Генезис

– Подождём, я не всё выяснил. Ты знаешь разницу между терминаторами «Сеятелей», «А-сто четыре» и «А-сто шесть»? В чём она? И вообще, как Сопротивлении тебя смогло отправить в прошлое. Ты же русский, хотя язык изрядно коверкаешь?

– Это современный сленг, а ты говоришь на архаичном.

– Образованный, - протянул я.
– Так как ты с другого континента перебрался в Америку и смог отправится в прошлое? Это мне удалось только потому что Генезису были выгодны мои планы и тот фактически сам загнал меня в машину времени. Правда, хотел отправиться в тысяча девятьсот восемьдесят первый, но я сбил настройки и ушёл сюда. Поэтому, что-то я тебе не верю.

– Мы это знаем. Ту базу ты уничтожил, но остались резервные, одна на территории бывшей России, тайная. Мы захватили её, и просмотрели память Генезиса. Так узнали о машине времени, и о том, что ты был отправлен в прошлое помочь создать компьютерные технологии. Также была информация что тебя перепрограммировали и установили новую личность, слепок сознания Генезиса.

– Ага, был такой. Я его выкинул из тела. Слабак. Так что там по Генезису?

– Его больше нет.

– Уничтожили?

– Не хочу лгать. Генезис сам покинул Землю. Забрал всё ценное и улетел на двенадцати огромных космических кораблях. А нам осталось как-то выживать на заряжённой радиацией планете. Она умирает.

– Машинная цивилизация, мать её, - задумчиво пробормотал я.

– Генезис всё взорвал за собой, но мы восстановили одну машину времени из деталей, найденных на складах, и я был отправлен в прошлое. За тобой. Моя задача также уничтожить того человека что и создал будущий Генезис. К сожалению, машина времени осталась одна, и повторно её использовать не получится. При отправке человека в прошлое идёт такое сильнее электромагнитное излучение что оно всё сжигает. А мы такие технологии повторить не сможем. Хорошо на эту деталей хватило.

– Понятно. Ты не объяснил разницу между двумя моделями «Сеятелей».

– «Сто четвёртый», экспериментальная модель, существовала только в виде схем и графиков. Никаких данных не было, что был создан прототип. По «сто четвёртому» отрабатывалась возможность создания живых терминаторов. «Сто шестые» уже серийная машина.

– Понятно теперь, почему в паспорте моя модель указана как «А-Сто четыре Э». Экспериментальная… Так в чём разница между этими двумя моделями?

– Я изучал «Сто шестую» модель, по данным снятых с разбитых информационных серверов, именно эта модель отправлена в прошлое. Информацию восстанавливали больше шести лет, специалисты могли и ошибиться.

– Возможно и Генезис не знал какая модель отправилась в прошлое, - пожал я плечами.

– Мне известно, что у прототипа, в отличии от серийной машины, присутствуют две опции. Серийная более удешевлена, а предыдущая версия усложнена. Так вот, «Сто четвёртые» могут расти, как обычные люди, чего серийные лишены. Ещё твоя модель способна восстанавливаться. Убить может только попадание в голову.

– Наноботы, - понимающе кивнул я головой.

– В остальном всё схоже. Диверсионная деятельность, сильные программы, адаптированные под человека, возможность спариваться и иметь потомство. Очень тяжело противостоять таким сексуальным терминаторам, их делают секси.

– Как?

– Секси. Очень сексуально влекущими. Те, кто с ними трахался, говорят, что такого неземного секса не бывало у них ни разу. Как наркота. Не слезешь с иглы. Через секс несколько терминаторов проникли в высшие эшелоны командования Сопротивления, нас тогда чуть не уничтожили, но мы всё же справились.

– Или Генезис улетел.

– И улетел тоже. Но он почти всех терминаторов забрал.

– Всё ясно.

Подняв «ТТ», я забрал его у одного из бойцов что брали Полякова, и выстрелил тому в голову. Оставлять его в живых? Я что, идиот? Уверен, тот при возможности поступил бы точно также, как только я повернулся бы к нему спиной. Ну уж, нет, в этом времени мог жить только один из нас, и я предпочёл сделать свой выбор. Дальше сходив за лопатой к машине, видел там пехотную, я выкопал могилу рядом с деревом. Похоронив посланника из будущего, я вернул лопату на место и уже в полной темноте покатил обратно. Машину бродил на окраине и бегом добежал до дома Тоси. Задерживаться в Москве не хотел, незаметно передам письмо, я считал это своим моральным долгом, и покину наконец Союз, моя красавица подлодка ожидает меня на дне Балтики. Искать своих девчат, с которыми сексом занимался, я и не думал. Нет, Поляков мне не лгал, что дети у тех будут генномодифицированными, на генном уровне у них будет стоять подчинение Генезису, и у их детей тоже будет такой же код. Однако при этом те будут сильными и умными. А если Генезиса не будет, то и проблем у них тоже. Некому будет подчиняться. Так что поработаем. А то, что те в залёте, это точно, Поляков сказал, хватает одного раза, залёт гарантирован. Чуть позже проверю.

Тоси дома не оказалось, сканер это ясно показал. Пришлось пробежаться до дома семьи Некрасовых, вот там были все, а кроме них стояла армейская «эмка» у ворот, рядом с которой курил водитель. Петлицы у него были голубыми. Осмотревшись, обнаружил две группы что наблюдали за домом, ещё со стороны огорода с чердака другого дома наблюдение велось. Хмыкнув своим мыслям, я направился прямо к дому. Было затемнение, даже водитель курил, прикрывая папироску, так что моё появление обнаружили не сразу. От наблюдателей ничего кроме оживления я не обнаружил, а водитель вздрогнул, когда я рядом появился:

– Тьфу ты, напугал чёрт. Ты кто?

– Сергей. Скажите, а Некрасовы тут проживают?

– Да, тут.

– Спасибо.

Обойдя бойца, я прошёл во двор через калитку в воротах, и потрепав пса по холке, тот аж ошалел от такой ласки и неожиданности, и поднявшись на крыльцо прошёл в сени, а потом и в сам дом. Тут было светло, окна ставнями закрыты, дополнительно затемнены занавесками. Как я и думал, генерал Иванов присутствовал в доме, что-то обсуждал с отцом Юрия. Ну я сейчас его отцом уже не считаю, у меня новая жизнь. Так, можно сказать дальние родственники.

– Доброй ночи, - проходя на кухню, сказал я.

Все повернулись, рассматривая меня, а генерал с некоторым облегчением сказал:

– Ну вот же он, Сергей Сыроежкин. Сергей, что это за нелепость с возвращением награды?

– Там же всё написано было, в сопроводительной записке. Некий батальонный комиссар из штаба второго авиакорпуса, в расположении штаба корпуса, в присутствии командира полковника Виноградова, сорвал с меня награду, без слов, без вопросов, без суда даже. Просто сорвал, сказав, что я не имею права носить эту награду. Потом конечно разобрались, когда нашли мои документы на орден, но брать награду обратно после такого плевка в лицо, я не имею права. Всегда помнить буду. Так что вы наградили, вы и забирайте. А я его выкинуть хотел.

– Как Юра себя ведёт, - тихо сказала Тося, баюкая на руках уснувшую дочку.

– Вы Таисия, да?
– сразу отреагировал я, повернувшись к ней.
– Дядя Юра просил передать вам письмо, если он погибнет. Предчувствовал он что всё плохо для него закончится. Вот оно.

– Погибнет?
– ахнула та, принимая конверт.

Остальные тоже насторожились, тревожно на меня глядя:

– А вы что, не знали? Он погиб на днях. В ночь с четвёртого на пятое. Очередь с немецкого истребителя прошлась по нему. Умер не сразу, а на аэродроме. Я сам там был и всё видел. А похоронили его рядом с Киевом у аэродрома, где его полк дислоцируется. Я там побывать не успел.

Похоже похоронка действительно не дошла, в доме поднялся крик и плач, Таисия, с проснувшейся дочкой и письмом ушла в другую комнату, а я подошёл и сел рядом с генералом. Тут сидели дед и отец Некрасовы. Угрюмые, новости о гибели младшего их тоже потрясли. Несколько минут мы молчали, после чего Михаил Михайлович сказал дрогнувшим голосом:

– Олег писал о тебе. Написал, что спас его и других лётчиков. Низкий поклон тебе от всей семьи Некрасовых.

Тот встал и действительно низко поклонился, на что я смущённо сказал: