Герцогиня с Османского берега

– А ну уймись! – услышал он окрик.

Мальчика протащили через узкий и тёмный коридор в почти пустую комнату, где молодой парень – христианин тщательно отмывал пол от следов крови, а пожилой мужчина зачем-то кипятил какие-то угрожающего вида ножи. Внутри маленького раба всё сжалось от страха.

– Чего уставился? – рявкнул на него стражник. – Быстро раздевайся!

У мальчика не было выбора, ему пришлось повиноваться. Страшно стесняясь, он стащил с себя грязные лохмотья и аккуратно сложил их у входа. Надзиратель грубо схватил его за руку и приволок к столу, который был подготовлен к операции, о которой рассказывал Али. Взгляд Хамзата упал на острые ножи, которые раскладывал христианский врач, и сердечко малыша заколотилось с бешеной скоростью. Между тем, надзиратель схватил мальчика, насильно уложил на поверхность и крепко – накрепко привязал. Как никогда Хамзату хотелось выжить и бежать от всех этих страшных людей как можно дальше.

– Завяжите ему рот и заставьте его не смотреть сюда. – сказал врач.

Надсмотрщик выполнил его просьбу. Мальчику не хотелось, чтобы ему завязывали рот, однако кого в тот момент интересовало, чего он хочет, а чего не хочет? Грубые руки с силой прижимали его голову к столу, а повязка мешала дышать. Ноги малыша с силой раздвинули, а через несколько секунд маленький пленник потерял сознание от пронзившей его резкой острой боли…

Проснувшись, Хамзат обнаружил себя в трюме корабля. Тело его болело, а ноги совсем не слушались. Мальчик попытался сесть, но его словно приклеили к деревянным доскам. Мучительное жжение не давало ему и вздохнуть спокойно. Вспомнив, что случилось, он стал испуганно огладываться по сторонам. Рядом сидели и лежали такие же измученные дети и кое-кто из них злобно сверлил Хамзата глазами.

– Ну, что теперь не радуешься? – спросил кто-то из мальчишек.

– Чему я должен радоваться? – не понял Хамзат.

– Ты, кажется, был доволен тем, что попал в рабство, а теперь нас покалечили. – ответил другой, чуть ли не трясясь от гнева. – То, что с нами случилось, всё из-за тебя!

– Молчи, дурак!

– Он прав! Ты хотел быть рабом, ты им будешь, как и мы все! Но никто из нас не хотел, чтобы нас мучили страшные дядьки!

– Ты тоже молчи!

– Да кто ты такой, чтобы закрывать нам рты?!

– Я будущий приближённый шехзаде и султана! – взорвался Хамзат.
– Мне будут доверять секреты правящей Династии, и все другие рабы будут слушаться меня! И вы тоже!

Напряжение в трюме резко возросло. Возникла реальная опасность драки. Все дети, которых везли на продажу в Стамбул, мгновенно возненавидели Хамзата. А тот лишь выше задрал голову и сделал вид, будто его уже назначили самым главным из слуг.

– Я тебе сейчас голову откручу! – крикнул тот самый мальчишка, который первый начал задирать Хамзата.

– Тебе самому голову открутят за то, что ты поднял руку на султанского слугу! – уверенно ответил тот. – И вообще будет так, что вершить твою судьбу буду я! И вообще вы навсегда останетесь никем, а я достигну великих высот на службе у султана!

Внезапно обрушившийся на мальчика град ударов заставил его замолчать. Надсмотрщикам категорически не понравились речи маленького раба.

– Вот же наглый какой говнюк! – воскликнул один. – Ничего из себя не представляет, а требует, чтобы его почитали, словно господина! Да ты сам всю свою никчёмную жизнь будешь пресмыкаться перед господами, лишь бы в живых оставили!

– Никому твои дешёвые выкрутасы и дурацкие амбиции в Стамбуле интересны не будут. – добавил другой. – И не корчи такую злобную рожу, не то будешь бит нещадно.

– Запомни, гадёныш, - подытожил третий, - если откажешься хозяину ноги вылизывать – мигом с жизнью простишься. И просто так тебя никто никогда главным не назначит. А теперь сиди тихо.

Мужчина окатил мальчика водой, такой холодной, что зуб на зуб не попадал. Стражники ушли, недовольно ворча. Хамзат поднялся и ещё раз бросил гордый взгляд на других мальчишек. Пусть другие хихикают, обсуждают его, но наступит день, и его будут уважать и почитать. Без сомнений, своим поведением Хамзат поселил в сердцах своих товарищей ненависть. Только один круглолицый мальчик сочувствовал ему искренне, словно понимал, что испытывал его товарищ по несчастью, и что толкало его на дерзость.

Прошло ещё какое-то время, и маленьким пленникам принесли скромный обед. Мальчикам раздали сухие лепёшки, а до завтрашнего дня другой еды не предвиделось. Желая проучить смутьяна, дети сговорились и отобрали у Хамзата лепёшку.

– А ну отдай! – закричал тот.

– Попробуй, отними! – раздалось в ответ.

Мгновенно лепёшка была разорвана и съедена. С трудом подавляя в себе желание избить этих мерзких чертят, Хамзат сел в угол и опустил голову. Он не должен плакать, не должен доставлять им удовольствие видеть, как он плачет. Наблюдая за тем, как товарищи издеваются над гордым и не сдающимся пареньком, круглолицый мальчик разломил свою лепёшку на две части и подошёл к Хамзату.

– Вот, возьми моё. – сказал он, протягивая ему половинку лепёшки.

– Спасибо. – едва слышно пробормотал тот, не понимая, зачем бы кому-то помогать такому самоуверенному рабу, как он.

Три дня продолжалось путешествие, и все эти три дня Хамзату приходилось отбиваться от противных мальчишек, то и дело норовящих унизить его или высмеять и терпеть нападки стражников, постоянно напоминающих ему о том, что он – никто и ничего в жизни не добьётся, если не будет угождать хозяевам и демонстрировать характер. Наконец корабль с юными невольниками прибыл в турецкий порт. Мальчиков вывели на берег и строптивый Хамзат впервые за три дня почувствовал, что зря позволил впутать себя в ссору со всеми подряд. После операции он ещё плохо ходил, а от сидения в полутьме и в голоде страшно кружилась голова. Пройдя всего несколько метров, мальчик рухнул на землю. Неужели он проделал такой путь и вытерпел страшнейшую боль для того, чтобы умереть на чужбине?

– Чего разлёгся, мерзавец?! – гаркнул надсмотрщик.

– Вставай, ну же. – кто-то из товарищей всё же решил помочь Хамзату подняться. – Надо идти.

Малыш поднял глаза и увидел перед собой того самого круглолицего мальчика, который не смеялся над ним, делился едой и даже защищал перед остальными. Пришлось снова принять его помощь.

– Ты хороший. – сказал мальчик Хамзату, чем вызвал у него слабую улыбку. – Я бы хотел дружить с тобой.

– Эй, вы, там, прекратите разговорчики! – прикрикнул надсмотрщик.

– Простите, эфенди. – пролепетал круглолицый.

– Не позорься перед ним, он же туп, как баран. – тихо сказал ему Хамзат.

– Ах, вы не слушаетесь, значит? – мужчина начал беситься. – Сейчас вы у меня оба заработаете!

Он расправил длинный кожаный хлыст и к великому ужасу мальчиков занёс его над ними. Дети приготовились к порке и закрыли глаза. Внезапно кто-то схватил стражника за руку. Это был Али Эфенди, хозяин живого товара.

– На выставленных на продажу руку поднимать не смей. – грозно прошипел он и повернулся к детям. – Не пугайтесь. Идите. – сказал он строго, но не грозно.

Несчастным пришлось продолжить путь. Спотыкаясь и шатаясь от голода, дети шли туда, откуда их должны были увезти в незнакомые города навстречу туманному будущему. Хамзат постоянно оглядывался. Он не мог понять, где же Али был раньше, почему не защищал его от нападок других мальчишек? Работорговец, поймав взгляд мальчика, всего – навсего потрепал его по плечу.

– Не волнуйся. – добродушно сказал он. – Скоро тебя заберут во дворец, дадут образование и ты приступишь к службе. Кроме того, тебе подарят новое имя, и обращаться к тебе будут, уважительно добавляя приставку «Ага». Думаю, неплохое будущее тебя ждёт.