Генеральный попаданец
Шрифт:
Леонид Ильич щедро вознаградил своего помощника за труды — сделал его членом ЦК, депутатом, дал Ленинскую и Государственную премии, присвоил звание чрезвычайного и полномочного посла; на приемы в Кремле Александров-Агентов приходил в посольском мундире.
'Александровы были оригинальной парой, — пишет Галина Ерофеева. — Он — из интеллигентной семьи, внук царского генерала. Ее родители — рабочие, сумевшие воспользоваться тем, что подарила революция смекалистому человеку из низов. Переселились в петербургскую квартиру, принадлежавшую некогда барам, неплохо устроились на работе. Дочку учили музыке, языкам… Наблюдая за их жизнью, можно было легко представить, как прекрасно они вписались бы в круг среднего класса той же Швеции, которую они оба нежно любили.
Приобретения были не только увлечением, но и истинной страстью хозяйки. Трудности нашей жизни открывали неожиданные возможности. Оказывается, можно было поделиться талонами в «кремлевскую столовую» со вдовой престижного художника и задешево приобрести его картины, которым нашлось бы место в небольших музеях…'
Глава 13
25 февраля 1965 года. Выход в люди
Это я о GLOBUS в Вардё. Холодная война закончилась, а норвеги не переставали устраиваться провокации. «Потерявшиеся яхты», набег «Гринписа» на российскую платформы.
Только успел передать срочное поручение, как заглянул Цуканов:
— Товарищ Суслов дожидается.
— Проси! И чаю.
Михаил оказался на редкость взволнован или сам себя накрутил перед встречей. Начал сбивчиво, пришлось заставить выпить его чаю. Зато щеки идеолога партии порозовели и глаза за толстыми стеклами очков заблестели. Везет человеку, и коньяка не нужно для придания бодрости! Миша знал, что болен и потому следил за здоровьем, да и питался излишне правильно.
— Леонид Ильич, скажу прямо: некоторые предложения правительства неприемлемы! Это же настоящий шаг назад!
Вот оно что! Поручил ему готовить вместо Шелепина мой доклад на намеченном на 25 марта Пленуме. Движителем преобразований в отстающем сельском хозяйстве был сам Ильич. И эта очкастая «Гнида» решила тормозить начинания Первого? Суслов что-то почуял и прямо отпрял от моего взгляда. Но не стал нагнетать.
Мягко, но лучше бы ругался, спросил Суслова:
— Михаил, что не так? Ты не видишь, какой нам бардак от Никиты достался? Куда ни сунься — везде клин! Людей, чем кормить будем?
Секретарь ЦК некоторое время ловил воздух, затем справился с волнением и осторожно начал:
— Это же прямое потакание частнособственническим инстинктам. Разложение деревни. Опять все займутся личными участками. Колхозники начнут копаться в огородах.
— И что?
— А как же программа построения коммунизма?
Машу рукой:
— Никуда она не денется! Ты не помнишь, что заявлял товарищ Ленин: «Готового рецепта строительства социализма не существует. И перед каждым поколением партийцев будут вставать новые и новые задачи, которые надо будет решать. Но нельзя уклоняться от них», — вижу по глазам, что не понимает. — Ладно, подумай тогда о том, зачем вообще колхозы создавались. В первую очередь для того, чтобы механизировать работу на селе. Накормить страну смогут не одинокие фермеры-единоличники, а мощные индустриальные хозяйства. Экспорт зерна до революции кем осуществлялся? Помещиками, именно они выписывали машины из-за границы, вводили многопольный севооборот, разводили породистый скот, а также использовали наемный труд.
— И это правильно! — разгорячился главный идеолог партии. — А мы отступаем к единоличникам!
— Неверно рассуждаешь, — останавливаю Суслова голосом Этуша в известном фильме. — Это обходной маневр, а не стратегия. Мы пока не готовы к мощному рывку вперед и обязаны, повторяю, обязаны использовать все имеющиеся возможности. А сейчас что у нас есть? Колхозник, лишенный своего приусадебного хозяйства, забирает продукты из общего колхозного подворья. То есть в итоге их не достаётся рабочему в городе. На рынках также шаром
покати. Цены на все растут. Горожане недовольны продовольственным снабжением, — киваю на пухлые папки с документами. — Во сколько возмущенных писем от трудящихся. — И что ты предлагаешь взамен? Тратить валюту на закупки за рубежом? Так в этом году нам так и так придется покупать зерно! Это за валюту, что нам как воздух нужна для создания новых производств. Тех же заводов по производству удобрений. И не забывай, что труд, именно честный труд — понятие на Руси благородное. Крестьянину все достается тяжко и потом, он не спекулянт. И дети его с раннего возраста видят цену хлеба, а это уже воспитательное воздействие на новое поколение.Суслов сдается:
— Я понимаю.
Более мягким тоном доверительно продолжаю:
— Мы забываем, что, неуклонно поднимая благосостояние трудящихся, мы одновременно возвышаем планку их ожиданий. И потому должны заранее смотреть наперед. Нашему рабочему уже мало куска черняшки с ливером, ему булку белого с корейкой подавай! Но на то он и гегемон, чтобы требовать! То есть на все будущие хотелки мы должны отвечать внятным и заранее составленным планом. Чтобы не бегать потом со скипидаренной задницей! А сельское хозяйство у нас слишком долго в падчерицах ходило. И поднять его за короткий срок не получится, помяни мое слово, — Суслову крыть в ответ нечем. Он знает, что Брежнев долгое время работал в республиках с развитым сельским хозяйством, на Целине и толк в этом понимает больше, чем обычный секретарь ЦК. — Пора, Михаил, отдавать сельчанам долги. Потому мы планируем повышение закупочных цен на сельхозпродукцию. Установим надбавки за сверхплановую продажу пшеницы и ржи государству и спишем все финансовые обязательства. Ты еще пойми, что поднимать агропромышленный комплекс придется буквально всей стране. Конструировать и строить новые машины, усилить селекцию, любой ценой получить у самых передовых в агроиндустрии стран свежий материал семян, произвести намного больше удобрений, продолжить план преобразования природы.
Суслов оживился. Ведь план был еще в 1924 предложен сами Сталиным. А секретарь ЦК питал пиетет перед его авторитетом. Да и Брежневу он был знаком не понаслышке. Освоение Целины частично входило в эти преобразования.
— Широко шагаешь, Ильич!
Я по-доброму улыбнулся:
— Вот уже начинаешь понимать! Так что плотнее вникай в подготовку доклада. Прими людей с мест, посоветуйся. В частности, с Мазуровым с Белоруссии, с товарищами из передовых колхозов. Я могу тебе прислать телефоны руководителей разного звена.
Секретарь ЦК деловито кивнул:
— Понял.
— И поменьше словесной трескотни. На пленуме от нас будут ждать конкретики. По каждой выверенной по-ленински фразой должны стоять цифры!
Михаил посерьезнел, вторгаюсь в его епархию:
— Вот здесь надобен четкий баланс.
— Так ты его и подбей грамотно, как умеешь.
Подсластил пилюлю.
Не успел уйти один, как в кабинет тихо вошел Черненко.
— Я думал, Леонид Ильич, ты уже уехал.
Смотрю на часы и хлопаю себя по лбу.
— На обед опоздал. Надо звонить в Зарядье, чтобы не ждали.
— Может, тогда здесь пообедаешь? Буфет у нас отличный.
— А что, хорошая идея. Совсем оторвался от народа, — решительно поднимаюсь с кресла. — Пошли!
В буфете почти никого нет. Обеденное время я провел за работой. Приветствую немногих попавшихся на пути товарищей доброжелательной улыбкой. Кого успел поймать, тому пожал руку или кивнул издалека.
«Выход в народ!»
— Девчата, есть у вас что-то диетическое?
Буфетчицы тут же разволновались и похорошели. Я ошалело пробегаюсь по дамам взглядом. Сюда как на конкурс красоты лучших собирают? Услаждать взор, или это во мне ретивое заиграло? Совсем с этой работой загонялся!
— Судак под сметанным соусом, вон салатик витаминный возьмите.
— Давайте. И кусочек черного хлеба добавьте.
Уже у кассы понимаю, что не взял с собой денег. Да и вообще, где они у меня, даже не ведаю. Полностью на государственном коште. Выручает одни из прикрепленных, подает кошелек.