тяготила меня служба ничтожная и чести не приносящая. С другой стороны, льстило мне благосклонное мнение начальства, и генерал князь Багратион, назначен будучи главнокомандующим молдавскою армией, просил об определении меня начальником артиллерии в армии, на что не последовало соизволения. Поступивший на место его главнокомандующим генерал граф Каменский, проезжая Киев, предложил мне служить с собою [33] . За величайшее благодеяние принял я предложение его и ожидал, в звании бригадного командира, иметь два полка, на которые весьма охотно променивал отряд из 14 тысяч человек, преобразованных в лопатники. Прибывши в армию, граф Каменский представил государю о назначении меня дежурным генералом. Свыше ожидания моего было сие назначение, и я с восхищением ожидал повеления отправиться в армию. Главнокомандующий был в особенной доверенности у государя, и все представления его были утверждаемы, но в рассуждении меня он получил отказ, и ему ответствовало, что я надобен в настоящей должности. Также сделано было предложение заместить мною умершего генерал-майора графа Цукато, который с отдельною
33
От графа Дмитрия Николаевича Блудова, бывшего свидетелем свидания главнокомандующего с Ермоловым, по званию начальника дипломатической канцелярии графа Каменского, имел я честь слышать об отзыве главнокомандующего и о приятном впечатлении, которое производил на всех молодой генерал своею замечательною наружностью.
Получив на короткое время отпуск, проехал я в Петербург. Я представлен был государю в кабинете, что предоставляемо было не менее как дивизионным начальником. Слух носился о раздающихся неудовольствиях с Наполеоном, с которым редко можно кончить их иначе как оружием. Многие к сим причинам относили благосклонный прием, делаемый военным. Не имея сего самолюбия, боялся я в душе моей на случай войны остаться в резерве. Инспектор всей артиллерии, барон Меллер-Закомельский, хотел употребить старание о переводе меня в гвардейскую артиллерийскую бригаду, но я отказался, боясь парадной службы, на которую не чувствовал я себя годным, а возвратился в Киев [34] .
34
К этому времени принадлежит следующее письмо Кульнева, свидетельствующее об уважении, коим пользовался Ермолов от всех передовых людей того времени:
«Cher camarade, Алексей Петрович!
Ни время, ни отсутствие дальше не могло истребить из памяти моей любви и того почтения, кое привлекли вы себе от всей армии. Это не лестно вам говорю, и всегда об вас вспоминал. Для чего вас не было в шведскую и последнюю кампанию, турецкую войну. Человеку с вашими способностями не мешало знать образ той и другой войны, и, я полагаю, преградою сей мешала вам какая ни есть придворная чумичка. Время еще не ушло; кажется, вскорости увидимся на ратном поле; меж тем рекомендую вам вручителя сего письма, г. Богданова, отец коего и все семейство дому нашему, и паче мне, большие приятели: прошу вас, по желанию его, постараться перевести его в конную артиллерию; в его лета весьма не кстати ему служить при понтонах. И все, что вы для него сделаете, меня чувствительно обяжете, как равно все его почтенное семейство. Я проездом заехал в Курск, еду из Молдавии в новый полк, который пошел на прусскую границу.
Кульнев.
Вскоре за сим военный министр уведомил письмом, что государь желает знать, согласен ли я служить в гвардии командиром артиллерийской бригады. Я отвечал, что, служа в армии и более будучи употребляем, я надеюсь обратить на себя внимание государя, что по состоянию не могу содержать себя в Петербурге, а без заслуг ничего выпрашивать не смею. Высочайший приказ о переводе меня в гвардию был ответом на письмо мое. Не мог я скоро отправиться к новому моему назначению, ибо, переломив себе в двух местах руку, я долго был болен. По донесению о сем государю, прислан курьер узнать о моем здоровье, и военному губернатору приказано каждые две недели уведомлять о нем. Удивлен я был сим вниманием и стал сберегать руку, принадлежащую гвардии. До того менее я заботился об армейской голове моей.
За два месяца до окончания года приехал я в Петербург и вступил в командование бригадою, не входя в хозяйственную часть оной, желая показать, что я не ищу выгод. Государь принял меня с обыкновенною милостью, и сего довольно, чтобы фигура моя не казалась чужеземною в столице. Великий князь, со времени последней кампании, постоянно был мне благосклонным. Изломанная рука моя доставляла мне возможность не во всех участвовать ученьях и разводах, которые большую часть времени отнимают у служащих в Петербурге, и я был довольно свободным. Вскоре вновь сформирован Литовский гвардейский полк, поступивший вместе с Измайловским полком в бригаду, в которую государь назначил меня командиром с сохранением артиллерийской бригады. К жалованью моему прибавлено в год по 6 тысяч рублей.
Таким неожиданным образом переменилось вдруг состояние бедного армейского офицера, и я могу служить ободряющим примером для всех подобных мне. В молодости моей начал я службу под сильным покровительством и вскоре лишился оного. В царствование императора Павла I содержался в крепости и отправлен в ссылку на вечное пребывание. Все младшие по службе сделались моими начальниками, и я при нынешнем государе вступил в службу без всяких выгод, испытывал множество неприятностей по неблаговолению начальства, всего достигал с большими усилиями, по очереди, и нередко с равными правами на награду, неравные имел я успехи со многими другими. В доказательство сего скажу пример, теперь со мною случившийся. Отряды резервных войск поручены были артиллерии генерал-майору книзу Яшвилю и Игнатьеву, но по расположению
моего отряда на границе на мне одном возлежала стража оной и с большою властью большая ответственность. Им обоим дан орден Св. Анны 1-го класса, мне даже не изъявлено благодарности.О сделанной мне обиде объяснился я с военным министром Барклаем де Толли, который весьма хладнокровно отвечал мне: «Правда, что я упустил из виду службу вашу». Я желал бы в сию минуту видеть в нем знатного человека, и отказ, мне сделанный, был бы приправлен вежливостью. Не менее сего досаден мне был отказ на представление инспектора всей артиллерии, коим просил он определить меня начальником артиллерии в молдавскую армию, под предводительством генерала Кутузова, благосклонно расположенного ко мне. После сего поданною запиской военному министру объявил я необходимость лечиться кавказскими минеральными водами и просил об определении меня на линию бригадным командиром. Он сказал мне, что по особенному благоволению ко мне государя я хочу заставить дать себе награду, и прошу об удалении, зная, что на оное не будет согласия. Итак, я успел только, к общему всех удивлению, разгорячить ледовитого немца, который изъяснился с великим жаром [35] .
35
Давыдов говорит: «Ермолов был вскоре, против своего желания, назначен сперва командиром гвардейской артиллерийской, а потом и гвардейской пехотной бригад; он имел в это время, по поручению барона П.И. Меллера-Закомельского, сильные стычки с военным министром Барклаем; Михаил Богданович еще более вознегодовал на него, узнав, что Алексей Петрович, объяснив государю устройство прицелов, отдал предпочтение инструменту Кабанова пред тем, который был изобретен его племянником Фицтумом. Супруга Барклая Елена Ивановна не раз говорила мужу о Ермолове: «Lass ihn ruhig, das ist ja ein schreck-licher Mensch» («Сей человек ужасен!»)».
Вскоре за сим я удостоверился, что весьма трудно переменить мое назначение, ибо, когда инспектор всей артиллерии (по согласию моему) вошел с докладом о препоручении мне осмотра и приведения в оборонительное положение крепости Рижской и мостового укрепления при Динабурге, государь не изъявил соизволения, приказал мне сказать, что впредь назначения мои будут зависеть от него и что я ни в ком не имею нужды. Когда же увидел меня, спросил, сообщено ли мне его приказание, и прибавил: «За что гонят тебя из Петербурга? Однако же я помешал: и без того много будет дела». Не смел я признаться, что желал сам переменить род моей службы, и доволен был, что военный министр не довел до сведения о поданной мною записке. В таком положении прошло время до марта месяца, в начале коего выступила гвардия в Литовскую губернию.
Его высочество цесаревич повел колонну, составленную из гвардейской кавалерии. Под моею командой, в особенной колонне, следовала вся гвардейская пехота.
«Quo fata trahunt, retrahuntque sequamur.
Vergilius» [36] .
1812 год. Дневник А.П. Ермолова о начале Отечественной войны
Эта часть пашей статьи состоит из отрывков собственных записок Ермолова, полученных мною от графа Арсения Андреевича Закревского, из рассказов Д.В. Давыдова, из писем князя Багратиона, Платова и пр., помещенных в чтениях Общества истории и древностей, из собственных отметок и замечаний, полученных от других свидетелей. Читатели, даже и не военные, найдут здесь много сведений, неизвестных, кажется, по описаниям Отечественной войны.
36
«Давайте следовать судьбе, пока она направляет нас» (Вергилий. Энеида).
Настал 1812 год! Год, памятный каждому россиянину, тяжкий несчастиями, знаменитый блистательною славой в роды родов.
В начале года выступила гвардия из Петербурга, и я вышел марта 5-го числа. В городе Опочке получено назначение меня дивизионным гвардии начальником. Долго не решаюсь я верить чудесному обороту положения моего. К чему, однако же, не приучает счастье?.. Дивизионным командиром прихожу я с гвардией на маневры в Вильну. Кто не хвалит гвардии и как не хвалить ее по справедливости?.. И после короткого в Вильне пребывания возвращаюсь в Свенцяны, дивизионную квартиру гвардии… Чрез два дня приезжает государь в Свенцяны… Молва, самых вихрей быстрейшая, несколькими часами прежде разгласила о переходе французов чрез Неман 12 июня.
Первой западной армии, сильнейшей числом войск, начальство поручено было генералу от инфантерии Барклаю де Толли, военному министру, коего главная квартира была в Вильне.
Вторая западная армия состояла в команде генерала от инфантерии князя Багратиона, и главная его квартира была в Пружинах.
…Единственное к соединению войск наших средство было отступление.
Наконец вошли мы в знаменитый лагерь (при Дриссе).
Во время пребывания 1-й армии в укрепленном лагере неприятель собрался на левом фланге по направлению на Дисну. Маршал Даву поспешал к Минску… К соединению обеих армий отняты были все надежды.
Определено отступление 1-й армии из укрепленного лагеря. 1 июля возложена на меня должность начальника главного штаба сей армии. Итак, в звании сем находясь при главнокомандующем, который в то же время был и военным министром, имел я случай знать о многих обстоятельствах, не до одного управления армии касающихся…
От назначения моего употребил я все средства уклониться, просил могущественного графа Аракчеева, самому представлял государю, что я не приуготовлял себя к многотрудной сей должности, что достаточных для того сведений не имею и что по обстоятельствам, в коих находится армия, которых от самого наименее проницательного человека скрыть было уже невозможно, полезен был выбор чиновника с большею опытностью и более в армии известного.