Герцог грозового мира

— Ты же знаешь, — прошептал он, — что я не могу. Я просто не могу.

— Она будет ждать…

— Не могу! — воскликнул Герцог по-прежнему шепотом. — Понимаешь… Стоит мне с ней встретиться, и я никуда уже не вернусь. Она посмотрит мне в глаза, попросит остаться, и я просто не посмею: сорвусь, брошу все и уеду к ней.

— Я понимаю, — тоже шепотом ответила Эссабина. — Но я должна была это передать.

— Да… да. Спасибо.

Эстилис замолчал и потянулся за сигаретой. Некоторое время они просто смотрели то друг на друга, то на сизое море, и Юнари замерла рядом, напряженно слушая.

— Я пойду к себе, — наконец произнесла Эссабина и двинулась к каютам.

— Да. Спасибо, — повторил Эстилис, не глядя ей вслед. Затем жадно затянулся и устремил взляд в хмурую даль, где сливалось мрачное небо и такое же мрачное море.

А Юнари стояла рядом, осознавая, что частично проникла в нечто очень личное. Она мало что слышала о семье Герцога Грозового Мира; ему удалось выбиться в Тиргирхольды, а затем и в Эссентессеры исключительно из-за своих способностей, как магических, так и умственных. Никто, наверное, и не думал, что этот сдержанный человек без яркой родословной сумеет подняться практически на самую вершину. И при том он готов был уйти оттуда ради матери — видимо, такую любовь и благодарность к ней имел. А ещё выяснилось, что их отношения с Эссабиной гораздо более глубокие и тесные, чем они оба пытались показать окружающим и друг другу. Иначе не вышло бы этого трепетного, отчаянного «ты»…

***

Проснувшись довольно поздно, когда часовая стрелка уже тянулась к десяти, Хор некоторое время вспоминал все необычайные события прошлого вечера, а затем пришел к выводу, что проспал сегодня слишком много. До прибытия «Альгансера» в Грозовой Мир оставалось всего два с лишним часа, а за это время ему следовало вникнуть в тонкости расследования. Наверняка Эстилис уже занимался всем этим.

Мальс поспешно переоделся и вышел из каюты на палубу, где и столкнулся с лениво курившим предпоследнюю сигарету Герцогом Грозового Мира.

— Доброе утро, — произнес Хор, стараясь, чтобы голос звучал не хрипло и не сонно. — Вам не многовато столько дыма на одну персону?

— Не многовато, как видите, — Эстилис потушил сигарету и бросил её в ближайшую урну. — Похоже, дым пожаров вызывает привыкание ещё сильнее, чем табачный. Доброе утро, Маршал.

— Что удалось выяснить по поджогу? — поинтересовался Мальс, ежась от налетевшего холодного ветра и жалея, что выскочил из каюты в одном только пиджаке, без плаща.

— Что-то выяснили, да только не все полезно, — вздохнул Эстилис. — Маршал, вы можете сходить за чем-нибудь потеплее, раз уж так заботитесь о своем здоровье: заскочите в каюту, а я буду говорить громко, вы меня услышите.

— Благодарю, — кивнул Хор, а затем стремительно нырнул к себе, подхватил плащ и двумя шагами преодолел расстояние до двери.

— Мы разобрались с некоторыми деталями, которые, быть может, и не позволяют приблизиться к личности преступника, зато помогают устанавливать цельную картину произошедшего, — если на начале фразы Эстилис повысил голос, то к концу уже говорил нормально, поскольку Мальс успел вернуться. — Огонь загорелся благодаря подложенному в шкаф самодельному устройству. Точное его описание я вам дать не смогу, поскольку оно погибло в пламени, но предполагаю, что это простейшая системка, приводившаяся в действие, возможно, — он бросил задумчивый взгляд на урну, — сигаретой.

— Так вы, выходит, уничтожаете улики? — улыбнулся Хор. После вчерашнего стало легче относиться с доброжелательностью и к загадочному Эстилису, и к Лейнору, о котором он практически ничего не знал, кроме того, что тот был подозреваемым в деле Кея, поскольку собирался вернуться в родной Мир из Облачного. Выходило совпадение: всякий раз, когда Лейнор пытался это сделать, происходила какая-нибудь неприятная вещь. Но пожар хотя бы не заставил его повернуть назад, как-то случилось с убийством адмирала на «Рассекающей».

— Почему уничтожаю? — Эстилис тоже был настроен благодушно. — Если б я их уничтожал, то бросал бы окурки в море, а так они доступны для исследования, хотя ещё надо перевернуть все урны и попробовать доказать, что эти сигареты выкурил именно я. Впрочем, специалисты из Крылатого Мира смогли бы справиться с таким делом. Вот так всегда, — его лицо стало задумчивым, — нам кажется, что для наших целей наука — все равно, какая, криминалистическая или магическая — не нашла ещё методов, а на самом деле выходит, что есть они, методы, только спрятаны в одном из Миров, а те ученые не желают делиться с остальными открытиями. Вот она, граница между регионами, делающая их чуть ли не странами. Возможно, Эссентессеры каждого Мира смогут в дальнейшем определять, какие изобретения следует скрывать, а какие — предлагать государству ради общего блага. А то выходит, что один только Облачный работает на других, не получая в ответ ничего.

— Скажите все же мне, — с интересом произнес Мальс, — а из какого вы региона?

— Помните, что я нацарапал вчера на часах? — прищурился Эстилис. — Так вот, я оттуда. Не хотите прогуляться к капитану? — спросил он и, не дожидаясь ответа, медленно зашагал в нужную сторону.

Уже успокоенные пассажиры бродили по палубе, стараясь не заходить на чернеющую углем бывшей деревянной обшивки её часть.

— «О» и «М», — вздохнул Хор, догоняя Герцога. — Вряд ли Облачный Мир, скорее просто Объединенный. Так нечестно.

— А что в нашем мире честно? — только усмехнулся Эстилис. — В конце-то концов, моя мать учила меня любить и почитать всю страну, а не отдельные регионы. Так что извините. Людей с магическим даром слишком часто швыряет по стране, чтобы они могли позволить себе принадлежать только одному месту. Однако вернемся к нашей теме.

Он остановился возле перил, смотря сквозь них на серую воду, секунду помолчал, а затем продолжил:

— О том, что в магистралях нет напора, поджигатель не знал, поскольку об этом было известно лишь капитану и нескольким механикам, алиби которых проверено и сомнению не подлежит. Вряд ли знал он и о лаке — а причиной скатывания огня по лестнице стал именно лак. Лично я считаю, что не было цели что-то уничтожать, просто акция запугивания. Согласитесь, это выглядело бы цинично: нас обнаруживает утром другой корабль, перед ним выгоревший пароход, трупы в воде, трупы на борту, может, барахтается шлюпка на волнах, но и это вряд ли, поскольку спускающий шлюпки механизм быстро пришел бы в негодность. И венцом всей этой картины — табличка с надписью: «Привет вам от Эскеранса, Эссентессеры Грозового Мира». Но пластина могла спокойно расплавиться. Я не говорю уже о том, что поджигатель сам плыл на «Альгенсере» и вряд ли был заинтересован в его выгорании, поскольку это означало и его гибель. Конечно, преступник может оказаться фанатиком-самоубийцей, но слишком уж невыгодное он подобрал место для поджога, чтобы считать, что он покушался на весь корабль. Только набор случайностей сделал ситуацию необычайно опасной для всех.

— И только набор случайностей помог «Альгенсеру» избежать гибели, — прибавил Хор. — Судьба иногда может уравновешивать катастрофическое невезение спасительным везением — у меня это получается уже второй раз. Первый, — он вздохнул, вспоминая блеск шатра, боль в руках и льющуюся сквозь тело энергию, — произошел тогда с Кеем.

— Мне доводилось встречаться с подобными, скажем так, явлениями, — кивнул Эстилис, и по его лицу пробежала тень воспоминаний. Герцог слегка поморщился. — Мы отклонились от темы. Я продолжаю о деталях. О самом пожаре говорить уже нет смысла, поскольку, к счастью, его не хватило на то, чтобы продвинуться на следующие палубы и подкинуть нам новых деталей. Итак, поджигатель прошел в комнату для письменных принадлежностей за несколько минут до того, как там появился огонь, но запах дыма офицер Эльсон мог почуять ещё через несколько минут, так что у преступника хватало времени, чтобы незамеченным спуститься на вторую палубу, где он занимал каюту. Свидетелей в тот час, к сожалению, не нашлось. Мы с вами находились на правом борту, а поджигатель, видимо, спустился по лестнице на левый, где никого не встретил, и беспрепятственно добрался до своей каюты, чтобы подождать, что будет дальше.

— Доброе утро, — раздался рядом бодрый голос Альты. — Можно я тоже послушаю обо всех этих ужасах?

— Разумеется, можно, — равнодушно отозвался Эстилис. — Доброе утро, леди Каэндра. Или вы хотите, чтобы я называл вас леди Зорренд?

— Оставьте фамилии для кого-нибудь другого, у людей есть имена, — бросила Альта, задетая его словами. Странно, при их первом разговоре в этом путешествии, на вокзале, Хору показалось, что Эстилис с легким сочувствием относится к девушке, которая желает оставаться с семьей, а не двигаться по карьерной лестнице. Хотя… судя по тому, что он дальше говорил о долге магов принадлежать стране, а не себе и своей семье… Решил воспитывать Альту, что ли? Может быть, ему показалось, что Каэндра не сумели этого сделать и — о ужас! — привили девочке любовь.