ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙ

–А что же ее папочка?

–А что папочка? Полковник Мироновский ее любит. Как же? Единственная дочка. Мать ее умерла при родах, так что она одна с ним живет,– произнес помягче Сидоров. – Понятно?

–Понятно.

–Так что будь очень осторожен.

Михаил вынужден был извиниться перед хозяином кабака, потом, взяв поднос с водкой и котлетами, понес его к столику Ольги. Она курила папиросу, барабаня пальцами по столику.

–Очень долго ждала,– нетерпеливо произнесла она, наливая себе водки в стакан.

Михаил попытался побыстрее от столика, однако Ольга успела удержать его за рукав, говоря повелительным тоном:

–Ты присядь со мной!

–Что… зачем?– засмущался Михаил.

–Не хочу одна пить.– Она налила в пустой стакан водки и поставила перед Михаилом.– Давай знакомиться. Ольга, а как тебя зовут?

–Михаил.

Ольга предложила:

–Давай выпьем за встречу.– Она смягчилась, даже слегка улыбнулась.– Чего не пьешь?

–Не положено.

–Гм, кому это не положено?

Михаил ответил удрученно, стараясь не смотреть на Ольгу:

–Официантам не положено пить вместе с посетителями.

–Ничего, я тебе разрешаю!

Они чокнулись, выпили.

–Мишенька, ты знаешь, кто мой отец?

Михаил отрицательно повертел головой, хотя уже знал от Сидорова, с кем говорит.

–19-

–Мой папочка – Мироновский.

–Мироновский?

–Значит, не слышал,– решила Ольга, наливая себе еще стакан водки и выпивая ее залпом.– А ты закусывай, чего не ешь?.. Да, мой папочка полковник ОГПУ Мироновский Лев Григорьевич.

Михаил благоразумно промолчал, смотря в пол.

Ольга занервничала:

–А чего ты на меня не смотришь? Не нравлюсь, да?

Михаил продолжал молчать.

–Не нравлюсь, значит? Тебе, может, женщины не нравятся?

Михаил ответил равнодушно:

–Нравятся.

–А я тебе нравлюсь?

Михаил промолчал.

–Значит, я тебе не нравлюсь,– поняла Ольга, закуривая новую папиросу.– И ты спать со мной не будешь, да?

Михаил не выдержал:

–Чего, чего? А зачем я должен с вами спать?

–Зачем? А потому, что я этого хочу!– ответила с жаром Ольга.– Ты, конечно, не красавец, но на безрыбье и рак рыба!

Ольга захохотала, ругаясь матом и плюясь на пол. Михаил сильно покраснел от волнения. Ему претила вызывающая наглость и неприкрытый цинизм пьяной девки, но он боялся сказать даже лишнее слово из-за боязни быть уволенным.

–А чего ты не ешь? Ты сегодня должен меня обрадовать в постели, поэтому ешь побольше, набирайся сил!

Михаил робко спросил:

–Может, не надо?

–Чего, Мишенька, не надо?

–Вы понимаете…

Ольга благосклонно улыбнулась:

–Давай переходить на ты. Чего не надо?

–Может, без постели обойдемся?

Улыбка моментально исчезла с отечного лица Ольга. Она процедила сквозь зубы:

–Не хочешь, значит? Не нравлюсь?

–Извините, я не привык…

–Да плевать мне на твои привычки!– гаркнула на весь зал Ольга, ударяя кулаком по столу.– Пойдешь сейчас со мной! И ляжешь со мной в постель, как миленький!

Сидящие рядом мужчины сочувственно поглядели на растерянного Михаила, а две дамочки хихикнули, показывая на него указательными пальцами, будто смотрят на какое-то диковинное животное в зоопарке.

Ольга встала, приказывая:

–Пошли со мной!

Однако Михаил продолжал сидеть, не двигаясь.

–Может, хочешь, чтобы тебя арестовало ОГПУ? Это я могу тебе устроить!

–За… зачем? Что я сделал?– смущенно спросил Михаил.

–Ты пока ничего не сделал… Если не пойдешь сейчас со мной, жди проблем на свою задницу.

–Помилуйте, я просто…

Ольга приказала, хватая Михаила за шиворот:

–Встать!

Михаил горестно – покорно вздохнул и последовал за Ольгой.

–20-

Как только Ольга зашла в свою квартиру, она стала нетерпеливо раздевать Михаила, не церемонясь. Он сильно покраснел от стыда и волнения, но побоялся противиться ее желаниям. Раздев его догола, Ольга придирчиво осмотрела его со всех сторон, потом приказала пойти быстро помыться.

Последующую ночь Михаил запомнил на всю жизнь: Ольга не дала ему ни минуты отдыха, требуя, чтобы он ублажал ее всеми возможными способами, чтобы целовал везде, где она требовала…

Только поутру она угомонилась и заснула. А ранним утром их застал голыми в постели полковник ОГПУ Мироновский.

Глава 4

ОГПУ и официантишка.

Он зашел в комнату Ольги и застыл от неожиданности. То был долговязый, лысый мужчина лет пятидесяти, хмурый, одетый в мундир ОГПУ и черные сапоги. Хотя красавцем Мироновского не назовешь, но многие женщины засматривали на него и кокетливо улыбались – некоторым женщинам почему-то нравятся лысые мужчины, серьезные и хмурые. Но Мироновский никак не отвечал на женский интерес к своей персоне, помня про любимую умершую при родах жену.

Окончив с трудом восемь классов гимназии, Мироновский стал работать разнорабочим на заводе, где работал его отец. Однако работа на заводе ему не понравилась, поэтому он решил поискать что-то полегче. Недолгая работа вахтером тоже не понравилась. Знакомые посоветовали ему поискать работу в органах. Один из них откровенно сказал:

–Знаешь, Лева, сейчас лучше быть сторожевым псом режима.

–Неужели?– спросил удивленно Мироновский.

–Советую!.. Лучше быть волком, чем испуганной овцой.

Мироновский ничего не ответил своему знакомому, но когда тот насмешливо добавил, мол, все евреи сейчас стали коммунистами и тебе лучше прислуживать им, взволнованно произнес:

–Только не надо смеяться над евреями!

–Ну, я тебя не хотел обидеть, Лев… Троцкий, Каменев, Зиновьев, Свердлов… Кто там еще из этих евреев?

После этих слов Мироновский ударил своего насмешливого знакомого кулаком и тотчас ушел, больше не говоря с ним. Потом, когда Мироновский устроился в ряды чекистов, он нашел своего обидчика и незаметно вписал его фамилию в расстрельные списки врагов народа. Мироновский был мстительным и злопамятным. Он стал ревностно служить режиму, молчаливым и исполнительным служакой, подхалимничая и угождая любым прихотям начальства. И за короткое время Мироновский дослужился до чина полковника, чему был очень рад. Работал он допоздна, часто приходя домой поздней ночью или ранним утром.