Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны

В этот же день генерал Ф. И. Трухин отдал приказ сворачивать командный пункт и всем передислоцироваться на новое место. К сожалению, он не дал четких указаний, куда именно нужно следовать, возможно, и сам этого точно не представляя, или же ограничился приказом остальным двигаться за его машиной. Красноармейцы погрузили орудия и пулеметы на грузовики, сам генерал сел в легковой автомобиль, и колонна тронулась в путь. В дороге легковушка Ф. И. Трухина оторвалась от основной колонны, а остальные отстали и к месту назначения не прибыли. Командование фронта в «наказание» отправило генерала Ф. И. Трухина обратно с приказом найти на дорогах заплутавшие автомашины с орудиями и пулеметами [479, с. 27].

Для судьбы генерала это распоряжение имело фатальные последствия. Выехав из г. Резекне, он добрался до Екабпилса, откуда повернул на юг в сторону Двинска. За рулем его автомобиля находился красноармеец 614-го автомобильного батальона А. Г. Мудров, рядом с Ф. И. Трухиным сидели его адъютант старший лейтенант А. К. Тимофеев и сержант. В восьми километрах южнее Екабпилса они наткнулись на разведку противника. Первыми среагировали немцы и открыли огонь из установленного на бронетранспортере пулемета. Машина Ф. И. Трухина получила повреждения и остановилась. Генерал приказал всем бежать к лесу, но при попытке спастись сержант и адъютант были убиты, а шофер получил ранение. Сам Ф. И. Трухин спрятался во ржи, но при прочесывании был обнаружен немцами и взят в плен [252, с. 802–803]. Случилось это 27 июня 1941 года.

В 1945–1946 гг. во время следствия он дважды допрашивался о том, при каких обстоятельствах это произошло. На вопрос следователя майора Коваленко: «когда вы изменили родине?» – он ответил, что 27 июня 1941 года по приказу командующего Северо-Западным фронтом генерала Ф. И. Кузнецова в сопровождении своего адъютанта старшего лейтенанта Тимофеева и шофера А. Г. Мудрова выехал в район г. Паневежис. В дороге наткнулись на немецкий танк, который открыл по машине огонь. Лейтенант Тимофеев был убит, а генерал и шофер спрятались во ржи. «Через некоторое время, будучи настигнут немецким танком, я, его экипажу не оказывая сопротивления, сдался в плен». На вопрос, почему не было оказано сопротивление, ответил (записано в изложении самого следователя): «оказавшись один, я струсил. Я боялся, что если стану оказывать сопротивление, то меня убьют. Я же решил лучше быть пленным, чем убитым». После пленения немцы отобрали у генерала удостоверение личности, орденскую книжку и пистолет «маузер» [301, Т. 2. Кн. 1. с. 215].

Повторно к своему вопросу следователь вернулся почти через шесть месяцев – 30 января 1946 года. Вопрос был задан фактически в той же самой формулировке и на него генерал Ф. И. Трухин дал примерно тот же ответ, с некоторыми уточнениями. В частности, он указал, что встреча с немецкой разведкой произошла примерно в 8 км от г. Якобштадт, у развилки дорог. Немецкая бронемашина (а не танк, как на прежнем допросе) обстреляла автомобиль, убив лейтенанта Тимофеева. Генерал Ф. И. Трухин и шофер А. Г. Мудров выбрались из машины и укрылись во ржи. Перед этим, водитель получил приказ вести наблюдение за противником. Через некоторое время бронемашина подъехала к тому месту, где спрятался Ф. И. Трухин, и тот сдался в плен. Как сказал сам генерал, «оставшись один, я решил, в случае встречи с немцами сдаться им в плен, поэтому, увидев подъезжавшую ко мне немецкую бронемашину, я отбросил в сторону свой пистолет, встал и, подняв руки, сдался в плен… Застрелиться не хватило мужества, а оказать немцам сопротивление я побоялся, как бы меня не убили, и решил лучше сдаться в плен, чем быть убитым» [301, Т. 2. Кн. 1. с. 257]. Вот такие объяснения своему проступку дал генерал Ф. И. Трухин. И после фиксации и обработки под протокол его ответов следователем бывший работник штаба фронта стал выглядеть патологическим трусом.

К рассказанному генералом можно только добавить, что в плен его взял передовой отряд 4-го разведывательного батальона 1-й танковой дивизии противника. На первом допросе он отказался давать конкретные показания по военным вопросам, вместе с тем счел необходимым заявить, что война началась для Красной Армии неожиданно, а также сообщить, что основные силы РККА сконцентрированы на южном направлении. Немецкие документы, однако, утверждают, что в плен генерал сдался 28 июня [122, Fr. 761; 182, Fr. 560].

Генерал И. А. Благовещенский, полковники В. И. Корнеев, Г. Е. Муравьев, полковые комиссары И. И. Котомин, Я. В. Ермаков

Лиепая –приморский город, расположенный неподалеку от государственной границы. Перед войной здесь размещалась Военно-морская база, командовал которой в июне 1941 года капитан 1-го ранга М. С. Клевенский. Сухопутная оборона возлагалась на 67-й дивизию, командиром которой был опытный генерал-майор Н. А. Дедаев. По итогам боевой и политической подготовки она признавалась лучшей во всем Прибалтийском военном округе. Соединение к началу войны насчитывало около 7 тыс. человек, то есть до штатов военного времени доведена не была. Ее 114-й стрелковый полк – (командир – полковник Г. Е. Муравьев) дислоцировался в районе Вентспилса, 389-й зенитный артиллерийский дивизион – в районе Риги, а 83-й саперный батальон находился на строительстве оборонительных сооружений в Паланге. Таким образом, непосредственно в обороне города смогли принять около 5 300 человек из состава этой дивизии [381, с. 23].

Кроме того, в районе базы находились многочисленные строительные части армии и флота, а также пограничники, которые впоследствии оказались включенными в состав гарнизона. Охрана государственной границы осуществлялась заставами 12-го пограничного отряда майора В. И. Якушева, а также частями 41-го укрепленного района дивизионного комиссара С. П. Николаева. В последних насчитывалось не менее 2000 бойцов и командиров. К ним следует добавить личный состав Лиепайской военно-морской базы в количестве около 4000 чел. [381, с. 22].

В течение дня 24 июня противник пытался атаковать на восточном и южном участках фронта обороны. С большим трудом продвижение противника удалось остановить. Бои 24 июня стоили защитникам города больших потерь, в том числе и среди комсостава. При отражении одной из атак был тяжело ранен командир батальона курсантов училища ПВО полковник А. А. Томилов. Его погрузили на машину и отправили в госпиталь. Но по дороге она попала под обстрел, и, хотя водитель пытался маневрировать, выйти из зоны обстрела ему не удалось. Вскоре в машину попал снаряд, и полковник погиб [461, с. 142]. Однако сопротивление советских бойцов не помешало неприятелю к исходу дня завершить окружение. Сбив слабое прикрытие войск РККА, части 505-го пехотного полка вермахта вышли к морю севернее Лиепаи. А в 01.30 25 июня командир 291-й пехотной дивизии генерал Херцог отдал приказ с рассветом начать штурм города.

С утра 25 июня после сильной артиллерийской подготовки противник перешел в наступление во всех секторах. Его удалось остановить, нанеся ему большие потери. Не прошел бесследно день и для оборонявшихся. В ходе рекогносцировки погиб командир 67-й дивизии генерал Н. А. Дедаев, его заменил начальник штаба полковник В. М. Бобович. Резко возросло количество раненых. К вечеру все 150 штатных и 300 дополнительных коек Либавского военно-морского госпиталя были заняты ранеными. Начальник госпиталя военврач 2-го ранга И. И. Чинченко отдал распоряжение оборудовать дополнительно 600 мест, но и тех вскоре стало не хватать.

Несмотря на понесенные потери и нехватку боеприпасов гарнизон успешно отбивал атаки в течение 26 июня. Но в 15.45 была получена шифрограмма с приказом командования 27-й армии пробиваться из окружения в направлении на Ригу. Полковнику В. М. Бобовичу и его штабу пришлось спешно разрабатывать план прорыва.

Транспортная сеть позволяла использовать для этой цели только две дороги – приморскую и Виндавское шоссе. В Кулдиге прорывающиеся части должны были соединиться. Первую группу возглавил командир 56-го полка майор А. П. Кожевников, вторую – лично полковник В. М. Бобович. В район сосредоточения были подтянуты все имевшиеся в исправности артиллерийские орудия. Предполагалось, что командование базы выйдет на торпедных катерах в Виндаву и организует оттуда удар силами нашего 114-го полка навстречу остальным частям 67-й дивизии. Начало прорыва было назначено на 10. 00 27 июня.

Ночь и утро 27 июня прошли в подготовке к прорыву. Были уничтожены находившиеся в ремонте подводные лодки, спущены в канал и подожжены хранившиеся в базе запасы нефти и горюче-смазочных материалов. От этого загорелось транспортное судно, на котором эвакуировались раненые. Спасти его не удалось. Оказались брошенными и впоследствии попали в руки немцев 12 транспортов и несколько буксиров.

В 4.00 командир Лиепайской ВМБ капитан М. С. Клевенский и его штаб вышли из порта на двух торпедных катерах – ТКА-37 и ТКА-47. По пути к Виндаве они были перехвачены немецкими катерами. В бою ТКА-47 получил повреждения и был брошен. Экипаж и пассажиров с него удалось снять. Утром 27 июня катер с командованием базы подошел к Виндаве. Увидев стоящие на рейде советские транспорта, М. С. Клевенский ошибочно принял их за немецкие и приказал идти прямиком в Ригу. Добралось сюда командование базы сравнительно благополучно. Так что никакого удара навстречу силами 114-го полка не состоялось.