Германия глазами иммигрантки
Шрифт:
Как ни крути, а пребывание даже в самых элитных «богадельнях» для пожилых людей является психической травмой. Но, порой, это – единственный выход из сложившейся ситуации, так как уход за тяжелобольным человеком в домашних условиях является непосильным бременем для его работающих родственников, а жилье не обладает необходимыми удобствами для старческих нужд.
Относительно здоровые могут поселиться в «коммуналке», доме, где одинокие старики живут вместе, организуя совместный досуг и оказывая друг другу посильную помощь. Иногда для подобных «коммуналок» создаются специальные архитектурные проекты, приспособленные к потребностям пожилых людей. Но это если ты здоров. А какое здоровье после семидесяти?
По данным Федерального объединения организаций, работающих с пожилыми людьми, число
Дабы прокормить себя, старики вынуждены работать дольше. В Германии и так идут на пенсию довольно поздно, а при поднятии рамки пенсионного возраста и вовсе станут вкалывать до гробовой доски – в перспективе до 77 лет. То есть, пенсию можно будет отменить вообще. За ненадобностью. Это вам не наши 60. Так кто кому должен завидовать?
Когда-то Западная Германия, действительно, имела репутацию страны «счастливых пенсионеров». Сытых, довольных, уверенных в завтрашнем дне. Все это кануло в Лету. «Немецкие старики – самые несчастные в Европе!!!» – вопят заголовки британской газеты Guardian, опубликовавшей опрос немецкой маркетинговой компании Emnid. Во время исследования отношения к жизни престарелых европейцев были опрошены по 500 человек старше 60 лет из Великобритании, Германии, Франции, Испании, Италии и Польши. Выяснилось, что на фоне брызжущих оптимизмом испанцев и британцев самыми несчастными чувствуют себя старики Германии. Когда их спросили, что они думают по поводу экономической ситуации в стране на ближайшие 20 лет, и конкретно о своем собственном благосостоянии, две третьих из них ответили, что не ожидают от оставшейся жизни ничего хорошего.
Так может это просто врожденный немецкий пессимизм? Нет! Подобные настроения бродят и в умах пожилых иммигрантов, число которых неуклонно растет.
Хочется надеяться, что в обществе что-то изменится. Что «власть имущие» найдут разумный выход из тупика, и в старости, заполняя в анкете графу «социальное положение» нам не придется писать «безвыходное».
Дома престарелых: наказание или благо?
Как сообщает федеральное статистическое ведомство, люди старше шестидесяти лет составляют нынче почти четверть населения Германии. Двадцать лет назад их было только двадцать процентов. Согласно демографическим прогнозам, в 2030-м году пожилые люди составят треть населения страны. В общем, стареет Германия, но вымирать отнюдь не торопится. Благодаря успехам медицины, средняя продолжительность жизни здесь довольно высокая – 76,3 года, что лучше, чем в среднем по Европе (74,1). За последние десять лет мужчины стали жить в Германии на два года дольше (до 75), а женщины – более, чем на полтора, достигая восьмидесяти лет. И это не может не радовать. Однако, после вопроса «Сколько?» возникают два следующих: «Где?» и «Как?».
Что касается «Где?», то здесь имеется только три варианта: в одиночестве, в кругу родных и близких, в доме престарелых. Остановимся на первом варианте.
Как известно, старость – это не календарный возраст. Каждый человек настолько стар, насколько затруднены его адаптационные возможности и отношения с окружающим миром, насколько он в состоянии себя обслуживать, какова стабильность его интеллектуального потенциала. Если человек ясно мыслит, самостоятельно передвигается, может сам себя обслужить, зачем ему дом престарелых? Он может довольствоваться приходом на дом специального вспомогательного персонала и визитом детей и внуков по выходным. Возможно, одиночество в этом случае, и предпочтительнее дома престарелых. Когда же состояние пожилого человека стабильно плохое, выбор одиночества не только скучен и неразумен, но и попросту опасен.
Тут, как ни крути, а туда таки попадешь.К пребыванию в доме престарелых относятся по-разному. Коренное население, например, предпочитает доживать свой век в обществе «себе подобных». Наши же соотечественники боятся этих заведений до заикания. Как их только не называют в народе: и богадельнями, и пунктами сбыта утильсырья, и кладбищенским предбанником. Вслед за самым страшным иммигрантским проклятием: «Чтоб ты жил на один социал!» следует продолжение: «…и подох на казенной койке!». Лично меня, сие могло бы напугать здорово. А мою приятельницу Аниту, коренную немку, вовсе нет. Она, практикующий психолог, просто убеждена, что навязывать свой маразм, болячки и старческие причуды собственным детям и внукам не только эгоистично и неприлично, но даже преступно. Сам не живешь полноценно и при этом отнимаешь часть жизни у своих близких.
А русскоязычный психолог из Ольденбурга Наталья Шефер-Шадай совсем иного мнения: «Для наших пожилых земляков уход в дом престарелых воспринимается как приговор. Попадая в новую среду обитания, человек отрывается от повседневного общения с родными и друзьями, не распоряжается в полном объёме своим свободным временем, зависит от помощи других людей, должен корректировать свою социальную роль в связи с новым окружением. Он вынужден на старости лет учиться, как в этом сузившемся жизненном пространстве сохранить себя как личность, не отказаться от своих привычек, взглядов, привязанностей».
А вот мнение восьмидесятилетней Марии Кнобель из Казахстана: «Хочу умереть на родной тахте, а не на казенной постели, хоть и накрахмаленной, но чужой и холодной. Пусть я из комнаты в кухню добираюсь, опираясь на ходунки и питаюсь готовыми замороженными блюдами, разогревая их в микроволновке, но у себя дома хозяйка – я. По субботам ко мне приезжает дочь, убирает квартиру. Она живет вместе с другом-немцем. Так что, о переезде к ней, не может быть и речи. Порой, ко мне на такси приезжает моя старая приятельница. Поболтаем, чаю попьем, в карты поиграем. А в богадельню мы с ней ни за что не пойдем. Лучше сразу на кладбище. Одна наша знакомая продала свою квартиру и подалась в дом престарелых, отдав ему все свои деньги. Получила там за это отдельную люкс-комнату с телевизором и холодильником. Сейчас об этом очень жалеет. Карманных денег ей не хватает даже на такси, чтобы съездить на могилу к мужу или посетить кого-нибудь из знакомых. А из русскоязычных она в богадельне одна, там ей и поговорить-то по душам не с кем».
Наших соотечественников, и в самом деле, в домах престарелых встретишь нечасто. Почему? Во-первых, по мнению специалистов, наши земляки не доживают до столь преклонного возраста, как коренные. Привезенные с родины болячки, подорванный иммунитет, дурные привычки (особенно у мужчин), многочисленные стрессы и огромная психологическая нагрузка, сопровождающие борьбу за свое место под немецким солнцем, оторванность от привычных круга общения и рода деятельности, как известно, здоровья не добавляют.
Во-вторых, привычка жить вместе нескольким поколениям и здесь, в новых условиях, никуда не исчезает. Строя дом, наши люди (особенно жившие ранее в деревнях и райцентрах) планируют место, а то и целый этаж, для стариков, для среднего поколения, для молодежи. И, проживая вместе, совершенно естественно ухаживают друг за другом: сначала бабка за внучкой. Затем – внучка за бабкой. В-третьих, чувство дома для нашей ментальности куда важнее медицинского присмотра. Как писал когда-то Тарас Шевченко: «В своей хате – своя сила, и правда, и воля».
В-четвертых, наш человек просто стыдится перед родственниками, знакомыми, да и перед самим собой отдать родителя в приют. Он живо представляет себя на месте старика и не желает подобной участи, ведь что посеешь, то и пожнешь.
Я вовсе не берусь осуждать тех, чьи родители доживают свой век в домах престарелых. Обстоятельства у каждого сугубо индивидуальны. Конечно, некоторые могут ухаживать за родственниками сами, получая за это деньги по уходу. Но очень часто у многих нет такой возможности: молодые много работают или живут в другом городе. При таких обстоятельствах качественный уход за старыми людьми невозможен. И тогда выход только один…