Гера

– Теперь – к Грому, – повторяет Сашка машине, словно она знает маршрут. – Теперь – к Грому, потом – в Москву. Будем делами заниматься, милая... делами...

И вдруг понимает, что хочется паузы. Единственное, чего хочется, паузы во всем: в этой гонке, в чувствах, в делах. Бешеный ритм сгибает.

Как он вошел в него? Как увяз? С размаху – в делах, в бесконечной зоне опасности, в отношениях с Лекой? Как он влетел во все это?

Он останавливается у какой-то забегаловки, что-то ест, пьет колу, тем временем темнеет. И Гром перезванивает: не выходит паузы.

– Ну, ты едешь?

– Еду.

– Где ты?

– Жру тут, в кабаке каком-то.

– Короче, я жду. С места не трогаюсь. Будешь?

– Буду, Гром, буду.

– Давай!

Гром не давит. Он знает, что Сашка сейчас тянет за двоих. Что выжил чудом и вернулся – чудом. Гром – свой парень, он в позу без причины не встанет. Сейчас Сашке поесть надо и замедлиться – Гром будет ждать столько, сколько нужно. Не вопрос.

Сашка медлит, садится в машину и снова думает о том, что что-то лишнее: то ли этот бизнес, то ли Лека, то ли он сам.

Падает ночь и зажигаются фонари. Весь город вспыхивает рекламой сигарет и водки. Чудесное будущее чудесного города...

На мосту вдруг тормозит гаишник.

– Добрый вечер. Документы?

Сашка молча протягивает права. Здесь и поста-то никогда не было. Успевает отметить только, что в парне что-то странное: он смотрит не в документы, а только в лицо Сашке.

И вдруг в его руке оказывается пистолет. Сашка машинально распахивает дверцу. Но выстрел уже звучит...

Выстрел звучит. Сашка действует параллельно, и по тому, что действует, понимает, что жив. Боль обжигает грудь, и он – еще продолжая держать в руках ствол – врезается лицом прямо в асфальт у ног гаишника. Видит его ботинки. Слышит, что парень матерится.

Что-то пошло не так. И у Сашки, и у этого парня. Его башмаки уходят в сторону. Он садится за руль Сашкиного авто и начинает обшаривать машину.

Сашка, замерев на асфальте и едва дыша, видит, как парень достает рюкзак и прощупывает его. Наконец, вытаскивает пакет с героином.

Но, к удивлению Сашки, поиски на этом не заканчиваются. Гаишник вспарывает пакет и высыпает содержимое, как обыкновенную пыль, а на его ладони остается что-то, что Сашка уже не может разглядеть.

Он стреляет не поднимаясь. Гаишник с пробитой головой падает на сидение. Сашка приближается к машине, сам едва держась на ногах. Парень убит, в этом нет сомнения. Кровь растекается по кожаному салону машины. Сашка разжимает его руку и вынимает небольшой диск в прозрачном футляре. Маленький диск – ценой в человеческую жизнь.

Документов у гаишника – никаких. Сашка, обняв его за плечи, подтаскивает к парапету моста. Несколько секунд вместе с убитым смотрит на темную воду внизу, а потом помогает ему упасть. И еще несколько секунд смотрит.

Салон перепачкан героином и кровью. Сашка садится за руль и едет в офис. А потом резко останавливается. Что если это Гром? Элементарно – чтобы не делить на двоих деньги. Но Гром никак не мог знать о диске. А если бы и знал – больше других был бы заинтересован в его доставке, потому что его передача – финальная часть сделки и должна состояться, несмотря ни на что.

Итак, Сашка привез диск. Документы или кино на нем, неизвестно. Это еще предстоит выяснить. И если бы не этот «гаишник», Сашка был бы уверен, что везет Северцеву пакет белого порошка – сахарную пудру для тортов и булочек.

Гром встретил радостно. Едва не прослезился. Сашка еще раз вгляделся в него внимательно. Действительно, рад? Или просто удивлен, что Сашка вернулся живым? Рад, похоже. А там, кто его знает...

16. РАНЕНИЕ

И только в офисе вспомнил о своем ранении. Боль, заставившая его упасть, теперь словно ушла. Но, расстегнув куртку, Сашка увидел абсолютно красную и мокрую от крови рубаху.

В глазах стало темнеть. Гром со своими радостными возгласами будто скрылся в тень, а потом снова вынырнул. Сашка сел в кресло.

– Я человека убил.

– Убил? Ну и нах! На то она и война.

– Здесь, в Киеве. Пять минут назад. Он был в форме гаишника, но не гаишник. Без документов. И машина, если и ждала его где-то, уехала.

– И? – Гром помрачнел.

– И – с моста. Не было времени возиться с телом. Дело в том, что.., – Сашка распахнул куртку.

– Ты ранен?

Гром вскочил.

– Сейчас организуем!

Стал звонить своему хирургу.

– Серьезно, как думаешь? – спросил снова.

– Я упал от боли… сначала. Но этот парень – он был не профи, Гром. Профи бы прикончил меня без колебаний. А этот сначала устроил обыск в машине.

– И что нашел?

– То, что я должен отвезти в Москву. Это вторая часть сделки. Ради нее меня и выдернули… Так я понял.

– Какая еще «вторая часть»? Деньги уже зашли на счета.

Сашка достал диск и потянулся к компу. Гром уставился на экран.

Запись оказалась достаточно качественной и хорошо смонтированной. Комната, скорее всего, была отельной. За окнами виднелись вывески – похоже, на болгарском. За столом напротив двоих азиатов сидел хмурый пожилой человек в костюме.

– Это Северцев, – кивнул, наконец, Гром.

Камера отлично фиксировала лица всех присутствующих. Разговор происходил на английском и речь шла о сделке по поставке оружия и техники в Ирак. Той техники, которую Сашка и встретил в Багдаде.

– Когда он туда ездил? – снова спросил Гром. – Похоже, он тогда еще не был крупным чиновником.

Они досмотрели запись до конца.