Гений разведки

Какой, скажите, старорежимный денщик способен на такие дерзкие подвиги?

Только порученец нового типа.

Нет. Даже не так — верный друг. Товарищ. Младший брат.

Наблюдать за командиром в госпиталь его отправил сам Катуков. Так и сказал:

— Нам без Володьки никак нельзя. Незаменимый, особо ценный кадр, хоть некоторые и утверждают, что таковых в природе не бывает… Так что глядите, долго там не задерживайтесь. Чтоб через неделю, максимум — две, оба встали в строй!

Впрочем, особой надобности в постоянном присутствии Власова возле старшего лейтенанта Подгорбунского в режимном медучреждении не было. Ибо с его работой прекрасно справлялся спасённый Владимиром Борька — теперь рядовой Прозоров… [52]

52

Чуть больше о судьбе Бориса Прозорова, который по всем документам проходит, как "воспитанник Героя Советского Союза Подгорбунского", мне удалось узнать только тогда, когда книга фактически была уже готова. Помог Фазил Дашлай, историк и писатель из Ростова-на-Дону, приславший по электронной почте некоторые документы из архивов. Оказывается, мальчишка то ли 1930, то ли 1932 года рождения, ушёл добровольцем на фронт ещё в начале войны и до знакомства со своим наставником был награждён боевой медалью. А родился Борис на станции Фундуклеевка Одесской железной дороги, которая находится на территории посёлка городского типа Александровка Кировоградской области теперь уже незалежной Украины.

Но вносить изменения в готовый текст времени у меня уже не осталось. Так что не обессудьте, дорогие мои читатели. И, если кому-то из вас известны ещё какие-то обстоятельства из жизни юного героя, — пожалуйста, откликнитесь.

8

Сейчас зарубежные да и некоторые наши отечественные (хотя мне лично больше нравится выражение — доморощенные) историки по-разному оценивают итоги того величайшего сражения. Однако же все они сходятся в одном, самом главном: успешное окончание Курской битвы окончательно закрепило и — по сути — сделало необратимым коренной перелом в Великой Отечественной войне, начатый полгода тому назад под Сталинградом.

С этого времени советские войска больше ни на миг не упустят стратегической инициативы и в конце концов таки додавят, добьют ненавистную фашистскую гадину. Как и обещали — в самом её логове.

Но до того радостного мгновения оставалось ещё немногим менее двух лет. Долгих, яростных, трагических, наполненных яркими победами и печальными утратами.

А пока…

Наконец-то познавшая вкус небывалых громких побед Красная армия усердно погнала гитлеровцев на запад. Уже освобождены Белгород и Харьков (в честь чего в Москве устроен первый в истории Великой Отечественной войны артиллерийский салют); теперь на очереди — вся Украина.

Конечно же в тех боях Владимир Подгорбунский не мог не отличиться.

Один из самых удивительных своих подвигов он совершил в Золочевском районе Харьковской области УССР у железнодорожной станции Одноробовка.

Вот как сам Володя рассказывал о случившемся военному корреспонденту, позже выросшему в большого советского писателя, Юрию Александровичу Жукову, специально приставленному к разведчикам "по решению командующего фронтом, дабы наблюдать и описывать все их подвиги". Уже после войны Юрий Жуков напишет книгу "Люди сороковых годов", куда, в том числе, войдёт и рассказ о первой его встрече с нашим главным героем:

"— Ну что ж, давайте знакомиться, — хрипловатым голосом угрюмо говорит он. — Подгорбунский, Владимир… Наверно, вам уже говорили: бывший урка, а теперь гвардии старший лейтенант. Вот так… Что еще вас интересует?

Видимо, этому человеку изрядно надоели люди, приезжающие посмотреть на него, как на диковинку. Это немного нравится ему, щекочет тщеславие, и в то же время его раздражает прошлое, о котором постоянно напоминают, хотя бы и с умилением: посмотрите-ка, как он перековался! — давит и не дает жить обычной фронтовой жизнью, какой живут его товарищи. И Подгорбунский вдруг начинает грубо хвастать:

— Хотите описать, как я одному немцу нос откусил? Святой крест, правда. Можете даже очень художественно обрисовать… Дело было под Одноробовкой. Ехали мы в разведку на "виллисе". Я, автоматчик и шофер. Вдруг за пригорком — шестнадцать немецких саперов минируют дорогу. У них два пулемета. Мы — прыг из "виллиса" и давай строчить из автоматов. Бой… Мой шофер и автоматчик убиты. У меня — ни одного патрона. А немцев осталось четверо. Наскочили… бьют прикладами… Конец? Врешь, не выйдет! Я — прыг на унтер-офицера и зубами его за нос — старый прием уркаганов. Откусил, плюнул… Он навзничь. Остальные опешили — в стороны. Я выхватил у одного винтовку, добил унтера. Потом второго прикладом… А остальные двое сдались. Привез домой на "виллисе". Вот так… — опять добавил он.

Его карпе глаза потемнели. Я знаю, что он рассказал правду, — об этом случае мне говорили в штабе бригады. Но человеческого контакта у нас с Подгорбу неким пока не получается: он весь как-то насторожился, взъерошился, ему, видимо, хочется поскорее отделаться от гостя, — выдать ему пять — десять солененьких деталей и распрощаться. Нет, надо подойти к нему с другого конца. Говорю, что у меня выдался свободный денек, и товарищи в штабе попросили сделать для разведчиков доклад — рассказать, как живет сейчас Москва…

Лицо Подгорбунского сразу меняется, расходятся складки, глаза веселеют, по губам скользнула какая-то неожиданная, полудетская усмешка:

— Да ну? О Москве?.. — Он зовет стоящего поодаль мальчонку в военной форме, с огромным пистолетом у пояса — я его сразу и не приметил. — Это мой адъютант… А ну, адъютант, живо собрать сюда весь взвод! — И, вложив два пальца в рот, пронзительно свистнул.

Через минуту вокруг меня уже сидели разведчики Подгорбунского…" [53]

53

Жуков Ю.А. Люди сороковых годов. (Записки военного корреспондента). М.: Советская Россия, 1975.

Ну что тут скажешь?

Герой!

Настоящий, истинный, неподдельный…

Короче говоря — наш парень!

Как, впрочем, и все без исключения его разведчики, верные друзья, боевые, проверенные товарищи.

В том числе и юный найдёныш — Боря Прозоров, которого вы конечно же сразу узнали — уж больно красочно описал его мой старший коллега. Нет, не зря журналисту-писателю и однофамильцу самого прославленного советского полководца Юрию Жукову позже (в 1978 году) присвоят высокое звание Героя Социалистического Труда.

Ведь общеизвестно, что наградами и званиями руководство Советской страны не очень-то и разбрасывалось. Если давали — значит, было за что!

Естественно, найдутся и такие, кто, подражая великому советскому режиссёру Станиславскому, скривит рот в презрительной ухмылке, мол, "не верю" — и будет по-своему прав. Слишком уж всё гладко на бумаге. Без сучка и задоринки. А так не бывает.

Что ж…

В реальности подвигов Подгорбунского сомневались многие его современники, в том числе даже из числа прямых начальников.

Предоставим слово одному из них.

"Да, оригинальный человек. Удивительные дела совершает… Иногда, конечно, нелегко бывает с ним: прошлое на него давит… Но временами ему становится трудно. Не всегда он может соблюдать дисциплину, поэтому иногда имеет неприятности с командованием. Но зато в бою — сущий дьявол. Такое иногда сотворит, что прямо не верится. А пошлешь проверить — все точно. У таких людей какая-то обостренная, я бы сказал, скрупулезная честность. Он как бы щеголяет ею: вот вы небось мне не верите, так посмотрите же сами! Смотрим, удивляемся, снова смотрим — все точно!"