Герцогиня с Османского берега

Принцесса решила своими силами прикрыть маскировочное мероприятие. Она уверенно шагала позади слуг, прикрывая, заодно, Нигяр. Являясь настоящей дочерью своих родителей, Михримах прекрасно понимала, что если вести о сегодняшнем происшествии дойдут до сведения султана и короля, неизбежен скандал, если не война. Герцогиня Норфолк тоже понимала это. Хрупкий мир между двумя государствами, который так долго и с таким трудом выстраивался дипломатами с обеих сторон, оказался в подвешенном состоянии.

– Леди Нигяр, ведь вы не хуже меня знаете, к чему может привести столь агрессивный поступок вашего супруга. – негромко сказала она по-английски, чтобы не давать рабам пищи для сплетен.

– Да, Ваше Высочество, - ответила та, - этого я больше всего и боялась.

– Полагаю, что вы, будучи заинтересованным лицом, подтолкнёте герцога, как виновника случившегося, к возмещению ущерба, нанесённого султану Сулейману, во избежание начала военных действий Османской Империи в отношении Англии?

– Боюсь, султанша, герцог не примет мои слова к сведению как раз по причине моей заинтересованности.

– Почему?

– На столь дерзкий поступок он пошёл по личным мотивам.

– Не имеет значения, какие цели преследовал господин Говард, личные или нет, он нарушил закон. Если он не ответит за свои действия, ответит Англия и пострадают сотни, тысячи невинных людей. В любом случае его нужно склонить к действиям, которые предотвратили бы катастрофу. – Михримах помрачнела. – Есть ли среди англичан кто-то, кто может повлиять на герцога?

– Может быть, Брендон… - тихо проговорила Нигяр, как бы совещаясь сама с собой.

– Что-то?

– Ваше Высочество, вы попробуйте обратиться к милорду Саффолку. – уверенно сказала Нигяр. – Хотя он и страдает эгоизмом, но он беззаветно предан королю и сделает всё, чтобы честь монарха осталась незапятнанной. Он должен помочь.

– Хорошо, я поговорю с ним. А вы не отходите от Сюмбюля Аги ни на шаг, миледи. Вмешивайтесь, если лекарь будет делать что-то неправильно. – приказала принцесса прежде, чем разминуться с герцогиней.

Обменявшись с леди Норфолк поклонами, юная султанша оправилась в крыло, где расположились гости из Англии. Она расспрашивала у стражников, как попасть к герцогу Саффолку, приказала сообщить ему, что хочет обсудить с ним дело государственной важности. Наконец её проводили в гостевые покои Чарльза Брендона. Тот был удивлён поздним визитом принцессы.

– Ваше высочество, прошу извинить меня и мою супругу, нас никто не предупреждал… - начал оправдываться герцог.

– Ничего страшного, милорд, - ответила принцесса, - иногда неотложные дела настигают нас в самое неподходящее время. – Михримах обратилась к Кэтрин. – Леди Саффолк, прошу вас оставить меня наедине с вашим мужем для серьёзного разговора.

Отвесив реверанс, Кэтрин Уиллоуби перешла в другие покои. Нельзя не сказать о том, что молодая женщина почувствовала укол ревности. Ещё бы, эта королевская выскочка ещё наглее, чем Анна Болейн – та хотя бы стыдилась выгонять законную супругу предмета обожания посреди ночи из спальни. Леди Саффолк прислушалась к разговору Чарльза и Михримах…

– Скажите, милорд, - спросила принцесса, - если бы не английская делегация пожаловала в Османскую Империю, а наоборот, и если бы один из членов делегации поднял руку на личного слугу вашего короля, как бы назывался этот поступок?

– Хулиганство. – ответил Чарльз.

– Хорошо, а если бы король распоряжался бы судьбой своего слуги, это что-нибудь изменило бы?

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но разве османский султан не распоряжается судьбами своих подданных? – переспросил Брендон. – Если да, то и английский король также вправе вершить судьбы простых англичан, а также дворян, духовенства и слуг. Но если вы имеете в виду рабство, то такого института в нашем государстве нет.

– Но даже если это и так, то как же тогда назвать ситуацию, когда член иностранной посольской делегации применяет насилие в отношении слуги монарха, не имея на это права?

Лицо Саффолка мгновенно изменилось. Невольно ему вспомнилось, как не далее, чем день назад вся миссия во главе с королём высмеяли султанского слугу, евнуха. Чарльз стыдливо опустил глаза, ведь он тоже принимал участие в этом безобразии. Не хватало ещё, чтобы Генрих или Френсис дали повод султану Сулейману разорвать всяческие дипломатические отношения с Англией, или, что ещё хуже, начать войну.

– Если я верно вас понял, принцесса, кто-то из милордов поднял руку на приближённого Его Величества султана? – с опаской спросил он.

– И на не просто приближённого, милорд, - уточнила Михримах, - а на главного евнуха. Вы же понимаете, что пользы это совершенно ненужное и глупое применение грубой силы не принесет пользы обоим государствам? – прибавила она, сменив тон на более серьёзный.

– Что нужно сделать?

– Вы должны любым способом заставить герцога Норфолка возместить ущерб, нанесённый султанскому дому.

– Норфолка? – изумился Чарльз. – Но ведь Томас на такое едва ли способен! Быть может, вы имели в виду милорда Френсиса Брайана? Затевание бессмысленных драк – это в его духе.

– Нет, виновником сегодняшнего происшествия является именно милорд Говард. Если вы не уговорите его принести официальные извинения Сюмбюлю Аге с возмещением ущерба, причинённого его здоровью, султан Сулейман заставит его ответить за свой поступок головой.

– Но кто вам сказал, что я могу чем-то помочь в решении этого дела?

– Одна знакомая вам особа. Но о ней вы узнаете чуть позже, господин герцог. А сейчас вам необходимо серьёзно поговорить с лордом Норфолком. – принцесса поклонилась герцогу и уже собиралась уходить, как вдруг вспомнила, что ещё должна сказать своему собеседнику. – И ещё один момент. Старайтесь держать язык за зубами. Сплетни разносятся быстро, и в результате их распространения случаются человеческие жертвы.

– Непременно, Ваше Высочество. – последовало в ответ.

В это время приближённый Роксоланы, Рустем, явился через минуту после того, как получил вызов от госпожи. Сперва Хюррем не заметила прибытия своего подручного, так как была занята препирательствами с англичанами. Разговор происходил на английском языке, но бывший конюх не обратил на это внимания, так как по тону хозяйки понял, что общение с англичанами не приносит ей удовольствия.

– Милорд, вы сами даёте Падишаху повод к войне, - говорила султанша, - После этого заявления об агрессивном поведении османских подданных просто смешны и неправдоподобны!