Герцог грозового мира

Очнулся Эстилис уже в больнице, а руку ему лечили долгие три месяца: восстанавливали дар-родинки. В тот день слегка сошли с ума многие, не один он.

Меранская армия теснила войска Объединенного Мира, приближаясь к столице региона. Одновременно с Островов докладывали о постепенных успехах. В Ценее срочно восстанавливалось испорченное огнем здание: Атрис настоял, чтобы члены правительства вернулись туда как можно скорее. И, хотя все ещё продвигалось удачно, но он уже начинал бояться, и Эстилис видел это в его суетливых движениях, в сбивчивых словах, в бегающем взгляде. Видел — а сам вел себя с ледяным спокойствием. Его принимали за своего на обеих сторонах, и ни один человек не сумел заметить фальши в отточенных жестах, хлестких словах и учтивых улыбках.

А тем временем Объединенный Мир нашел что противопоставить меранской магии — и его армия сама начала наступать, хоть и с большими потерями. На соседнем материке все катилось в бездну: меранов медленно прижимали к морскому берегу и уничтожали. Не успокоившись на своей победе, Острова двинулись дальше и высадились на побережье Грозового Мира, чтобы додавить своих врагов. Мерцающий Мир потерпел катастрофическое поражение в воздухе, и теперь дирижабли обоих стран, зажимавших его в тиски, бомбили занятые города. Одна из таких бомбардировок запомнилась особенно.

Эстилис ехал в своем автомобиле по одной из центральных улиц, когда рядом начали греметь взрывы. Он остановил машину, одним колесом заехав на тротуар, выскочил и залег рядом с ней, надеясь, что пронесет. Слышались чьи-то вопли. Когда отгремело, Эстилис поднялся, чуть покачиваясь, и двинулся к полуразушенному дому, вокруг которого валялись обломки кирпича. Из разбитого окна доносились звуки патефона, хриплые и визгливые: видимо, там уже некому было его выключать. Тоскливая песня въедалась в уши, заставляя морщиться, — не вылетела она из головы и поныне.

Две армии встретились в побежденной Ценее. Ликование было всеобщим, но Эстилис не принимал в нем участия. Он сидел в своем доме, заперев дверь на замок, — сидел, стискивая ноющие виски дрожащими пальцами и пытаясь отгородиться от всего окружающего мира.

Зато следующие три месяца, пока армия Островов медленно покидала освобожденные территории, прошли в суете: требовалось всюду наводить порядок после разрушительной войны. Казалось, жизнь входила в свою колею, однако Эстилис ощущал усталость, слишком сильную усталость, чтобы делать шаг выше по карьерной лестнице. Этот шаг сделали за него — и он оказался настолько высок, что нельзя было противиться.

В дверь купе постучали. Эстилис прикрыл глаза, притворяясь спящим: в нынешнем состоянии он совершенно не хотел ни с кем разговаривать.

***

Пароход «Альгенсер», названный в честь одного из величайших полководцев древности, отходил от пристани в семь. У них было полчаса, чтобы пройти от вокзала до порта, благо располагались те совсем рядом: сюда, в Кальде, многие приезжали только для того, чтобы сесть на корабль, и сюда же шли в большом количестве грузовые составы. В отличие от Квемеры, Кальде располагался на берегу залива, имея возможность принимать гораздо больше судов, а потому считался одним из главных портов Облачного Мира, крупной торговой точкой на карте страны. Сюда прибывало немало кораблей из Крылатого и Грозового — больше, чем в Квемеру, поэтому здесь ещё усиленнее кипела жизнь, разбрызгивая во все стороны хриплые крики, звон судовых колоколов, скрип деревянных повозок, стучание механизмов, голоса чаек, которые кормились рыбой, отходами и подачками пассажиров.

На «Альгенсере» пятеро высокопоставленных путешественников разместились в соседних каютах. Минут через пятнадцать они встретились на открытой палубе: кто-то пришел туда раньше, кто-то — позже, однако все захотели посмотреть на отправление парохода. Юнари и Альта о чем-то перешептывались, прислонившись к бортикам: видимо, быстро нашли общий язык. Немудрено — с их-то схожими характерами. Эстилис, располагаясь от всех поодаль, курил, причем Альта косилась на него с неприязнью и помахивала перед собой ладонью, хотя холодный морской ветер быстро уносил весь дым в другую сторону. Эвальд стоял вместе с Герцогом и о чем-то оживленно ему говорил, не получая в ответ ни слова, ни кивка, одно лишь вежливое внимание.

Хор поглядывал на все ещё суетящихся возле «Альгенсера» людей: в трюм погружали последние ящики. Наконец звонко раздался удар колокола, и народ отхлынул от парохода. С лязганьем поднялись якорные цепи. Из двух труб сильнее повалил черный дым, и корабль медленно стронулся с места, а на берегу кричали и махали платками. С нижней палубы, куда выходили пассажиры вторых и третьих классов, остающимся в Кальде отвечали криками и тоже махали платками.

Сбоку к Хору подошел Эстилис, обдавая его запахом табака, ещё не успевшим выветриться.

— Поздравляю с отплытием, Маршал. Вы знаете, лет эдак сто назад считалось, что есть три категории людей: живые, мертвые и те, кто в море. В наше время, к счастью, корабли надежные и тонут редко, хотя исключения есть практически во всех правилах.

— Не пугайте меня, Герцог, — с усмешкой ответил Хор. — Я всего-то второй раз на корабле.

— Морская болезнь не одолевает? — заботливо поинтересовался Эстилис.

— Нет, я к ней устойчив, — Хор не сказал, что иначе он бы вообще не поплыл, а постарался бы справиться со страхами и полетел бы на дирижабле. Нет ничего унизительнее морской болезни в течение всего плавания. — А вы?

— Увы, — развел руками Эстилис. — Меня всегда тошнит, хотя до большего, к счастью, не доходит. Надеюсь, у ваших друзей ничего подобного нет, раз они согласились на это путешествие. Ведь всем им уже приходилось плыть, нет?

— Да кто знает, — вздохнул Мальс. — Все в какое-то время пересекали одно из морей, однако я не знаю, на корабле или на дирижабле.

— Мы прибываем завтра рано утром, — задумчиво произнес Эстилис, поглядывая на становящийся все меньше порт Кальде. — И уже через три часа отходит поезд до столицы. Как видите, я не просто так выбрал этот день: тут удобное сочетания прибытия и отправления всех средств передвижения.

— А если бы наш поезд опоздал? — хмыкнул Хор. — Мы могли бы и не попасть на корабль.

— Этот — не опаздывает, — категорически отрезал Эстилис. — Только в случае чего-то уж слишком необычайного, например, взрыва путей заговорщиками. Но тогда мы вообще не попали бы в Кальде.

— А пароход может из-за чего-то задержаться?

Эстилис повернул голову, глядя в сторону бескрайнего моря, за которым далеко-далеко лежал Грозовой Мир.

— Вряд ли, — наконец ответил он. — Да и в конце концов у нас целых три часа.

***

Все четверо людей, рядом с которыми Юнари выпало провести эту дорогу, тянули к себе самыми разными привлекательными чертами, и сложно было с первого раза решить, за кем начать наблюдать. В конце концов она выждала, пока кто-то из них первый обратится к ней с разговором, и это оказалась Альта Каэндра, будущая Альта Зорренд, родившаяся тоже в Крылатом Мире. Они заговорили о родине. Собеседница некоторое время зажималась и выглядела довольно мрачно, поскольку, видимо, тосковала по тем местам, но довольно быстро её удалось вывести на оживленную беседу, и время до отправления они скоротали этим разговором.