Герцогиня Хардин

Во мне колыхнулся протест, тут же подавленный влиянием проклятия. Пока мои руки продолжали снимать платье, Корин продолжил рассказывать:

— Сейчас я частично перекрываю потоки и могу им управлять. Мы попробуем снять проклятие вторым способом, но он самый неприятный и трудный, и нет гарантий, что получится… Снять его нужно как можно быстрей, учитывая, что заразилась ты утром.

Мое платье соскользнуло на пол, и я осталась в нижней сорочке, подъюбнике, чулках и белье. Тенебрей стоял опершись о стол и внимательно следя за мной.

— Может не получиться? — лишь спросила я.

— Получится, — утвердительно ответил мне капитан, — обязательно получится. Но какой ценой…

Его взгляд блуждал по моей фигуре.

— Нужно пробудить эмоции, заставить их снова завладеть сознанием. А для этого нужны самые сильные, и порой, самые неприятные из них…

Тенебрей подошел ко мне.

— Лея, мне ужасно жаль, и я прошу прощения, заранее. Но другого способа сейчас нет. Когда ты станешь собой, ты поймешь, что я прав, и лорд Сенье принял правильное решение. Сейчас не время для благородства… — произнес он фразу, которую я не совсем поняла.

Некромант расстегнул пуговицы на моем подъюбнике, и он упал вниз к платью. Следом был снят его китель и отброшен на стул. Его зрачки потемнели и смотрели в мои глаза внимательно.

— Сними с меня рубашку, — последовала следующая команда.

Негодование всколыхнулось во мне и снова опало, как листик сдуваемый с дерева легким ветром. Я послушно потянулась к воротнику и сняв галстук, стала расстегивать мелкие пуговки одну за одной. Да, мое подсознание периодически бунтовало, и в мыслях мелькали вспышки сознания и стыда от неправильности ситуации. Но пробить проклятие, как толстый слой льда они не могли.

Когда с пуговицами было покончено, я выдернула края рубахи из брюк и потянула ее с плеч. Обнажилась грудь с татуировкой и длинной цепочкой с амулетом. Я замерла. Интерес артефактора вспышкой на мгновение пробил сознание и снова затух, а у меня начали болеть виски и туманиться сознание. Тенебрей снял с себя артефакт и отложил в сторону.

— Не сейчас, Лея, позже…. Обещаю. Борись!

Да, я старалась заставить себя опустить руки, от чего голова начинала болеть сильней.

— Продолжай, — последовала следующая команда.

Тело восприняло приказ, и я не могла ослушаться. Пока стягивала рубашку, рассматривала татуировку на груди и руке. На руке — эльфийские узоры, только они делали такие красивые и замысловатые переплетения линий. На левой груди какие-то охранные плетения, но я в этом не разбиралась. У некромантов были свои секреты, они часто прибегали к магии печатей и схем. Но татуировка была интересной. В круге был нарисован силуэт какого-то драконоподобного существа, а по периметру, вокруг матрицы, древние руны. На долю секунды моя рука дёрнулась в желании обвести круг печати, и прикоснуться к груди. И я услышала шумный выдох. Встретившись взглядом с некромантом, увидела его стиснутые зубы.

Я кинула рубашку к кителю. Приказ был выполнен, и я ожидала дальнейшего.

— Снимай ремень, — прозвучало следующее распоряжение.

Он, что собирается заставить меня его полностью раздеть? Сознание отчаянной птицей забилось, пытаясь вернуть себе под контроль тело. Во рту пересохло, а дрожащие от внутреннего напряжения руки послушно потянулись к ремню.

Как расстегивать ремень я разобралась не сразу. В висках набатом застучала кровь. Корин не спешил мне помогать, его тело было напряжено. Мое сознание бунтовало, я понимала, что не должна этого делать и мне было страшно, от того, что я не могла предположить, насколько далеко зайдет эта игра. Но приказ был сильней остального… Ремень был вынут из петлиц и упал к остальной одежде.

— Лея, ты понимаешь, что будет дальше? — задал мне вопрос мой жених. Его голос был глухим и тихим, почти интимным. — Что может вызвать у тебя самые сильные чувства?

Я промолчала, продолжая смотреть на татуировку. Понимала ли я? В глубине сознания понимала к чему все идет, но не могла сопротивляться. И даже сосредоточиться сейчас было очень сложно. Мысли хаотично метались, а проклятие подавляло волю.

— Твоя настоящая страсть — это артефакторика. А то чего ты больше всего боишься — это чувства, которые я у тебя вызываю. И что я запрещу тебе заниматься любимым делом, боишься потерять свободу. Так ведь, Лея?

Все его слова были правдой. Тенебрей склонился к моему лицу и его дыхание коснулось моей шеи. Мурашки побежали по коже.

— Лея, если ты не сможешь разрушить проклятие самостоятельно и, главное, вовремя, ее точно разрушит страсть, одна из самых сильных и ярких эмоций. Но я тебе гарантирую, после этого, тебе не разрешат учиться дальше в академии. Обучение ты продолжишь в моем родовом замке, уже как моя жена. Ведь король после сегодняшнего нападения на тебя и произошедшего будет настаивать на этом. А я запрещу тебе участвовать в магических играх и создании артефактов, эта работа слишком опасна и не подходит для герцогини.

Слова отзывались во мне нарастающей тревогой, далеким беспокойством. Во мне поднимался протест, бьющийся как мотылек в паутине подчинения.

— Поцелуй меня, Лея, — донесся шепот до моего затуманенного сознания. Виски сдавила боль заставляя подчиниться и вытесняя другие эмоции.

Я сопротивлялась… я пыталась… Но проклятие заставляло выполнить требование. Я повернула голову к склонившемуся ко мне некроманту и мои губы коснулись горячих его. Было неприятно и поцелуй ощущался словно ожог. Я отстранилась. А некромант притянул меня за талию к себе.

— Не так. Чувственнее… Исполняй.

Я снова прикоснулась губами к его губам и мой язык скользнул в его рот. Поцелуй углубился. А рука некроманта сместилась с талии ниже на мою ягодицу и пальцы с силой сжались.

Еще одна волна протеста, как яркая вспышка и снова эмоции отступили сметаемые волной боли. Подол рубашки пополз вверх сжимаемый рукой Тенебрея. От его губ тепло заструилось по лицу и начало опускаться вниз. Пальцы добрались до обнаженного участка бедра выше чулка, согревая кожу. Неприятные ощущения для меня сейчас. Горячие руки своим теплом, будто топили лед, обжигая кожу там, где прикасались. Минуты растянулись и время замерло… Холодная кожа остро воспринимала любое прикосновение и тело начало будто гореть внутри. Руки некроманта скользили по моему телу, все тесней прижимая к себе. Поцелуи следовали один за другим, а я принимала и подчинялась, теряя волю окончательно.

Когда очередной поцелуй закончился, на меня посмотрели глаза, полностью наполненные тьмой. Пугающие и решительные. Я поняла, что он может и не остановиться. Это не была игра или притворство.

— С этого дня ты будешь моей, Лея, — голос будто не принадлежал Тенебрею. — Всецело моей.

Меня подхватили и перенесли на кровать. Корин навис сверху и схватив за низ мою нижнюю рубашку он ловко снял ее через мою голову. Я осталась в бюстье и чулках. К беспокойству и протесту присоединилось чувство стыда. Да, я могла теперь испытывать эмоции, но они все еще подавлялись болью в голове.