Германия глазами иммигрантки

«У нас большая проблема. Мой ребенок не говорит по-русски. Сначала мы сознательно отказались от русского в домашнем общении, чтобы в школе дочери было легче в первые месяцы учебы, а потом было уже поздно. Я считаю, что если вокруг ребенка не будет русскоязычной культурной среды, сохранить язык не получится. Родители такой культурной средой в полной мере не являются. Семья для подростка – скорее среда отталкивания, чем притяжения. И вот к какому выводу я пришла: заниматься русским надо с пеленок. Тогда не будет искусственного навязывания».

«У нас, взрослых, невозможно отобрать родной язык, книги, фильмы, шутки, музыку, память. А вот детки наши в этом вопросе даже совещательного голоса не имеют. Мы им выдали новую родину и теперь требуем, чтобы они оставались русскими. На каком основании? Желание детей ассимилироваться – абсолютно нормальная ступень развития детской психики. Можем ли мы заменить им весь окружающий мир? Детей во дворе и школе? Конечно, нет! Если у кого-то есть возможность заниматься с ребенком русским по 4 часа после основной школы – это замечательно. Только как долго он это выдержит? Я предлагаю просто разговаривать с ним обо всем по-русски, потому что на нем мы можем донести максимум информации».

«Я очень стесняюсь своего акцента. Услышала как-то себя на автоответчике и захотелось тихо умереть. А сын не просто свободно говорит по-немецки, он на нем думает. Даже внешне стал походить на местных. Я понимаю, что дети формируются под влиянием среды. Это надо принять как аксиому и остаться другом своему ребенку. Тем не менее, язык родителей ребёнок должен знать, свободно на нём говорить и читать. С письмом труднее, если нет русской школы или воскресных курсов. Благодаря тому, что в нашей семье русский является языком общения, и в доме – масса русских книг, язык у сына на очень приличном уровне. Но всё же иногда некоторых слов ему не хватает, и он спрашивает, как это слово звучит на русском».

«Я много лет проживаю за границей своей родины. По долгу службы жила в разных странах. И заметила, что только русскоязычные иммигранты стесняются того, что являются выходцами из бывшего СССР. Ни в американских, ни во французских семьях я не встречала подобного – там и в голову никому не придёт смущаться, что его родной язык английский или французский. Более того, дома они говорят только на родном языке, а не на языке страны проживания. В конце концов, сохранение родного языка – вопрос элементарной культуры и воспитания. Быть Иванами, родства не помнящими – последнее дело. Общаясь с детьми на разных языках, мы автоматически становимся иностранцами по отношению друг к другу, а это – печальная перспектива!».

«Мне кажется, что многие родители, не способные освоить немецкий, пытаются за счет своих детей создать привычную языковую среду, дабы чувствовать себя комфортнее в чужом обществе. Если вы уехали в другую страну и собираетесь там жить и воспитывать детей, не следует этим детям мешать врастать в новую почву. Эмигранты в первом поколении никогда толком не ассимилируются, для них это нереально. А вот во втором, а, тем более, в третьем, полная ассимиляция уже возможна. Надо отдавать себе отчет в том, что по-настоящему родным русский для ваших детей уже никогда не будет. Садик, школа, улица, телевизор, компьютер, музыка обязательно сделают свое дело. Окружающая культура стремится подавить. Это – закономерность».

Вот такие разные мнения. Действительно, окружающая среда стремится к подавлению и растворению инородных тел. Но ей противостоит среда внутренняя, направленная на сохранение себя как представителя своего народа.

В идеале, хотелось бы, чтобы наша молодежь в оригинале читала Толстого и Достоевского, цитировала Пушкина и Есенина, хотя бы иногда брала в руки толковые словари Даля и Ожегова. Но если она хотя бы будет знать об их существовании, тоже уже неплохо.

Нередко и местные педагоги плохо понимают, что нельзя заставить ребенка уважать немецкий путем полного отрицания родного языка, так же, как нельзя воспитать уверенного в собственной значимости члена общества, заставив его отречься от культуры родителей. Случается, что учителя запрещают детям в школе говорить между собой на родном языке и настоятельно рекомендуют общаться дома только по-немецки. Следование этим советам, по наблюдению психологов, нередко приводит к полному отрыву ребенка от семьи без включения его в немецкую культуру.

В культурах Запада ничто так не ценится, как человеческая уникальность, непохожесть на других, поэтому лишать себя этнических отличий, которые дает культура, означает обеднять свой мир, проигрывая в конкуренции уникальностей.

Известно, что при приёме на работу предпочтение всегда отдается тому, кто владеет иностранными языками. И это шанс для наших детей и внуков. Зачем же им пренебрегать?

ТРУДОУСТРОЙСТВО

И спросила Нина тихо: «Разве плохо быть портнихой?»

Профессии бывают разными. Ни для кого не секрет, что они делятся на денежные и неденежные, творческие и алгоритмизированные, свободные и строго заданные, административные и исполнительские, интеллектуальные и физические, высокостатусные и низкостатусные. И, наконец, есть профессии просто модные. Что влияет на популярность профессии? Прежде всего, ее востребованность, которую ни в коем случае, не следует ее путать с престижностью.

По данным опроса Института демоскопии в Алленсбахе, самыми престижными профессиями являются врач, преподаватель высшей школы, бизнесмен, адвокат, дипломат, инженер и, как ни странно, аптекарь. Но являются ли они самыми востребованными? Отнюдь!

Например, положение с врачами на сегодняшний день таково, что шансы найти работу имеет только тот, у кого есть законченная специализация (желательно по двум направлениям) и докторская диссертация. Естественно, должен быть опыт врачебной деятельности в Германии. Для его получения приходится работать без зарплаты, но при этом перспективы получения ставки ничтожно малы. Многие для прохождения специализации устраиваются на треть ставки. Большинство получают полставки, но работают все, естественно, по полной программе.

Рынок труда – штука капризная, положение на нем меняется довольно часто. Так, пару десятилетий назад в Германии сильно не хватало учителей. И молодые люди, окрыленные перспективой легко найти работу, повалили на педагогические факультеты. Увы, пока они учились, ситуация в школах стабилизировалась, и новоиспеченные педагоги, оказавшись не у дел, вынуждены были устраиваться кто куда.

Или возьмем юристов. Их в ФРГ сейчас так много, что на работу не принимают даже опытных адвокатов и юрисконсультов. Опросы работодателей свидетельствуют о том, что более всего востребованы инженерные профессии. 59% респондентов отметили, что взяли бы на работу инженера той или иной специальности. На втором месте (29,5%) находятся профессии, связанные с экономическими и управленческими специализациями. 19,7% набрали квалификации, связанные с компьютерами, а так же менеджеры и ассистенты по продажам. Специалистов естественно-научной направленности взяли бы на работу 12,6% работодателей, а вот медиков всего 7,5%.

Конечно, хочется, чтобы работа была интересной, престижной, необременительной, высокооплачиваемой, приносящей моральное удовлетворение. Увы, все это в одном флаконе бывает довольно редко. Тут уж, если высокооплачиваемая, то точно обременительная: или на ногах весь день, или тяжелое таскать, или регулярные стрессы получать. Не зря народная мудрость гласит: «Гни извилину, иначе придется гнуть спину!».

Вот и идет молодежь гнуть извилину в программисты и компьютерщики, где специалисты с университетским дипломом получают в среднем 4 тысячи евро. Те, кто окончил технический университет, зарабатывают поменьше, но тоже неплохо – 3 тысячи.