Героический эпос народов СССР. Том второй

— Эй, певец, ты явился кстати. Сегодня у нас праздник. Ты сможешь отличиться, сыграв и спев нам.

— Да будет у тебя всегда праздник, паша! Но по какому случаю торжество у вас ныне?

Паша чванливо изрек:

— Когда ты ашуг, а не осел, то, может, слыхал о разбойнике Кёр-оглы?

Кёр-оглы ответил:

— Как не слышать, мой паша. Недостойный и страшный он человек.

— Вот глянь, — похвастался паша, — схватил я одного из его удальцов. Скоро он будет болтаться на веревке. По этому случаю, ашуг, в городе праздник.

И тут увидел Кёр-оглы закованного в цепи Демирчи-оглы. Кожа его ног была содрана и свисала клочьями. Лицо белело, как у мертвеца. Почувствовал Кёр-оглы такую ярость, что кровь бросилась ему в голову. Чуть было не схватил он Джафар-пашу за глотку, чтобы удушить его собственными руками, да вовремя спохватился, вспомнив, что удальцы еще далеко и неосторожностью все дело можно погубить.

Паша вместе с приближенными подошел к Демирчи-оглы. Приблизился и Кёр-оглы, встав чуть поодаль. От потери крови Демирчи-оглы был почти без сознания.

Паша пнул его ногой и процедил сквозь зубы:

— Недолго тебе осталось быть на этом свете. Видишь этот холм? Скоро ты будешь болтаться в петле!

Услышав это, Демирчи-оглы закрыл глаза и отвернулся.

— Эй ты, пока не поздно, признайся, где Телли-ханум, и я отпущу тебя на все четыре стороны!

— Джафар-паша, — простонал Демирчи-оглы, — к чему каждый день болтать одно и то же? Сказано тебе было, что зовут меня Демирчи-оглы. Я один из удальцов Кёр-оглы, а у нас есть обычай: тайну уносить с собой в могилу. Телли-ханум давно в Ченлибеле.

Тут Кёр-оглы не вытерпел, прижав к сердцу саз, он запел:

"Демирчи-оглы, твои обиды Отомстят в сражении игиды. И дамасский меч, что видел виды, Поразит султана и пашей".

Демирчи-оглы, услыхав голос Кёр-оглы, открыл глаза, и Кёр-оглы, подмигнув ему, пропел:

"Не щадил ты жизни ради друга, В этом велика твоя заслуга. И теперь из огненного круга Ни за что не вырваться врагам. Положись на Кёр-оглы. Недаром Славится он сабельным ударом. Эрзерум, охваченный пожаром, Положить смогу к твоим ногам".

Удивился Джафар-паша:

— Эй, ашуг, заметив тебя, мой пленник попытался встать на ноги. Не знакомы ли вы?

— Знакомы, — ответил Кёр-оглы. — Этот грабитель, сын грабителя однажды учинил надо мной разбой и отнял все мое достояние.

— Он и мне нанес немало зла. Теперь за все ответит, — посочувствовал паша Кёр-оглы.

— Ты справедлив, паша, да будет долог твой век, — поклонился Кёр-оглы. — На устах моих вызрела песня, позволь я спою ее.

Паша кивнул головой, и Кер-оглы запел:

"Джафар-паша, дня мести грянул срок, Сразит злодея доблестный клинок. А кровь врага, с тех пор как создан свет, Для праведника слаще, чем шербет".

Демирчи-оглы понял, что Кёр-оглы старается подбодрить его, сказал:

— Джафар-паша, приговоренный к смерти имеет право на то, чтобы была исполнена его последняя просьба. Вели дать мне саз, чтобы я смог ответить этому ашугу!

Демирчи-оглы подали саз. Он, прижав его к груди, запел:

"Из Ченлибеля я скакал сюда, Жаль, над пашой не завершил суда. Когтил добычу я, и грех не мой, Что красной дичи не довез домой".

Кёр-оглы, ударив по струнам, запел:

"Лечу, как вихрь над головой врага, В бою мне жизнь своя не дорога. Дамасский меч, бросай врага во прах, Пусть корчится в своих же потрохах".

Демирчи-оглы поведал:

"Как тигр месопотамский, дрался я, Бил недруга, отваги не тая, Но усыплен был порошком снотворным, Джафар-паша коварен, как змея".

Кёр-оглы пропел:

"Верь Кёр-оглы, он сердцем без труда От правды кривду отличит всегда. Горит душа, и знать желает ум, Где спрятана тобой Телли-ханум?"

Демирчи-оглы ответил ему:

"Надежней, чем султанская казна, Неподалёку спрятана она. Джафар-паша мою сегодня шкуру Набьет соломой, желтой, как луна".

Последние слова обоих насторожили Джафар-пашу. Почуял он, что говорят они меж собой не как враги. Шепнул он пехлевану, что стоял около:

— Подозрителен этот ашуг. Не явился ли он из Ченлибеля? Будьте начеку. Надо схватить его.

Потом повернулся в сторону Кёр-оглы и дружелюбно спросил:

— Любезный ашуг, ты откуда к нам пожаловал? Как тебя величают и кто твой господин?

Джафар-паша решил затянуть время, чтобы пехлеваны его, изловчившись, скрутили руки пришельцу. Но Кёр-оглы разгадал его хитрость и отвечал:

— Здравствуй вечно, паша! Дозволь ответить на твой вопрос: Нареченного "рабом" заставляют шею гнуть, Я же вольная стрела, что сорвалась с тетивы. Хоть героем прослыву, буду истине служить, И злодеев любо мне оставлять без головы. Войско моего врага я сровнять с землей готов, В битве действуя мечом, как великий Эмирай. Я взъяренная река грозных ливневых годов, Что стремительно летит по горам из края в край. Знай, паша, я Кёр-оглы и готов к сраженью вновь! Оружейником я был к бою выкован, как сталь. По дамасскому мечу потечет злодея кровь, Как стекло на звон стекла, отзываюсь на печаль.

Замерли струны саза, и раздался воинственный клич Кёр-оглы. Со всех сторон ринулись на площадь его удальцы с обнаженными клинками. Такая тут началась схватка, какой свет не видывал. Джафар-паша не успел опомниться, как оказался в крепких руках Кёр-оглы. Многие воины паши были убиты, другие, увидав, что паша пленен, сложили оружие. Кёр-оглы приказал освободить Демирчи-оглы и вместо него заковать в цепи Джафар-пашу. Окружили удальцы Демирчи-оглы. Смотрят, совсем он плох. Сильно опечалился Кёр-оглы и, взяв саз, запел:

"Вижу: взгляд твой затуманен, Демирчи-оглы, Я твоей печалью ранен, Демирчи-оглы. С другом друг идет в сраженье, Демирчи-оглы. Раны — храбрых украшенье, Демирчи-оглы. Эрзерумский бой отрадой Стал для Кёр-оглы, А Телли-ханум наградой Демирчи-оглы".

Демирчи-оглы, услыхав имя Телли-ханум, встрепенулся и открыл глаза.

— Кёр-оглы, — произнес он, — Телли-ханум в пещере, пошли людей, пусть привезут ее.