Гений автопрома

В режиме «то еду, то плыву» Валя догнала передний экипаж. Хмыкнула: ничего сложного.

Накаркала. Туман сгустился ещё больше. Прежние клочки, накрывавшие в низинах какие-то десятки метров до кабины, а чаще тянувшиеся у самой земли, сменились настоящими белыми цунами — выше дуги безопасности. Когда видимость падала практически до нуля, я пытался помочь Вале, читая легенду. Она же почти не снижала скорости.

Наверно, со стороны это смотрится круто — ГАЗон с рёвом рассекает через туманный лес. А внутри — страшно.

— Уверена? Может — сбрось?

— Не надо под руку… Уверена! Я почувствовала машину, вкатилась в трассу. Не трусь!

Это чувство знакомо каждому гонщику, когда сливаешься с автомобилем, чувствуешь дорогу покрышками как собственными пятками, фары — словно собственные глаза, неуловимая часть души летит впереди капота, разведывая — что там впереди. Если Валя поймала кураж, круто. Только не надо забывать о…

Накаркал!

Мы пронеслись в миллиметрах от ГАЗ-53, ехавшего вторым, даже чуть сёрбнули досками кузова о его кузов, Валя втопила все деньги там, где более опытный гонщик, знающий местность, чуть сбросил. Конечно, слетели с трассы, водительница крутанула руль, пытаясь вернуться на дорогу, машина встала на правые колёса… И грузно рухнула на четыре точки обратно в очередную лужу, почти не потеряв скорость.

— Кащенко по тебе плачет!

— Зато не Склиф! — радостно возразила безумица и переключилась с третьей на четвёртую передачу.

На последних двух поворотах едва не угробила нас обоих, но обошла лидера.

Вылезли. Меня поколачивало. Валя стащила шлем и перчатки, на ладонях лопнувшие, на руках вздулись волдыри. А лицо дово-ольное!

Гонщики даже не стали укорять её за опасную езду. Выиграла, машину не побила, мотор не сожгла, коробку не порвала, какие претензии? Кто-то бурчал «не может баба так», намекая, что по ходу рейда мы менялись местами, но на него шикнули: уймись. Я пообещал всем ужин за свой счёт, и не в той закусочной, ошибочно названной рестораном, а на набережной.

В гостиничный номер ввалились за полночь, администратор удивилась, что мы, слегка поддатая пара — муж и жена, а не надвигающаяся случайная связь, даже денег не попросила. Поднялись, скорее в душ! С каждого сошёл добрый литр пота, если не два, за сутки гонки, бывает, теряем до пяти кило, правда, они столь же быстро возвращаются. Я мылся вторым, а на выходе Валентина буквально снесла меня с ног, швырнув на кровать, и принялась орудовать с таким энтузиазмом, будто под ней не мужчина, успевший разменять четвёртый десяток, а тот же ревущий 53-й ГАЗон, обгоняющий соперника. И его надо кочегарить, кочегарить, кочегарить!

Кто сказал, что семейный секс — это скучно, можно одним глазом коситься в телевизор на футбол, не снимать носки, если припёрло — пукнуть, не прерывая процесса? Кто так думает, тот несчастлив в браке. Мне очень даже повезло.

Спустя какое-то время, в темноте:

— Серё-ёжа!

— Да, милая.

— Я люблю тебя. Не отвечай… Иначе сморозишь обычную свою шутку, переведёшь в смех, — она прижалась и обвила меня, продолжая шептать прямо в шею. — Долго не понимала тебя, пока не попала с тобой… Туда! Ты сумел сохранить в себе лучшее и в нашем, и в том ужасном мире.

— Несмотря на то, что днём сорвался на официанта?

— Может и да… Но он правда хотел нас рассорить. Не его вина, что не получилось. Верю, что ты мне не изменяешь.

— Я хочу верить, что и ты мне тоже.

Она привстала на локте.

— Всего лишь «хочу верить»?!

— Естественно. Я — обычный мужчинка, на меня даже Катя Журавлёва не польстится. Мне чрезвычайно просто хранить верность. Ты — фотомодель, на виду, на заводе, полном симпатичных мужиков. Гонщица от бога. Только свистни — отбоя не будет. За что мне такое счастье?

Подколка переросла в комплимент и была благосклонно принята.

— Потому что я тебя люблю. Давно. Тебя одного.

Как тут не признаться во взаимности? Тем более после такой романтики — опасного головоломного заезда и лихой, хоть и малоалкогольной пьянки, где милая царила как королева бала.

Я снова прижал её к себе. Кто сказал, что семейный секс… Нет, молчу, дальше личное.

Глава 8

Большая машина — большие хлопоты

Времяпровождение в Горьком с попытками обеспечить меры по ускорению перехода на обновлённую «Волгу» очень напоминало строчку про добычу радия из стишка Владимира Маяковского: грамм — добыча, год труды. Тем более, ГАЗ-24–10 — ни разу не ЗИМ, годы не отведены. На огромном советском пространстве, на минуточку, нет ни единой нормальной легковой машины среднего класса! Ни для обкомовских чиновников в строгих костюмах, ни для реальных джигитов с гор Кавказа. Если в Ижевске всё пойдёт как надо, в 1982-м первая опытная партия покинет ворота завода, боюсь не раньше ноября-декабря. В лучшем случае. Обновлённую «волгу» можно и нужно сваять быстрее.

Возвращение в Москву через неделю после валиного лихачества на ГАЗ-53 омрачила анонимка. Житков сразу сказал: ничто не мешает спустить её в корзину, подписей нет, значит и жалобы тоже. Но уж больно детально и предметно выписаны факты. Что там правда, а что — нет? Тем более анонимка пришла в ЦК, значит, использовать её в качестве туалетной бумаги — не лучшее решение.

— Под каждым так называемым фактом имеется реальная почва. Но всё искажено и переврано до невозможности. В ЦК отвечать нужно?

— Нет, резолюция «выяснить и при необходимости взять на контроль».

— Значит, берите, Анатолий Анатольевич. Контроль — не взятка.

— Удивляюсь, как тебя земля носит. В Румынии в пропасть не сбросили, в Горьком били — не добили. Давай по пунктам. Затеял пьяную драку, из-за которой несправедливо уволены лучшие работники завода.

Министр иронично глянул поверх очков. О моих занятиях рукопашкой он в курсе.

— Святая правда. Лучшие работники действительно пребывали в подпитии, пытались меня отрихтовать, мне удалось вырваться и сбежать. По 15 суток им выписал районный судья, мы же не вправе оспаривать его решения? А на заводе и так переизбыток кадров из-за сокращения выпуска легковушек.

— Возил с собой женщин в служебную командировку, развлекался вместо работы.

— Целых двух. Первая — Катя Журавлёва, дизайнер, трудилась над интерьером и экстерьером ГАЗ-24–10. Жила в отдельном номере в гостинице. Может, и развлекалась. Я в её личную жизнь не лезу.

— Журавлеву знаю, — подтвердил Житков и утвердительно кивнул.

Я не понял, что означал его кивок. Быть может, что Катька — наш человек, с ней резвиться можно?

— Кто вторая?

— С второй, признаюсь, пережил приятные минуты. Это моя супруга, приезжала на субботу-воскресенье, наши законные выходные. Каюсь, ночевала в моём номере, второй просто не понадобился. Мне внести половину суточной стоимости гостиничного номера? Где-то рублей шесть?