Герои чужой войны 2

Один из охранников словил стрелу с ярким черно-белым оперением. Она влетела ему точно под кадык и вышла наружу с кусками плоти. Невидимый стрелок использовал срезень, чтобы наверняка нанести смертельное ранение. Возникшая в первую секунду суматоха позволила ему влепить еще одну стрелу в новую цель. Молодой орк, растерянно озиравшийся по сторонам, совершенно забыл, что в боевом походе не следует снимать защитную амуницию. Вот и получил гостинец в открытый лоб. Шлем выпал из рук, а сам орк завалился нам под ноги.

— Trovgavu ragat! [19] — заревел Бахтар, с лязгом опуская забрало шлема.

Нас грубо завалили на землю. Я почувствовал, как чье-то жесткое колено уперлось мне в позвоночник. Не смея пошевелиться, я решил не испытывать судьбу. Лишь бы мой старый знакомый орк не захотел выпустить нам кишки прямо на тропе.

Суматоха утихла, около десятка орков, рассыпавшись цепью, исчезли в кустах. Перекликаясь друг с другом, они словно бреднем прошли место засады, но никого не обнаружили. Таинственный стрелок исчез, не оставив даже зацепки, ни следа. Об этом Бахтару сказал Сундаш.

19

Найти и убить! — орк.

Тяжелая оплеуха чуть не опрокинула кряжистого Сундаша на землю, но подчиненный устоял и понурил голову в знак повиновения и осознания собственной вины. Я бы приветствовал желание Бахтара отрубить эту башку. Меньше народу — легче дышится.

Бахтар с зубовным крежетом дал приказ двигаться дальше. Теперь основная масса орков защищала шамана. Тот успевал что-то колдовать, сплетая магические формулы в нужный узор. Я со злорадством подумал, что нападение «партизан» он явно прос….моргал.

С нами остались четверо орков. Двое последних натянули чуть ли не на нос свои шлемы и не выпускали из рук топоры.

— Бздят, когда страшно, — оскалился я.

— Уже пятнадцать и шаман, — откликнулся Лешак. — Так, глядишь, по одному их и укокошат.

— Десять негритят отправились обедать, один вдруг поперхнулся, и их осталось девять, — пробормотал я. — Девять негритят, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось восемь. [20]

— Кто такие эти несчастные негритята? — с любопытством спросил Экор.

— Черная раса, бедный и несчастный народ, — я не стал вдаваться в подробности. Экор все равно не поймет проблемы народонаселения Земли. — У вас они тоже должны быть.

20

Песенка-считалочка про негритят написана Фрэнком Грином в 60-х годах 19 века.

— Да, я слышал о чернокожих воителях, — кивнул Лешак, — дед как-то вскользь рассказал.

— Твой предок где еще был? — с подозрением спросил Экор. — Какой-то он у тебя…

Экор пошевелил плечами, показывая, что затрудняется найти нужное слово, но я ему помог:

— Мутный тип.

— О! Точно, мутный! — обрадовался телохранитель.

— Дедушку не трожьте! — предупредил Лешак, но у самого губы раздвинулись в улыбке.

Отряд вышел на открытое место, ощетинившись оружием. Для невидимого лучника не представляло особого труда перестрелять большую его часть, но по каким-то причинам он прекратил обстрел. То ли действительно действовал одиночка, то ли изначально предполагалось таким образом нагнетать страх на орков. Надо признать, к своей цели стрелок шел целенаправленно. Лесовики не дрожали от ужаса, и все-таки нервозность уже присутствовала в их действиях. Бахтар не выдвигал вперед дозор, потому что на несколько поприщ долина хорошо просматривалась, и стрелку сейчас было бы тяжело спрятаться в складках местности.

Мне же было интересно, как невидимому партизану удастся проскочить долину незаметно для глаз орков. Вероятно поэтому он прекратил «драконить» вражеский отряд и поспешил отойти на заранее подготовленные позиции. Да, мне было очень любопытно узнать, кто же пускал стрелы и прикончил двух орков ночью? В любом случае замаячила перспектива вырваться из лап Бахтара.

Дневной переход мы закончили на краю лесного массива, языком врезающегося в долину. Орки стали готовиться к очередному ночлегу. В этот раз беспечного настроения не ощущалось. Бахтар раздавал резким голосом приказы. Костер развели в небольшой лощине. Небольшая дубовая роща оказалась неплохим прикрытием для ночевки. В этот раз дозорные оставались на месте, в свете костра. В их обязанности входила охрана на лагеря по внутреннему периметру и поддержание огня. На их месте я бы вообще не пользовался огнем. Ничего, пожевали бы сухарей и воды попили. Лучше быть голодным и живым, чем сытым и мертвым. Свое мнение я не озвучивал. Пусть на собственном опыте учатся. Если посчастливится.

Вечерняя пайка для нас была скромной, как я и хотел. Пара сухих лепешек и фляжка с водой. Орки жарили мясо из вчерашнего олешка. Добивали остатки. Пожрали, о чем-то горячо поспорили и при свете костра стали играть в кости. Дозорные разошлись по сторонам. Пять бойцов, отметил я про себя. Поискал взглядом шамана. На этот раз Иралуш не бездельничал. Он обходил лагерь по кругу и беспрестанно заунывным голосом что-то напевал. Наверное, заклятия ставил. Откуда у орков такой сильный шаман? Меродор ведь говорил, что они способны черпать силу из природных компонентов, и им не под силу синтезировать магическую силу из окружающей среды и использовать данную магию в своих действиях. Но гибель Альгора показала, что мы столкнулись с неким уникумом. Надо бы рассказать об этом самородке Меродору, да видно, не судьба.

Среди игроков возник спор. Двое орков сцепились друг с другом и решили выяснить отношение с помощью секир. Подоспевший Бахтар одним ударом в грудь угомонил самого ретивого и рявкнул, чтобы гасили костер и ложились спать. Оказывается, командир был не так уж и глуп. Спать будут без огня.

— Делаем ставки, господа? — весело спросил я, когда дежурный орк обвязал нас вокруг дерева. — Сколько сегодня ублюдков не проснутся?

— Ставлю свой дырявый сапог против куртки Экора, — поддержал меня Лешак. — Она у него теплая. Двоих точно не досчитаемся.

— Хм, пожалуй, один, — я вспомнил охранные заклинания шамана.

— Глупости все это, — буркнул Экор. — Орки подготовились. И свою куртку я тебе не отдам, не один ты самый шустрый. Все живы останутся.

— Шустрый тип мутного дедушки, — хихикнул я.

Наемники тоже гыгыкнули, но дальше разговоры сами по себе затихли. Слишком все устали за дневной переход с одним привалом. Примерно представив, где мы находимся, я предположил, что завтра достигнем Видмарицы, а там и до Чернолесья недалеко. Надо что-то придумать, как свалить из плена. Мозг шевелился с ленью, не желая анализировать ситуацию, и я заснул без сновидений.

Очнулся от дикого холода, забравшегося под куртку, изрядно потрепанную последними событиями. Одежда уже начала расползаться по швам. Сапоги, так вообще, с громким отчаянием сигнализировали о своих последних деньках. Осень приближается неумолимо. Хорошо, что мы находимся на относительно теплой широте, до смерти не замерзнем. Поежившись от промозглой сырости, облепившей одежду, я внезапно замер.

Стояла мертвая тишина. Даже орки не храпели. За спиной глубоко дышали Лешак и Экор. Так бывает, когда сон вступает в свои права, рубит самых стойких и погружает в такие глубины, откуда можно вынырнуть, только с неимоверным усилием. До конца не понимая, что меня тревожит, я проморгался и всмотрелся слезящимися глазами на черную кляксу густого кустарника, росшего в десяти шагах от нас. На этом невзрачном и трудно проглядываемом фоне материализовалась совсем уж чернильная тьма. Она расплылась в воздухе и оказалась передо мной.

Одна из лун, еще остававшаяся на небе, подсветила через кроны деревьев непонятное существо. Лица все равно не было видно, а вот фигура явно походила на человеческую. Мне стало не по себе. Покрытое черными разводами лицо приблизилось еще ближе и приставило палец к губам. Вот теперь я видел, что это человек, а не какой-то там демон из преисподней. Как он пробрался через спящих орков и кольцо заклятий Иралуша и не привлек внимания — было загадкой.

Сверкнули белки глаз незнакомца. Я все-таки рассмотрел, что он был одет в темную одежду, а из-за спины торчит рукоять меча. Запястья рук перехвачены широкими кожаными браслетами с металлическими вставками. Парня с таким прикидом я не встречал. Что вообще можно рассмотреть в этой черноте? А повязка на лбу, перехватывающая волосы… И что я должен думать?