Герои чужой войны 2

Наши гляделки закончились. Незнакомец тихо прошептал:

— Завтра.

Почему-то в этот момент мне захотелось моргнуть. И как в лучших традициях голливудских фильмов, незнакомца, конечно, уже не было.

— Завтра, — задумчиво пробормотал я, съеживаясь в комок, чтобы хоть как-то сохранить остатки тепла. И незаметно уснул снова.

Глава девятая

Надо было видеть физиономию Лешака, когда он понял, что ночью никого из орков не зарезали. Помаргивая глазами, лучник обиженно произнес:

— Дьявольское отродье! Теперь придется отдавать свой сапог Экору! Он был прав. Я разочарован.

Нас снова поставили в середину колонны. Бахтар с довольным видом дал команду на движение. Шаман быстренько пробежался по лагерю, снимая заклятья, но перед деревом, где держали нас связанными, остановился и стал качаться, как будто входил в транс. Через пару минут он подскочил к Бахтару и о чем-то горячо сказал. Я встревожился. Если ночной гость умудрился обойти ловушки Иралуша, это не значит, что не осталось следов его присутствия. Вполне могли остаться, вот шаман их и засек.

— Уджаг! Фалзуг! Зур-даш! Смотрите за пленниками во все глаза! — приказал Бахтар, и как-то подозрительно, с вниманием посмотрел на меня. — Если только вздумают голову повернуть в сторону — можете убить их! Кроме вон того, черноволосого, наглого и пронырливого молодого ублюдка!

Вот козел! Обозвал всячески, да еще зыркает недовольно. Нам даже поговорить не дали, спешно привязали по походному варианту и погнали вперед.

Троица, что Бахтар приставил к нам, внушала серьезное опасение. Все бойцы оказались матерыми, со взглядом бывалых волчар. Они распределились так, чтобы одновременно со всех сторон держать нас на прицеле. То бишь любое движение даже на сантиметр от тропы можно было пресечь в корне. Мы и так находились под бдительным присмотром и не делали попыток ускорить свою гибель. Я успел показать знаками, что надо поговорить на привале.

Однако Бахтар думал совсем иначе. Он, словно ошалелый, гнал свой отряд вперед, и к середине дня, когда солнце перевалило зенит, мы оказались далеко от предгорий и вступили на холмистую равнину. Только тогда была дана команда к привалу.

Устроились на отдых в небольшой рощице, росшей у подножия холма. Чертовы охранники не спускали с нас глаз, но отошли подальше и расположились полукругом.

— Что ты хотел сказать? — Экор с кряхтением сдернул сапоги и разложил портянки на траве, давая им высохнуть. Неприятный запашок поплыл над стоянкой. Орки брезгливо поморщились и о чем-то оживленно заговорили, изредка похохатывая. — Извините, что отравляю воздух, господа, но в наших условиях не приходится соблюдать некоторые приличия.

— Да не переживай, у меня обувка на голой ноге, — махнул рукой Лешак. — Кожа задубела настолько, что новые мозоли не вскакивают. Так что, Кос, хотел сказать?

— Ночью к нам прокрался незнакомец, — тихо ответил я. — Полагаю, что он — тот самый стрелок.

— Ого! — поразился Лешак. — А почему я ничего не слышал?

— Потому что дрых как суслик, — отрезал я. — Он сказал только одно слово, «завтра». Потом испарился, словно его и не было.

— Завтра? — наморщил лоб Экор. — Значит, что-то произойдет, и нам нужно быть готовым.

— Нападение на отряд? — оживился лучник. — Хоть какое-то разнообразие! И как же он справится с кучей мяса в доспехах?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Но парень не из тех, кто разбрасывается словами.

Договорить мне не дал Уджаг, самый низкорослый из всех орков. По комплекции он смахивал на гнома, такой приземистый и с широким разлетом плеч. Не воин — «бобкэт» в миниатюре. Закинув секиру на плечо, Уджаг расставил ноги и вперил свои узкие глазки на нашу компанию.

— Хватит сидеть, buubi! — не повышая голос, сказал он.

— Может, хватит нас называть свиньями? — лениво спросил Лешак, но предусмотрительно поднялся. Он возвышался над Уджагом на целую голову, и все же проигрывал в весе. Намного проигрывал. И каково же было удивление многих орков, когда Уджаг молча завалился на спину, гремя железом.

Никто не понял, что случилось. Даже Лешак. Орк лежал на земле со стрелой с черно-белым оперением в горле. Наемник дернулся за оружием, но общая связка не дала ему возможности схватить секиру или нож. Поднялась суматоха. Фалзуг и Зур-даш огромными скачками понеслись в нашу сторону, чтобы предотвратить захват оружия пленниками.

Лешак упал на колени, заодно дернув нас за собой, и лихорадочно извиваясь, потянулся к поясу орка, на котором висел нож. Я закусил губу, видя, что он не успевает в любом случае. И мысленно попрощался с наемником. Топор Зур-даша взлетел вверх и через мгновение обрушился на затылок Лешака. Но еще раньше знакомая стрела с двуцветным оперением противно хрустнув, проломила переносицу лесовика. Вторая стрела пробила бедро Фалзуга, и тот упал на колени от внезапной боли.

Проводник, наконец, вытащил нож и перерезал веревки, связывающие воедино нашу троицу. Все происходило настолько стремительно, что я вообще не понимал, куда бежать или прятаться. Вокруг орали орки, и самое удивительное, не стремились схватить нас. Полная неразбериха. Лешак схватил топор Зур-даша, а Экор — топор Уджага. Фалзуг попытался подняться, но явно не успевал. Поэтому просто завалился на бок и перекатился в сторону. Лешак промахнулся первым ударом, снова занес топор. Фалзуг выставил секиру, пытаясь поймать железо на утолщенный край оружия, но удар был настолько силен, что проломил примитивную защиту и плотный слой доспехов, раскроив грудную клетку орка.

Теперь мы все были вооружены. Секира Фалзуга была тяжелой, и у меня сразу возникло желание расстаться с ней и взять нож. Я видел у Зур-даша хороший нож, похожий на мачете, только меньшей длины. Подбежав к успокоенному орку, я, ломая ногти, все же сумел отстегнуть «мачете» от пояса. Помахал им и удовлетворенно кивнул. Сразу прибавилось уверенности.

Ситуация тем временем накалялась. Оказывается, Лешак и Экор сумели пробить коридор к густорастущей стене папоротника и лещины, пока неизвестные помощники вели отстрел орков. Я кинулся следом за наемниками и едва не налетел на топор одного из телохранителей Бахтара. Сумык собственной персоной. Волей-неволей пришлось распознавать их. Мой противник был поменьше Гир-ука, но идти на такую машину смерти никому не позавидуешь. Я себе-то не завидовал, и страх ворохнулся где-то в самом низу позвоночника. Огромный топор, свирепая смуглая рожа с узкими глазками, неимоверно вздутые мыщцы создавали образ непобедимого воина.

— Куда-та торопишша, чалавэк? — со страшным акцентом спросил Сумык.

Делаю резкий скрут в правую сторону и с размаху пытаюсь достать бедро. Повезет, так нужную артерию задену. Вообще не повезло. Для своей комплекции Сумык оказался проворным малым. Он тоже сделал скрут, и мы оказались лицом друг к другу. Теперь уже орк махнул своим топором, легко так, словно от мухи отмахивался. Лезвие со свистом пролетело мимо моего плеча, и я мысленно поблагодарил маму, что родила меня таким шустрым. Как был из породы гончих, так им и остался. Успел я увернуться. Представлять себе, как топор расчленяет меня пополам, не было времени. Потом, все рефлексии потом. Делаю шаг вперед. Сильным тычком отправляю «мачете» прямо в пузо Сумыка. Кулак орка обрушился на лезвие, отбрасывая его в сторону и вниз. Как я не потерял оружие — сам не понял, инстинктивно сжав рукоять до боли в руке.

— Ни убигай, вси равно упью, — осклабился Сумык.

— Харя треснет, — парировал я, отскакивая назад.

Понял, что совершил ошибку. Как раз на такой дистанции орку легче меня достать. Древко у топора длинное, массивное. И Сумык весело сощурил глаза, размахиваясь для удара. Для него такая возня вызывала лишь прилив хорошего настроения. Ну, да. Надоедливая мошка жужжит возле носа, только раздражает. Значит, надо прихлопнуть.

Понимал, что постоянно прыгать вокруг ходячего шкафа мне долго не придется. Или бойцы Бахтара очнутся и бросятся ловить меня и наемников, или скоро Сумык разделит пополам.