Герцогиня Хардин

— При чем тут драконы? — спросил Тирел.

— Это Корин, сказал мне внимательно пересмотреть события вечера у артефакторов, когда отравили Линетту и Лею, — признался дроу. — Я понял, что Илишин ушел в какой-то момент. Иниветта подлила Линетте рвотное зелье, но, когда Стомиан увел ее в лазарет, вместо нее появилась ее иллюзия. Весьма неплохая, но при ближайшем рассмотрении я уловил несоответствия. Манера поведения от Линеттиной отличается. А вот Илишин в это время где был, я установить не смог. Не появился он в свих апартаментах и в корпусах. Я пересмотрел все воспоминания духов-комендантов. Остальные адепты факультета ментальной магии оставались на своих местах и выяснить, где они были не составило труда, — Элдрин усмехнулся своим каким-то мыслям.

— Ты допросил духов-комендантов? — удивился Стомиан.

— У меня на это есть разрешение ректора и Корина, — пояснил дроу. — Я все же склоняюсь к мысли, что раз Иниветта в этом поучаствовала, то и Илишин не остался в стороне. Именно он был под иллюзией Линетты.

Я поежилась от неприятных ощущений.

— Одного твоего подчиненного духа я, Корин, приставил к Сареашу, — продолжил Элдрин. — Второго к Мейнире, когда понял, что все ниточки тянуться к Тарину. Третьего к Илишину. Сам Клутвин защищен каким-то артефактом, к нему привязку сделать не получилось, дух постоянно теряет его. И отследить его перемещения невозможно, сканирующие заклинания будто проходят сквозь него. Я уже проверил.

Прошло еще мало времени, чтоб делать какие-то выводы. Но Сареаш постоянно крутится у кафедры факультета ментальной магии. Вопрос зачем? Самое интересное, что его интересует… интересовала декан, магистр Нило. Один раз он ее подстерег у приемной в коридоре и у них случился какой-то скандальный разговор. Тифлинг чем-то ее запугивал. Декан после разговора была очень нервной и долго не могла успокоиться. Раз ее арестовали, то что ему нужно еще на кафедре?

Илишин же ведет себя странно. Гуляет все время по академии. Побывал на всех башнях, обошел все аудитории. И я сначала подумал, что он что-то ищет, но его особо ничего не интересует. Будто просто гуляет…

— Может от сестрицы сбегает? — усмехнулся Стомиан.

— Может, — неопределенно пожал плечами Элдрин. — Пока это все.

— И когда ты все успел? — удивился Тирел отпивая из своей чашки.

— Я, между прочим, из ададемии не только развлекаться ухожу, — фыркнул едко Элдрин. — Да и перерывы использую с толком.

Видно было, что он «уел» этим Стомиана и Тирела.

— Хорошо, Элдрин, — улыбнулся ему Тенебрей. — За такой короткий срок ты многое выяснил.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил Тирел у Корина.

— Мейниру пока трогать нельзя, хоть ее вина и легко доказуема. Сейчас кроме факта, изготовленного яда, которым пытались отравить короля, королеву и Лею, мы ни в чем ее обвинить не можем. У нас нет мотива данного поступка. Вы же понимаете, что эльфийка вполне могла попытаться покуситься на жизнь Леи, но не короля. Если я ее арестую, она ничего не скажет, и будет рассчитывать на защиту своих покровителей. Ее отчим и герцог Клутвин вмешаются, и мы ничего так и не узнаем. Создание яда можно оправдать любой ерундой, к примеру академическим экспериментом, у нас это не запрещено в учебных целях. Или сказать, что делала для курсовой. И я просто уверен, что на допросе она скажет, что зелье у нее украли. Прямой связи ее причастности к отравлению у нас так и нет. Маркиз Эрвиль, ее отчим, заберет ее из академии, и мы потом точно не сможем у нее получить нужную информацию и найти заказчика. Если же мы продолжим наблюдение, то рано или поздно выйдем на того, кто это все затеял и призвал лича. Оба покушения связанны, я уверен.

Рассуждая Тенебрей продолжал поглаживать мое запястье, синхронно своему голосу, спокойному и уверенному.

— Мейниру, Илишина и Сареаша нужно прижать доказательствами причастности так, чтоб сами выдали, того кто нам нужен. Ты все сделал верно, Элдрин. А уж о том, насколько я хочу выяснить какую роль в этом всем играет посольская делегация, и говорить нечего. Это дело государственной важности.

У дроу появилась гордая и самодовольная улыбка на лице.

— Да, уж. Ты — крут, — признал Тирел. — И все ниточки так или иначе ведут к Клутвину, — подытожил он.

— Да, — согласился Тенебрей. — Но не он главный «режиссер спектакля».

Я повернула голову к своему жениху, удивленная интонацией, с которой были произнесены последние слова, встретившись с глубокомысленным взглядом фиолетовых глаз. За что шуточно получила пальцем по носу.

— А тебе, Лея, пора спать. Иначе не останется сил на завтрашний турнир.

Действительно, было уже поздно, и пора было расходиться. Я отправилась в свою комнату, где долго принимала ванну. Затем отчего-то захотелось самой расчесать влажные волосы, хоть и терпеть не могла с ними возиться.

[1] Абдикация (от лат. abdicatio — отречение) — добровольное или вынужденное отречение от престола, отказ от власти, должности или сана.

Глава 41

Взяв расческу, я подошла к окну, наблюдая за звездами и своим отражением в окне: бледным лицом, почти утратившим загар и веснушки, печальным взглядом и какой-то другой собой. Не такой я приехала в столицу. Куда делась непосредственность и решительность? Весь мой мир изменился. Убеждения пошатнулись. Появилась неуверенность и растерянность. Я не была уверенна в том, чего хочу и хотела раньше.

Но несмотря на все, мне было как-то спокойно. Будто, все что происходило, это не со мной, а с какой-то другой девушкой. Не было волнения, переживаний, страха… только покой. Впервые на душе было какое-то отчаянное умиротворение. Безразличность.

Его появления я ждала. Будто знала, что появится. И почти физически ощутила, никак не показывая этого, продолжая водить расческой по еще влажным волосам.

Корин какое-то время наблюдал за мной, никак не выдавая своего присутствия. Оно меня не смущало. Слишком много мы уже нарушили всевозможных границ, чтоб возмущаться и паниковать. Неуместным мне показалось сейчас это.

Бесшумно он сделал несколько шагов ко мне и остановился за спиной. Я разглядела его в отражении окна, следя за тем как рука некроманта поднимается, чтоб коснуться плеча и замирает в нерешительном жесте.

«Как красиво», подумала я, наблюдая за нашими отражениями в стекле. Воображение видимо играло со мной злую шутку, то ли приукрашая действительное, то ли искажая его в причудливой для сознания форме.

Мое бледное отражение казалось мне самой хрупким и каким-то беззащитным. Округлые черты лица заострились. Кожа казалась полупрозрачной, подчеркнутая шелком пеньюара. И в противовес этому, сливаясь с тусклым освещением комнаты, возвышалась сзади фигура некроманта, подчеркнутая аристократической белизной лица и белоснежной рубашкой, виднеющейся из расстегнутого кителя адепта академии. Темные волосы падали Корину на лицо. Сквозили провалами зрачки с яркой радужкой. Сейчас Корин представал в моем сознании как некий демон, стоящий над своей слабой жертвой. Картина достойная кисти художника.

— Лея, все будет хорошо, — услышала я едва различимые слова.

Кому он их говорил? Мне? Сейчас мне это было не нужно. Все будет как будет. И я была не уверенна, что кто-то может на это повлиять.

Сегодня я поняла, что возможно по моей вине под удар попал Тирел. Зачем вдруг понадобилось устранять наследника темного князя, так поспешно? Жил себе до этого со своими проблемами и никто его не трогал. Князь Александр был довольно молод, по меркам вампиров, и силен. Смог победить более опытного противника, в борьбе за главенство кланов, князя Лоренсо. Править ему предстояло еще долго. Необходимости в поспешном объявлении следующего приемника не было. Корин постарался отвести этот факт, подвел все к первомотиву, но не причине.